Фауст и Елена (трагедия в стихах)

Юрченко Юрий 

ФАУСТ И ЕЛЕНА
Трагедия в стихах, в 3-х действиях




ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

  ИОГАНН-ГЕОРГ ФАУСТ, поэт, 42 года
  ЕЛЕНА ПРЕКРАСНАЯ
  Мефистофель


  Место и время действия:
  Германия, последний год жизни Фауста — 1531-1532.



Действие первое


...В темноте слышится негромкий женский голос, поющий песню. Чуть позднее раздвинутся шторы, и в утреннем свете, заполнившем комнату, мы увидим и  женщину, раздвинувшую шторы, и всю комнату с большой кроватью посередине и с дверью, выходящей на террасу, а еще позднее мы заметим и  мужчину, заворочавшегося в постели, с трудом приходящего в себя и, как кажется, очень удивленного тем, что он в комнате не один. Женщина же не обращает на него никакого внимания, напевая, она ходит по комнате — что-то ищет, наконец, находит большой халат, набрасывает его на себя, осматривает себя в зеркале, расчесывается, затем, подобрав одну из лежащих повсюду — на стульях, на полу — книг, выходит на террасу...

   Ж е н щ и н а
 (поет)
...Я знала о любви не много,
Пока вдруг в зарослях аканта
Не повстречалась с юным богом —
Певцом, поэтом, музыкантом...

...Он сел, поджав босые ноги,
В траве затих мышиный шорох,
Когда он стал играть — о, боги!.. —
На дудке длинной, камышовой...

...И позабыла — где живу я,
И растеряла все слова я,
И опустилась на траву я,
И долго бога целовала...

...И — ночь пришла, за ней — другая.
И как же было хорошо нам!..
...Меня будил он днем, играя
На длинной дудке камышовой...

...Качали волны берег зыбкий,
И пело все, и ликовало...
Мой бог — с божественной улыбкой —
Дарил цветы мне и кораллы...

...Но небо ревностью пылало —
И беспредельно было горе,
Когда, ныряя за кораллом,
Он утонул в Эгейском море...

...И, сидя на краю безумья,
Поджав, как он, босые ноги,
В теченье долгих семи лун я
Все плакала о юном боге...

...И ночь безбрежная молчала,
И Путь во мгле терялся Млечный,
И жизни брезжило начало —
Безрадостной и бесконечной...

Мерцающим холодным светом
Светилась лунная дорога...

...Ах, оказалось, был он смертным,
Хоть был во всем похож на бога...

Выйдя на террасу, она устраивается с книгой в кресле, но почти сразу же, пригревшись на солнце, засыпает.

В комнате появляется Мефистофель.

 Мефистофель
  (взглянув на террасу, Фаусту)
Профессор, вы неисправимы!..

«...Уж первые пропели петухи,
Когда она, прекрасна и невинна,
К нему впорхнула...»

 Ф а у с т
  (обрывая)
 Что это?..

  М е ф и с т о ф е л ь
  Стихи.

  Ф а у с т
Я спрашиваю: там — кто это, на террасе?..

  М е ф и с т о ф е л ь
  (патетически)
...И слышу это все в который раз я!..
О, Разум, от запоев удержи нас!..
 (Фаусту)
...Меня ты спрашиваешь?.. Да — в  моей кровати
Ночь провела она, в  моем она халате
Гуляет по террасе беспечально,
Сводя с ума различную — случайно
По небу пролетающую — живность...

Смотри — на крыше тени крест:
Уже — в глазу голодный блеск —
Кружит над девушкой — charmant! —
Стервятник, гриф-эротоман!..
Сейчас он камнем рухнет вниз!..
Но что там? — комариный писк
Вдруг слышится, растет и вот —
Романтик, рыцарь, Ланцелот
Спешит на выручку уже
К Альдонсе, к Музе в négligé...
Сейчас над ней, на солнце тающей
И ничего не замечающей —
Все ýже петли и круги —
Сойдутся вечные враги!
Испуганный взлетает аист...
Лишь миг — и перья, разлетаясь,
Закроют солнце... Кровь зальет
Сады и крыши, не свернет,
Не дрогнет ни один из них;
Стареющий романтик лих
И меч с разгона — до предела
В злодейское вонзает тело!..
Тот головою лишь — круть-верть
И вмиг — заслуженная смерть...
...Но рыцарь тоже ранен, вижу:
Без сил планирует на крышу,
Вот, благороден и прекрасен,
Стоит уже он на террасе,
И — головой седой — верть-круть,
Ладонь — на старческую грудь,
Встав на одно пред ней колено,
Он умер...

 Ф а у с т
 (нетерпеливо прерывая)
  Кто это?..

  М е ф и с т о ф е л ь
 ...Елена.

   Ф а у с т
Откуда?..

  М е ф и с т о ф е л ь
 Из руин... Из тьмы... Из Трои,
То есть из Спарты... Из страны героев —
Из Греции...

  Ф а у с т
  Я спрашиваю: здесь она,
Откуда у  м е н я она взялась?..

   М е ф и с т о ф е л ь
  ...Вина,
Профессор, много выпили вчера мы...
Начну сначала: начали мы рано
И были хороши уже, когда
Пришли в трактир «Три кролика»... Ах, да! —
С утра грустили вы, не знаю — от вина ли? —
И женщин своих прежних вспоминали...
И там, среди...

 Ф а у с т
  ...Скажи, в трактире я не?..

 М е ф и с т о ф е л ь
...Да. Вновь стихи читали всякой дряни.
Потом вся эта пьянь, друзья-приятели
Продемонстрировать просили настоятельно...

 Ф а у с т
...Зарекся ведь после скандала в Праге я!..

  М е ф и с т о ф е л ь
...Им ваше мастерство в искусстве магии.
И после старых фокусов — с проглоченным слугой,
С вином, с рогами, с отрастающей ногой —
Они заспорили о вашей странной силе
И нового вдруг чуда попросили.
Во исполненье пьяного каприза
Мы вызвали Приама и Париса,
Но не успели мы вернуть их тлену,
Как весь трактир уже ревел: «Елену!..»
...Должна была — по правилам — царица
Пройтись пред публикой и — тут же — испариться,
Но, подскочив, подобно пьяному орлу,
Вы пригласили вдруг ее...

  Ф а у с т
 ...Молчи!..

  М е ф и с т о ф е л ь
 ...к столу,
Велев оставить вас двоих в покое...
Я удалился, всех забрав с собою,
И разбросал их по лесам окрестным...
Что было дальше — мне уж неизвестно.

  Ф а у с т
  (застонав)
...И как я это?..

  М е ф и с т о ф е л ь
 ...Как обыкновенно.

  Ф а у с т
  (покосившись на террасу)
...А что, она... действительно, Елена?..

 М е ф и с т о ф е л ь
Профессор, обижаете...

   Ф а у с т
 ...Прости.
Да, что-то голова болит, и здесь, в кости...

   М е ф и с т о ф е л ь
Отправить, может быть, ее домой?..

   Ф а у с т
Отправь, конечно, что ей тут, одной —
Иди к своим героям и богам...
Да знаешь, ни к чему оно и нам,
Сейчас, когда почти уж на пороге я —
А тут — бардак, чужая мифология...
Нет-нет, покой дороже...

 М е ф и с т о ф е л ь
  ...Решено.
Отпустим девочку сейчас, конечно, но —
Профессор, между нами, откровенно —
Ну, как она?.. А?.. Все-таки — Елена...
Ведь столько понаверчено вокруг...
Но, с виду — бюст не очень-то упруг,
Нога могла бы быть и подлиннее...
И все ж — остался б с ней наедине я...
Ну, как она?.. Все. Тему я снимаю —
Мужчины молчаливы. Понимаю.
«...Наступит утро... Ты уйдешь... Нескоро я
Забуду те слова, в ночи которые
Шептала ты поэту-иноверцу...».
Сейчас мы ее к папе-«громовержцу»...
   (Смеется.)

  Ф а у с т
   (поморщившись)
Ты б мог в лесу зверей пугать с успехом...

  М е ф и с т о ф е л ь
(прислушиваясь к себе, озабоченно)
Да... что-то непонятное со смехом...
   (глядя на Елену)
Сейчас мы...

   Ф а у с т
 (тоже глядя на нее, задумчиво)
  ...Улыбается во сне...

  М е ф и с т о ф е л ь
...Да, улыбается, как будто бы не с ней
Все это было: Троя, кровь, пожары...
Спит, улыбается — ей хоть бы что!..

  Ф а у с т
  ...Пожалуй...

   М е ф и с т о ф е л ь
   (взглянув на Фауста)
О!.. Все. Раздулись ноздри, глаз блестит...

 Ф а у с т
Постой... Оставь ее... пока... Пусть спит.

Там же. Несколько дней спустя. Фауст и Елена. Елена сидит перед зеркалом, накладывает на лицо крем. Фауст сидит в кресле, наблюдает за ней.

  Е л е н а
  (втирая крем)
...А знаешь, после первой нашей ночи
Ты показался как-то мне... не очень...
Сегодня же, скажу я...
  (Вглядываясь в зеркало.)
 Тьма морщин!..
   (Снова Фаусту.)
Ты — лучший из известных мне мужчин...
Что ты так смотришь?.. Ну, во всяком случае,
Давно мужчину не встречала лучше я...
Поверь, пожалуй, тысячу уж лет
Так хорошо мне не было... Иль нет —
Чуть меньше...

Поворачивается к Фаусту лицом, почти полностью закрытым белой маской. Фауст вздрагивает от неожиданности.
  ...Не смотри ж ты так... А что я? —
«Бессмертная, богиня, все такое...».
Но к ним...
   (кивает на небо)
  ...пришла я, если разобраться,
Немолодой — уж было мне за двадцать...

Вспыхивает луч света. В нем возникает на мгновение Мефистофель.

   М е ф и с т о ф е л ь
...«За двадцать»?.. Интересные дела:
Когда она Париса увела,
Уж дочь невестой у нее была,
Тогда уж было ей за двадцать где-то...
Два года сборов... да война, да... Это —
Уже за тридцать... После всех разборок
Бессмертной стала, скажем мягко, в сорок...
Мне, может, не хватает чувства такта,
Но я — сторонник истины и факта!..
 (Исчезает.)

   Е л е н а
  (продолжая)
...Да-да, за двадцать уже было где-то...
А ты что думал: девочка?.. Поэты!..
Сдала тогда я, и не без причины:
Война ведь, смерть... Как любите мужчины
Вы воевать, все б бегать вам с железом...
Как вспомню: Гектор бьется с Ахиллесом!..
Разруха... Илион лежит в крови весь...
Морщины эти там и появились.
(Как бы отбрасывая воспоминания, Фаусту.)
Как хорошо — уже за то люблю лишь —
Что ты ни с кем хоть, милый, не воюешь!..
(Идет к Фаусту.)
Я так устала, правда — в век из века —
Немножко лишь привыкнешь к человеку —
Его уже убили...
(Садится к Фаусту на колени.)
  ...Ты так ласков...
Но осторожно — не сотри мне маску...



Вечер. Комната в доме Фауста. Фауст и Мефистофель ведут высокоинтеллектуальную беседу. Елена сидит у окна и, судя по всему, скучает.

  Ф а у с т
   (Мефистофелю)
...Как поэта, я Данта не чтил никогда,
Но какие все ж силы в нем дремлют!..
  (Цитирует.)
«...В вечном мраке по кругу струится вода
И воронкой уходит под землю!..»

 М е ф и с т о ф е л ь
...Но более полно описывал Ад,
Пожалуй, не Дант, а Фома Аквинат...

  Е л е н а
...На улице такая слякоть,
Что даже хочется заплакать...
Темно в провинции, в неволе...
  (Фаусту и Мефистофелю.)
...Хоть стих придумали бы, что ли!..

М е ф и с т о ф е л ь
Это недолго нам, это — пожалуйста...
(Преображается, объявляет громко, как бы обращаясь к огромной толпе на площади.)
...Импр-р-ровизации доктора Фауста!..
Каждый, кто видел хоть раз — потрясен!..
В этом искусстве он — как и во всем —
Неподражаем и непобедим!..
Импр-р-ровизация нумер-р-р один!..

Мгновенье лишь сосредоточась —
Любую тему — тут же!.. Тотчас!..

...На наших глазах — вот, кажется, миг —
И лопнет струною натянутый нерв —
Момент уникален, красив и велик —
Рождается чудо!.. Поэма!.. Шедевр!..
  (Елене)
...Бросайте слово лишь, богиня!..

   Е л е н а
   (растерянно)
...Какое слово?..

  М е ф и с т о ф е л ь
 ...Цвет ли, имя,
Названье дерева ли, птицы —
Любое!.. Миг — и олимпийцы
Все в изумлении замрут...
Богиня, слово!..

  Е л е н а
(ее взгляд падает на свою руку, на перстень с зеленым камнем. Растерянно)
 ...Изумруд?..

   М е ф и с т о ф е л ь
(подхватывая руку Елены)
...О!.. Magnifique!.. Er ist sehr alt!..
(Отпуская руку Елены, восторженно.)
...О, emeraude!..
(«Перебрасывая» слово Фаусту.)
 ...О, эсмеральд!..
Фауст, как бы поймав последнее слово Мефистофеля, вздрагивает, обводит невидящими глазами «площадь». Мефистофель взмахивает руками — все музыкальные инструменты — скрипки, висящие на стене, флейты, лежащие на полках, арфа, стоящая тут же, в комнате, — начинают играть.

  Е л е н а
  (Мефистофелю, тихо)
...Я б, если можно, попросила,
Что б все — печально и красиво...

  Ф а у с т
  (голосом провинциального трагика)
...В Пьемонте, в розах и в сирени,
Лежало горное селенье;

И родилась там в полнолунье
Однажды девочка-певунья...

Она росла и пела песни —
И песен не было чудесней...

И слушали седые Альпы
Волшебный голос Эсмеральды...

Она росла, забот не зная,
И жизнь ей нравилась лесная...

...Но вдруг однажды герцог Альба
Услышал песни Эсмеральды...

И много дней и вечеров он
Ее все слушал, очарован...

...И — менестрели, барды, скальды
Поют на свадьбе Эсмеральды...

...Как в церкви билось, пело сердце!..
Но через день вдруг умер герцог...

...И в зал ввели ее судейский,
И обвинили в чародействе...

Но отнеслись к вдове с почтеньем:
Смерть заменили заточеньем...

...Увез корабль Эсмеральду —
Под стражею — на остров Мальту...

...Там герцогиня молодая
Жила, в темнице догорая...

...Не обретя в тюрьме покоя,
Она покончила с собою...

...Но говорят: то вдруг увидят,
Как ночью к морю она выйдет

И смотрит долго и безмолвно
На набегающие волны...

...То вдруг разбудит караима
На корабле, плывущем мимо,

В дрожь приводящее контральто
В ночи поющей Эсмеральды...

...И, голос чудный вспоминая,
Вдруг сердце с болью замирает...

Но — замирай, не замирай ты —
Нет больше юной Эсмеральды...

Елена всхлипывает. Фауст находится еще как бы в состоянии медитации.

 М е ф и с т о ф е л ь
 (Фаусту, восхищенно)
В который раз потряс меня ты!..
Будь то поэзия ли, проза —
Как это все... determinato,
И вместе с тем — так doloroso!..

 Ф а у с т
  (Елене, встревожено)
Ты плачешь?.. Что ты?..

  Е л е н а
 (всхлипывая)
 ...Так... Устала...
И Эсмеральду жалко стало...
(Отворачиваясь от Фауста.)
...Сижу весь день, затворена!..
  (Капризно.)
...Хочу веселья и вина!..
Хочу людей!.. Чтоб — шум и дым!..

  Ф а у с т
   (с готовностью)
Куда — приказывай!..
  (Мефистофелю.)
  ...Летим!

  М е ф и с т о ф е л ь
  (озабоченно выглядывая в окно, Фаусту)
...Исчез Венеры свет колючий...
И Млечный Путь зарылся в тучи...
Погасла лунная дорога,
И нет ни Льва, ни Козерога...
При тусклом свете Волопаса
Лететь — втроем — небезопасно...
(В сторону, размышляя.)
...Я думал — все! Конец. Провал —
Совсем уж он затосковал,
Грустит весь год поэт-астролог;
От грусти к церкви — путь недолог,
Кручусь, верчусь — все зря! И что же? —
Смотри-ка — вдруг запрыгал, ожил!..
...Она мне планы не разрушит...
Кто знает — может, так и лучше?..
(Фаусту и Елене.)
...А впрочем — вон видны Плеяды...
Летим! Везде нам будут рады!..



Звучит музыка полета. Летят над ночной Германией Фауст, Елена и Мефистофель.

  Г о л о с  Ф а у с т а
...Ямб, хорей, гекзаметр, дольник...
Все — обман, отрава, бред.
Что за странный треугольник —
Дьявол, женщина, поэт...

И — в кабак ли, в дом игорный,
В Дюссельдорф ли, в Брауншвайг —
Мчится небом треугольник —
Dichter, Teufel und ein Weib…

  Г о л о с  М е ф и с т о ф е л я
Протестант ли ты, католик —
Пей, пока не припечет!..
Весел пьяный треугольник —
Женщина, поэт и черт...

...У руля стоит покойник —
И летит ладья в ноябрь...

   Г о л о с  Ф а у с т а
...Страшен вечный треугольник —
Un poete, une femme, un diable!..



Спальная комната в доме Фауста. Фауст и Елена, усталые от всех полетов, городов, в которых они побывали за ночь, от выпитого вина, наконец, вдвоем. Они как будто привыкают, присматриваются друг к другу, медленные их движения — осторожные и недоверчивые — напоминают какой-то танец, а впрочем, это танец и есть...

 Г о л о с  Ф а у с т а
...Волос корону золотую
Ты разметала по плечам...
...И вспомнил: я тебя — такую —
Давно, в Италии, встречал...
................................................

...Я пил в Тоскане рейнфаль терпкий,
Венецианские рвал астры я...
...Но вдруг мелькнула фреска в церкви
Картезианского монастыря...

Она поблекла и потускла,
На гибель скорую обречена;
На ней — в луче, дрожащем, узком, —
Ты, в светло-алое облачена...

Фигуры темные, а в центре —
Зеленых глаз твоих два янтаря,
Над алтарем, на фреске, в церкви
Картезианского монастыря...

...Глаза ль твои свет излучали,
Губ очертания ль, весь облик твой?.. -
Светилась тихой и печальной —
Необычайною — ты красотой...

...И сжалось, вздрогнуло вдруг сердце,
И замер надолго у алтаря,
Перед тобой я, в старой церкви
Картезианского монастыря...



Кабинет Фауста. Фауст сидит у стола, что-то пишет. Везде — на столе, в шкафах, на полу — книги. Елена ходит по кабинету, всматривается в корешки...

  Е л е н а
Трактаты...
  (Читает.)
  «О любви!»... «О власти»...
...На все вопросы здесь ответы...
Волнений, чувств, эмоций, страсти
Вложили сколько в них поэты...

Вдали от шума и веселья
Строчат — страницу за страницей,
И все — с одной лишь только целью —
Вниманья женщины добиться!..

  Фауст удивленно оборачивается к ней.

   (Предупреждая его возражения.)
...Уж кое-что я смыслю в этом:
Недаром я жила когда-то
В Фессалии, в стране поэтов
И утонченного разврата!..

Конечно, тут, ни в коей мере,
Не говорю я о Гомере,
С ним у меня иные счеты...
(Поворачиваясь к бюсту Гомера, стоящему в углу, на груде книг, с неожиданным гневом.)
Хоть умер вовремя еще ты!..

А лет на десять дольше б прожил —
«Напе-е-ел» такого б!..
(Ежится, представив себе, что бы еще мог «напеть» Гомер.)
 ...Дрожь по коже!..
Ох, поэты!..
(Все книги виновато прошелестели страницами, бюсты — потупили взоры.)
  ...За вами смотреть надо в оба!..
(Снова Гомеру.)
Обещал ведь молчать ты мне про Деифоба!..
А потом — уже поздно — и как проморгала-то?..
Разошлось уже в песнях, да в списках-пергаментах...

(Спохватившись, прерывает выяснение отношений с Гомером: все-таки они тут не одни... Покосившись на Фауста — тот сидит, молча, за столом, — подходит к окну, смотрит на улицу.)

Пауза.
(Глядя в окно, Фаусту.)
Ты слышишь?.. Дождь стучит по крыше...
Кот рыжий под дождем гуляет...

Фауст молчит.
(Как бы вдруг вспомнив что-то, удивленно.)
...Ты — обо мне — совсем не пишешь!..
Иль я тебя не вдохновляю?..
  (Надменно.)
Поэтов многих в своей жизни
Встречала я, и лишь мигнуть
Мне стоило, как...

   Ф а у с т
 ...Расскажи мне
О Деифобе что-нибудь.

  Е л е н а
  (раздраженно)
Зачем тебе?.. Не знаю... Странно.
Ну, если хочешь, что ж... Он был

Смешной, но, в общем, очень славный,
И очень он меня любил.

Был Деифоб совсем ребенком,
Когда Парис меня привез,
Высокий, стройный, голос ломкий,
Краснел, стеснялся он до слез —

Меня лишь видел, убегал
И прятался все время... Да —
Париса чтил он, обожал,
Но, знаешь, кажется, когда

Стрелою страшной Филоктета
Сражен был все же старший брат —
Поверить хоть и трудно в это —
Но — смерти брата был он рад...

И сразу, там же, я — у гроба —
Супругой стала Деифоба...
(Задумавшись, с улыбкой.)
...Как все проходит безвозвратно!..
Он был не мужем — младшим братом...

...Когда ж — той ночью — провела я
В дом Одиссея с Менелаем —
О боги! — я стояла возле...
Они ему... всё — уши, ноздри...
...И дети там кричали где-то...
   (Кричит.)
Я не хочу опять про это!..

Вообще — был незаконным брак!..
Вообще — все было там не так!..
И если б этот старый слепень
Не повторял бы бабьих сплетен!..
(Хватает подвернувшуюся под руку книгу, швыряет ее в бюст Гомера. Тот падает, разбивается.)
Пауза.
Фауст встает, идет в угол, поднимает книгу и то, что осталось от головы Гомера.

  Ф а у с т
  (спокойно)
Может, он и не прав был, но, честное слово,
Ты, мне кажется, с ним чересчур уж сурова...

Без него — был забыт бы уже Илион,
И никто бы не знал тебя, если б не он...

Хороша же она — благодарность твоя...

  Е л е н а
  (возмущенно)
Это он был забыт бы, когда бы не я!..

Чем же был он еще б интересен и нов? —
Мало ль было разрушено царств, городов?..

Мало ль пало героев, мечами звеня?..
Не-е-ет! Уж если и помнят — то из-за меня!..

Ф а у с т
(с интересом глядя на нее)
...Я согласен, все так, но... вот, скажем, Вергилий —
Не писал о тебе, но его ж не забыли?..

Е л е н а
Что — Вергилий?!.. Украл у Гомера идею,
И Энея провел по стопам Одиссея...

Одного не учел — а вся хитрость-то в этом! —
Что Гомер... гениальным был все же поэтом:
Он на чашу одну бросил Трою с Элладою,
На другую — лишь женщину — грешную, слабую...
Не царей — а ее пожалел... Эту роскошь
Мог позволить себе лишь Гомер: ведь не просто ж
Не любила Эллада его — ни жилища,
Ни тепла — ничего, так и умер он нищим...

...А Вергилий — того уже  т а к  наградили!..
Ведь не женщину — Цезаря славил Вергилий!..
Потому-то и красят Вергильевы перья —
Он всегда будет Первым Поэтом Империи,
Но из  жизни — уйдет, как песок из ладони,
И останется лишь — парой строк о Дидоне...

...Ни Петрарка, ни Дант — не читали Гомера,
Потому так сильна их — в Вергилия — вера;
Но сегодня звучит древнегреческий снова,
Лишь сейчас к вам приходит Гомерово слово,
И наступит, придет еще эра Гомера,
Поплывете вы все на Итаку, Цитеру,
И — поэты, певцы — слуги Дьявола ль, Бога —
Расхватаете все — до последнего слога!..

Громкие аплодисменты — появившийся за несколько мгновений до последних слов Елены и не замеченный никем Мефистофель, не жалея рук, восторженно аплодирует ей.

М е ф и с т о ф е л ь
...Сколько экспрессии!.. И как красиво!..
Как это верно!.. Какая же сила,
Сколько же мыслей в изящной головке!..
(Спохватившись, расшаркивается.)
...Но я прервал вас, — какой я неловкий! —
Ваш разговор, о прекрасном, о вечном!..
Слушать готов я и сам бесконечно
Споры людей, не в пример мне, ученых...
Остановились, простите, на чем мы?..
То есть не  м ы  — это  в ы  говорили
Что-то на тему «Гомер и Вергилий»;
Я же — присутствия словом не выдам,
Лишь посижу здесь, в углу, с умным видом:
Как говорил Моисей Маймонид —
«Если не знаете — делайте вид!»...

  Е л е н а
 (глядя на Мефистофеля, Фаусту)
...Как славно — не прими за лесть —
Что у тебя друг верный есть...

Елена и Мефистофель долго смотрят друг на друга...



Фауст показывает Елене одну из комнат в своем доме, в которой он хранит многочисленные магические растения, собранные по всему свету; тут же, на полках стоят сосуды с приготовленными из этих растений настоями, экстрактами и отварами; свисают клетки с застывшими в них совами и летучими мышами, из темных углов комнаты доносится шипение змей...

  Ф а у с т
...Здесь — на спирте настоянный крокус,
Тут же — роза, сразившая лотос
В давнем споре меж Брахмой и Вишну...
Рядом — ягоды «бешеной вишни»,
Белладонна, «кукушкины слезки»,
Там — пион, запечатанный в воске,
Кориандр, подорожник вечерний,
Тимиан, розмарин, поручейник,
Лист мелиссы и стебли пизанга,
Красный ил со дна Нила и Ганга,
Остролист из лесов близ Лозанны,
Эликсиры... настойки... бальзамы —

Шуршат, переливаясь и позванивая,
Их имена, волшебные названия;
Вздыхает лес, и вздрагивают горы –
Прислушайся лишь! – в корне мандрагоры...

...Там – кувшин животворного сока,
Здесь – душистые смолы Востока,
Чудотворные мази из Азии,
Благовонные мирр и мальвазия,
Зерна, травы, цветы и коренья –
Так и просятся в стихотворенье!..

Елена задевает один из сосудов, стоящих на столе, капля из него проливается на пол: слышится шипение, к потолку взвивается клуб дыма, на полу вспыхивает пламя...

   (Подхватывая сосуд.)
...Осторожно!.. Заварены круто
Черный мак, аконит и цикута...

   Е л е н а
...О-о, поэт... Мне становится ясно,
Что знакомство с тобою опасно...
Слишком много ты... –
(С невольным страхом и восхищением глядя на расползающийся по полу огненный круг.)
 ...капля одна лишь!.. –
Для поэта умеешь и знаешь...

Фауст выплескивает из другого сосуда немного какой-то жидкости в пламя – опять шипение, клуб дыма и – ничего уже нет, лишь чистый и ровный, как прежде, пол.

  Ф а у с т
...Я много знаю и умею...
Я знаю – бред на первый взгляд –
Как растворить в вине камею,
Чтоб получить смертельный яд...

Я знаю, как лечить разлуку,
Как Злого Духа обольстить,
И как отрубленную руку
К плечу обратно прирастить;

Коль муж ревнив — как рыбьи жабры
Тайком в карман ему вложить,
Остыл — куда подбросить жабу,
Чтоб вновь его приворожить;

От сглаза воду пить какую,
Когда — в начале дня, в конце ль?..
И как отлить такую пулю,
Чтобы всегда попала в цель...

Как на холсте смешать на белом —
Чтоб совладать с любой бедой —
Немного вереска с вербеной
И волкозуба с лебедой...

Могу и камни — знаю средство! —
Заставить я заговорить;
И в Лету канувшие тексты
Я знаю как восстановить...

Мне тыщи лет... Я знаю много,
Меня непросто удивить...

...Я знаю, как растрогать Бога,
И как — Его же — прогневить...
 (Задумывается.)

Елена вдруг застывает, прислушивается к чему-то, затем подходит на цыпочках к двери, внезапно распахивает ее. За дверью никого нет. Фауст удивленно смотрит на нее.

  Е л е н а
...Я третью ночь не сплю подряд —
Все чей-то чувствую я взгляд —
И днем хожу, совсем разбита...

 (Помолчав.)
...А с другом ты, с весельчаком...
Скажи мне, как давно знаком?..

 Ф а у с т
Давно уж... В среду после Вита
Знакомству нашему пойдет
У ж е  двадцать четвертый год...

 Е л е н а
  (после паузы)
...Конечно, не ме тут дело,
И ссорить вас я б не хотела,
Но — посмотреть со всех сторон —
Ты знаешь, все же странный он...

Все время весел, вроде шутит,
Но вдруг так взглянет, что — до жути!..
Как будто — молнии из глаз!..

Скажи, что связывает вас?..

   Ф а у с т
...Что связывает нас?.. Немало —
Хозяйство, дом... Еще, пожалуй,
Любовь к наукам и к искусствам...
Да... Без него — все было б  пусто...
Вот и секрет моей с ним дружбы...
  (Глядя на Елену, задумчиво.)
...Ты — без него — ведь в нашу глушь бы
Не заглянула б...

  Е л е н а
  ...Уж наверно!..
(Оглядываясь, прислушиваясь к чему-то.)
...Загадочные вы с ним люди...
(Снова идет к двери, так же неожиданно распахивает ее. Никого.)
...И я тут, с вами, стала нервной...
Я чувствую: здесь что-то будет!..

Ф а у с т
...И без него, моя Сибилла,
Еще б бессмысленней все было...



Гостиная в доме Фауста. Фауст и Елена вдвоем. Елена сидит у старинной, необычной формы, арфы, перебирает пальцами струны. Звучит негромкая приятная мелодия.

  Е л е н а
...Давно уж, кажется, в Беотии,
Учила эти я мелодии...

Еще до Спарты и до Трои
В ту пору не было и дела мне;
Гостили в Фивах мы с сестрою,
А братья жили в Лакедемоне...

Мне было девять... с половиной,
Но я была еще невинной...

  М е ф и с т о ф е л ь
   (громко прерывает ее, появляясь)
...Не верю!.. Бей, казни, богиня,
Но не бросай лишь тень на имя —
Вот пишет Феоктол из Мителены:
«...Невинною никто не знал Елену...»
 (Фаусту.)
«Невинная Елена» — это
Звучит, как «Зевс из Назарета»!..
Вот Еврипид...
(Раскрывает принесенную с собой книгу на заложенной странице.)
 ...Все ясно здесь ведь...
  (Читает.)
«...Тезей ее похитил...»

  Е л е н а
  (пожимая плечами)
 ...В десять!..

   М е ф и с т о ф е л ь
(читает)
«...Но был слегка разочарован,
Так как не  первым был, а  новым...»

  Е л е н а
  (сразу заскучав)
Ах, Еврипид!.. Он был скупым, и желчным,
И мелочным, и ненавидел женщин.

М е ф и с т о ф е л ь
Вот-вот!.. Подумаешь, писатель!..
Лгун, пасквилянт и злопыхатель!
(Отбрасывает книгу куда-то в угол, брезгливо вытирает пальцы.)
...И надо ж — как попался в руки?..
Чего не выроешь от скуки...

Лежу, грущу в саду, под вишней —
Опять — один, опять я — лишний...
Пришел — нарушил вновь идиллию...
Вы б хоть кого-нибудь родили бы!..

И я бы был тогда при деле:
Качал бы чадо в колыбели!..
  (Склоняется над воображаемым чадом, «играет» с ним.)
«Ой, загадку загадаю,
Не ответишь — забодаю!..»

   Е л е н а
...Ох, не люблю я разговоры эти —
Уж мне известно, что такое — дети,

Все ж — дочку — Гермиону — родила я...
(Вспоминая.)
...Она была... ну — да, дочь Менелая,

Но — взглядом, статью, головы наклоном —
Была похожа так на Аполлона!..

Но как-то с ней у нас не получилось...
Она росла — молчала все, дичилась...

Вы все теперь меня одну корите,
Но он был вечно где-то — то на Крите,

То в Таврии: одна война, другая...
А я — одна, и я ведь — молодая!..

...А Гермиона — лет хоть было мало —
Все видела она, все понимала...

Но Менелая хоть боготворила,
Все ж ничего ему не говорила...

Холодная, колючая такая...
Нет, не нашла с ней, в общем, языка я...

И больше я детей уж не хотела —
И сберегла и нервы я, и тело

Без всяких ваших новых медицин...
(Осекшись.)
Но, впрочем, был ведь у меня и сын...
(Вспоминает.)
В Египте родила... Эвфориона! —
От этого, ну...
   Ф а у с т
   (мрачно)
  ...От Тутанхамона.

  Е л е н а
...Ребенок слаб, болезнен был и хил,
Хотя, казалось бы, отец его, Ахилл...
(вспомнив, Фаусту)
Ахилл! — таким был сильным, был таким холеным...
Намаялась я с ним!..
(Поймав на себе взгляд Мефистофеля и Фауста.)
...С Эвфорионом —

Болеет, плачет — с ног все сбились просто,
И что-то с ручками — какая-то короста,

Песок ведь, грязь и рядом — пирамиды! —
От них все время шли какие-то флюиды...

И вечно кашлял он — от меди, серебра ли? —
И вскоре боги его, бедного, прибрали...

Пауза.
Елена снова начинает перебирать струны арфы. Фауст и Мефистофель сидят, молча, глядя куда-то перед собой — в пустое пространство. Можно подумать, что мысли их сосредоточены на музыке.

   Ф а у с т
(Мефистофелю, не поворачивая головы)
...Ты знаешь...

   М е ф и с т о ф е л ь
(так же не поворачивая головы)
  Да...

  Ф а у с т
  ...Но, может?..

  М е ф и с т о ф е л ь
  Нет...

  Ф а у с т
 Но — где-нибудь?..

  М е ф и с т о ф е л ь
  Нигде, поверь мне...
   Ф а у с т
  (вздыхая)
«...Подобна ты звезде вечерней...».

   М е ф и с т о ф е л ь
...Ищи десятки, сотни лет,
Пройди весь — этот, тот ли — свет —
Других — в природе — женщин нет!..

  Е л е н а
  (громко, продолжая перебирать струны)
Что — ж е н щ и н а? — Всегда всего боится,
Какой бы ни была она царицей,
Всегда она — бессильна и бесправна,
А если смерть увидит рядом, явно —
О верности забудет и подавно:
От смерда — до щетинистого фавна —
И как никто могу ее понять я —
К любому она бросится в объятья!..

Пауза.
Елена продолжает играть. Фауст и Мефистофель так же сосредоточенно смотрят в пространство.

  Ф а у с т
Надежды...

М е ф и с т о ф е л ь
  ...Нет.

Ф а у с т
(вздыхая)
  Ох, Демон!..

М е ф и с т о ф е л ь
(вздыхая)
 Да...

Ф а у с т
Тогда — зачем?..

М е ф и с т о ф е л ь
 Как все — напрасно...
Она лишь издали прекрасна,
Твоя вечерняя звезда...

Ф а у с т
Ты это знал всегда?..

М е ф и с т о ф е л ь
 О, да...

Ф а у с т
(обводя взглядом стены, заставленные книгами)
...Но  это все зачем тогда?!.

Е л е н а
(громко, не прекращая играть)
...А это — все придумали поэты.
Таких, мои родные, женщин — нету...
Что с вас, поэтов взять?.. Строка — строкою,
А жизнь есть жизнь, и женщина — другое...
Да в поисках любви, тепла, покоя
Она — увы! — способна на такое!..
...Поэт — взовьется ввысь и — гибнет сам,
И губит жизнь доверчивым юнцам.

Пауза.
Фауст и Мефистофель так же неподвижно слушают тихую красивую мелодию.

М е ф и с т о ф е л ь
Ты видишь?..

Ф а у с т
 Да.

М е ф и с т о ф е л ь
 Теперь ты?..

Ф а у с т
  Нет.

М е ф и с т о ф е л ь
Тебе все...

Ф а у с т
 Да — еще мне мало...

М е ф и с т о ф е л ь
Ну, что ж — есть время до финала...
(Вздыхая.)
Казалось бы — за сорок лет!..

Ф а у с т
Нет, нет — должны быть, есть...

М е ф и с т о ф е л ь
 ...Птенец!

Ф а у с т
...Есть Пенелопа, наконец!..

Е л е н а
(громко)
...Была любима Пенелопой очень
Ручная антилопа. Днем и ночью —
Пока опустошали остолопы
Подвалы и амбары Пенелопы —
Они не расставались... Скромный опыт
Мой говорит, что облик антилопы
Был принят Эльфидестом из Коринфа —
Конечно, при содействии Олимпа...

Музыка становится громче.

 Фауст и Мефистофель так же сосредоточенно смотрят в пустое пространство перед собой...




Кабинет Фауста. Фауст и Мефистофель вдвоем. Мефистофель — на носу очки — обложен со всех сторон книгами, из которых торчат многочисленные закладки, пожелтевшими от времени листами бумаги. Найдя в очередной раз что-то интересующее его, он потирает довольно руки, поглядывает хитро на Фауста, выписывает найденное в свою большую тетрадь. Фауст сидит молча, глядя, как и в прежней сцене, в пустое пространство перед собой.

М е ф и с т о ф е л ь
(Фаусту, выписывая что-то в тетрадь)
Сама она ни в чем, bien sûr, не виновата:
Среда, эпоха — дичь! Раздолье для разврата!..

Родительский пример (свидетельствуют многие) —
«Тучегонитель» был с изрядной патологией:

Не мог  так, по-людски, — все как-то вероломно —
Быком, сатиром, змеем, лебедем, орлом ли,

То золотым дождем, то молнией и громом...

(Мечтательно задумывается, тут же спохватывается.)
Чего ж мы еще ждем — дочь Зевса, внучка Крона!..

А в возрасте таком — занятие пустое —
Уж поздно — говорить о нравах и устоях...

Фауст молчит.
Но ты — влюблен, не сломлен — все ждешь в ней перемен ты!..

Фауст молчит.
...Чтоб нé быть голословным, я поднял документы...
(С неожиданным пафосом.)
...О, летописец древний!..
Я вижу его облик:
Сидит всю ночь, не дремлет —
Вершит свой труд, свой подвиг...
Слог скуп его, не пышен,
Бесстрастно его око:
Что видит, то и пишет,
Без всяких экивоков.
(Фаусту.)
Я буду пропускать... конкретные моменты...
(Читает деловито, сухо.)
Вот сообщает нам Адрет из Агригента:

«...Елена, с юных лет... (цезура: «пам-пар-бам»...)
Богам, полубогам, героям и... рабам...»
(Читает другую выписку.)
«...Когда Беллерофонт в лесу с ней... (текст утрачен...)
То нимфы, видя их, в реке сокрылись с плачем!..»

...Вдруг — как будто выключили звук: Мефистофель продолжает говорить, но голоса его не слышно. В том углу, куда смотрит Фауст, появляется Елена, она сидит перед зеркалам, расчесывается и через плечо говорит что-то Фаусту (очевидно, память его «выхватила» случайный фрагмент из рассказанной ею одной из ее историй.).

Е л е н а
...Только ступила ногой на корабль, и —
Этого ужаса — не передам —
Вижу: попала к пиратам Калабрии,
С ними — красавец! — вожак их, Сангдам...

Видение исчезает, снова возвращается научно-исследовательский голос Мефистофеля.

М е ф и с т о ф е л ь
«...В притоне Андрократа, — Тавкр пишет из Эгины, —
Была неоднократно с Эвкратом, и с другими...»

...Вот некто из Киллены
с коротенькой запиской:
«Лаконянка Елена —
 С Кинесием Афинским...»

Опять уплывает голос Мефистофеля и память Фауста вновь возвращает Елену. Она сидит уже в другом углу, с книгой в руках, глаза ее закрыты...

Е л е н а
...Слышу шорох какой-то вдруг я в камышах,
И — мужчина! — на фоне заката...
А на мне — всей одежды —
(смеется)
  ...лишь шелковый шарф,
В волосах — золотые цикады...

Исчезает Елена, возвращается голос Мефистофеля.

 М е ф и с т о ф е л ь
«Хоть Диомеду другом
Ахилл был, внук Эака,
Была она супругой
Обоим им однако;
Ахилл свое уж отжил;
А тот — царем стал в Давнии...»

(Покосившись на Фауста.)
...Ну, с этим — хватит. Вот же —
(поворачивается к другой кипе «документов»)
...сравнительно недавнее:

«...Вновь видел их, двоих,
В долине под Киреной:
Вождь готтов Алларих
С богинею Еленой...»

На этот раз Елена лежит в постели Фауста...

 Е л е н а
...Я родилась во время оно —
И не скрываю даты этой, —
Когда под знаком Скорпиона...
(Многозначительно смотрит на Фауста.)
...Сошлись известные планеты...

   М е ф и с т о ф е л ь
...Вот — Агафон, и он
Свидетельствует веско,
Что был с ней Формион
В войне Пелопоннесской...
(Перелистывает бумаги.)
...Вновь Аполлон с ней, там,
В божественной лазури...
И дальше — «трам-па-рам»! —
Цезура на цезуре!..

  Ф а у с т
  (очень тихо)
...Никто — ни здесь...
(показывая вниз)
 ...ни там...
(поднимая глаза)
  ни выше —
Противней голоса не слышал.
(Постепенно поднимая голос.)
Что ты жужжишь весь день над ухом?..
Ты!.. Надоедливая муха!..
(Кричит.)
Прочь!.. Сплетник, грязная старуха!..
«Ценитель древних текстов»!..
(Разрывая и сметая со стола все «свидетельства».)
...Духа
Чтоб не было здесь твоего!..
(Хватаясь за голову.)
Кого пригрел?.. Терпел — кого?!.
(Швыряя вслед Мефистофелю его тетрадь и бумаги.)
...И попрошу я Люцифера
Загнать тебя в другие сферы!..
Заменят пусть тебя, злодей,
Ауэрхан иль Асмодей!..

М е ф и с т о ф е л ь
(подбирая и складывая «документы», обиженно)
...Что ж! — Асмодей — известный хам —
И прохиндей Ауэрхан —
Куда как оба хороши
Для «тонкой творческой души»!..
(Дрожащим голосом.)
Ах, Фауст, Фауст!.. Старый Дух –
Ты вспомнишь – лучше новых двух!..

Хочет уйти, но навстречу ему появляется Елена. Мефистофель, на мгновение смутившись, тут же преображается, улыбается, подмигивает ей, пытаясь отвлечь ее внимание от книг с закладками, от разбросанных по полу бумаг, от тетради у него в руках. Елена смотрит на него молча.

(Елене, преувеличенно весело.)
Не жги меня ты взглядом ядовитым,
Но лучше вспомни братьев-адамитов,

Когда, обнажены и непотребны,
Вершат они молитвы и молебны!

Да шабаш наш – со всей к нему приязнью –
В сравненьи с их  причастьем – детский праздник!..

Давайте же ряды мы их пополним
Слугою вашим...
(с проскользнувшим в адрес Фауста укором)
 ...преданным, покорным,

Царицей и – поэтом плодовитым –
Давайте срочно вступим в адамиты –

С молитвою, печально и достойно,
Объятьям предадимся непристойным!..

Опять подмигивая и, как бы намекая Елене на что-то только им двоим известное, танцующей походкой приближается к ней. Елена, не понимая, отступает в сторону, уклоняясь, нагибается и поднимает одну из разорванных Фаустом бумажек, читает.

Е л е н а
«...И вновь с Еленой Аполлон...».
(Замолкает, читает про себя. Затем обводит глазами кабинет, видит разбросанные тут и там «документы».)

  Фауст смотрит в сторону.
(Фаусту, спокойно.)
Нельзя ли сделать так, чтоб он...
Чтоб друг твой, этот...
(брезгливо)
 ...мелкий бес,
Куда-нибудь бы вдруг исчез?..

М е ф и с т о ф е л ь
(предупреждая действия Фауста, пятясь к дверям, Елене)
...И, унося печаль в мохнатом сердце —
Вновь лаской не согрела ты его —
Как Ксенофонт бежал от Артаксеркса —
Так я бегу от гнева твоего!..
(Скрывается в дверях.)

Пауза. Елена поднимает еще одну бумажку, читает вслух.

  Е л е н а
«...Она была в лесу глухом
С Аристомахом...».

   Ф а у с т
(так же глядя в сторону, глухо)
 ...С пастухом!..

  Е л е н а
(как бы не слыша Фауста, обращаясь к разбросанным «свидетельствам»)
...Все так, вы правы, дорогие —
Лежала на его груди я...
(Фаусту.)
...Там — пастухи были другие...

Геракл и Аргос-великан,
И Аполлон, и Дафнис... Пан!..
Парис, и Гелиос с быками —
С их подвигами, с их грехами,
С божественными их потрохами —
Все они были  пастухами!..

Мы жили песнями, стихами,
Придуманными  пастухами...
(Грустно улыбаясь, замолкает.)

Пауза. Одновременно Елена и Фауст поднимают каждый по листку. Читают — Фауст про себя, Елена — вслух.

«...Елену Павсаний сажал на коня...».
Да-да... вспоминаю я... Из-за меня
Тогда провалился поход Сицилийский;
Тогда ворвались к нам в шатер ассирийцы...
(Вздрагивает, вспоминая.)
...Я помню возмущенный ропот,
Их злые лица, конский топот...

Ф а у с т
(вычитав что-то, Елене, возмущенно)
...Но — пафлагонец, раб!..

Е л е н а
(не слыша его)
  ...и храп...
(Фаусту, не понимая.)
Что — раб?..
  Ах, — раб...
 Да, раб.
  О-о-ох, раб!..

Ф а у с т
(читает)
«...И лишь рассталась с Криктофером —
Раскрыла ей объятья Фера...».
(Запнувшись, вчитывается снова в строку, пытаясь понять смысл.)
«...Раскрыла Фера ей объятья...» —
Что ж — не ханжа, могу понять я...

Е л е н а
...А Фера — остров, на котором
Жила недолго я... С Кастором.

Ф а у с т
(понимающе)
С Кастором...
(Вдруг сообразив.)
 ...С братом?..

Е л е н а
(недоумевая)
 Что такого?..
Ты предрассудками окован...

Ф а у с т
О, Дух мой верный, друг внимательный!..
Вновь на тебя кричал напрасно я...

Е л е н а
...Он братом был только по матери,
Отцы же были у нас разные...
И, кстати, об отце...

Ф а у с т
  ...Что – «кстати»?..
Елена молчит.
...И он?.. Ну знаешь ли... Все! Хватит!..

Е л е н а
...Ты, милый, сам не без греха!..

Ф а у с т
Но я – мужчина!..

Е л е н а
  Ха! Ха! Ха!..

Ф а у с т
(в бешенстве)
...О, вы, безгрешные весталки,
Всегда с ответами быстры...

Е л е н а
...А со своей сестрой не спал ты
Лишь потому, что – нет сестры!..

Пауза.

(Перебирая бумаги.)
...Да... Всех сегодня раскопала...
Ну, дожила я!.. Ну, попала!..
«Бра-ат!..» Уж не вспомни ни о ком...
Вон, Пасифая, та – с быком!..
А я – ну, разве только с пленным мавром?..

М е ф и с т о ф е л ь
(Появляясь ниоткуда, сразу распахивая тетрадь на заложенной странице.)
Не знаю, как с быком, но вот с кентавром...

Елена взвивается, швыряет в Мефистофеля книгу, тот мгновенно испаряется. Елена обессиленно опускается в кресло.

Пауза.



Там же. Елена и Фауст вдвоем. Елена стоит у окна, смотрит в светлеющее постепенно небо. Видно, что они так, молча, провели в комнате всю ночь. Фауст сидит в противоположном углу комнаты. Слышится негромкая песня.

   Голос Елены
«...Все хорошо, и для тоски-кручины
Нет повода, и ласков друг случайный,
Но часто мне, без видимой причины,
Становится вдруг грустно и печально...

...Красив рассвет сиренево-лиловый,
И тень орла, парящего над лесом...
Но я во сне все время вижу снова
Долины и холмы Пелопоннеса...

...Ах, этот сон — с годами — все короче...
...Вновь шелк прозрачный сбрасываю с плеч я,
Вновь заполняют дни мои и ночи
Чужие люди, песни и наречья...

Лишь запах лавра, залетевший с ветром,
Приносит в сон недолгую усладу:
На колеснице, в небе предрассветном,
Я объезжаю спящую Элладу...»

Е л е н а
...Бессмертна я, и грусть моя — бессмертна...
Одна ли я, иль с кем-нибудь вдвоем —
Тоска моя, печаль моя — безмерна,
Бессмертно одиночество мое...

  Пауза.

   Ф а у с т
 (не глядя на Елену)
Я кликну Духа?.. Он, без разговору,
Забросит тебя вновь на твою гору...

   Пауза.

  Е л е н а
 (глядя в окно)
...И там ведь тыщи лет одно и то же,
И там меня тоска — веками — гложет...
(Помолчав.)
С тобой — Олимп я забываю...
Здесь — что-то... как назвать, не знаю...
Впервые — в душу мне проникло...
И... я к тебе... почти привыкла...
Фауст молчит.
...Умом я не блещу, известно,
Тебе со мной не интересно...

Ф а у с т
(подходя к ней и становясь за ее спиной)
Я — смерд, я — раб твой, я — слуга,
За тенью лишь твоей бегущий...

Е л е н а
...Ты — умный, сильный, я — слаба...

Ф а у с т
...Но твоя слабость — всемогуща...

Неожиданно в окне, прямо перед ними, появляется смеющийся Мефистофель. Елена, увидев его, сразу отворачивается от окна, приникает к Фаусту, как бы прося его о защите.

 М е ф и с т о ф е л ь
  (распахивая окно)
...О, как сердита ты, Елена!..
И — зная, чем я заплачу —
Все ж, бессердечная Сирена,
На дивный голос твой лечу!..
(Взлетает на подоконник, спрыгивает в комнату, падая на колени перед ними.)
...Прости, Елена, за слово злое,
Клянусь копытом — последний раз!..
(Рыдающим голосом.)
...Да я и сам щас заплачу, взвою:
Да я без вас ведь!.. Что я — без вас?..

...И относиться — хочу сказать я —
Давайте будем... друг к другу... Ах! —
Тепло и ровно, как сестры к братьям
В бригиттианских монастырях!..

Ф а у с т
(обрывая его)
...Ну, хватит, Демон!..
Займись-ка делом —
Заброшен сад наш, запущен пруд...

Чтоб вокруг дома —
Крутились гномы,
А эльфы — окна пусть все протрут!..

М е ф и с т о ф е л ь
(сбитый с толку его тоном)
...Что это вдруг ты?..

Ф а у с т
(продолжая отдавать распоряжения)
...Вино и фрукты!..
(С угрозой в голосе.)
...Огня не вижу в глазу твоем!..

М е ф и с т о ф е л ь
(переводя взгляд с Фауста на Елену, растерянно)
...Я рад... я — счастлив...

Ф а у с т
(обрывая)
...Ну, а сейчас ты —
Нас, наконец-то, оставь вдвоем!..

М е ф и с т о ф е л ь
(приходя в себя)
Спокойно, люди!..
Сейчас все будет!..
(Изящно склоняясь перед Фаустом.)
...Подать велите к столу грибов?..

Лишь кликну бестий —
И всё — на месте! —
Из лучших складов и погребов!..

Щелкает пальцами, и — окна и двери распахиваются, вихрь проносится по дому, откуда-то появляются и, пролетая над головами Фауста и Елены, опускаются на стол подносы с вином, фруктами, дичью... Елена восхищенно смотрит на эти чудеса. Мефистофель добродушно смеется, глядя на произведенный эффект.

(Вспрыгивая на подоконник.)
...Ведь все, что нужно — вниманье просто —
Не между делом, не второпях,
А надо просто — как братья к сестрам
В бригиттианских монастырях!..

Опять щелкает пальцами, свистит; вокруг дома слышится какой-то шум, возня, топот, смех, стучат ставни, мимо окон проносятся какие-то тени, все окна светлеют, сияющий, волшебный свет заливает весь дом... Мефистофель исчезает.

Е л е н а
(оглядываясь)
...Схожу с ума я...

Ф а у с т
...Я ж понимаю:
Здесь — я, да Демон — вот весь твой «круг»...

Скажи лишь имя —
Достойно примем —
Из Фив, из Спарты ль — друзей, подруг!..

Е л е н а
(закрывая окно)
...Свежо сегодня... Я так продрогла...
Ждать надо к ночи дождя и града...
(Прижимаясь к Фаусту.)
...Что ж, если хочешь — давай... Патрокла, —
Его увидеть я буду рада...



Кабинет Фауста. фауст спит, сидя в кресле. У дверей, в полутьме стоит едва различимая человеческая фигура. Человек, стоящий у двери, делает неосторожное движение, что-то с грохотом падает на пол.

Ф а у с т
...Елена, ты?..
(Обрадованно.)
  ...Я должен непременно...

 Ч е л о в е к
...Я, к сожаленью, Дух лишь, — не Елена...

   Ф а у с т
(разочарованно)
...Ах, Дух... Что ж, тоже ничего...
Я видел сон и рассказать его
Хотел ей...
(Счастливо засмеявшись.)
 ...Ты не чувствуешь, что, вроде,
Вновь в этом мире что-то происходит:
Вернулась жизнь, и заиграло слово,
И хочется писать мне, Демон, снова!..
(Закрыв глаза, читает нараспев, покачивая головой.)
«...Выл ветер простуженным пьяным солистом,
В хористы разжалованным... До зари
Бил стекла, и плакал — со стоном, со свистом, —
То рвался за горы, то — вдруг — из-за них,
К утру же — устал, в рыжем ворохе листьев
Зарылся, вздохнул тяжело и затих...
(Встает, подходит к окну, продолжает, глядя в окно.)
...И дождь затих, устав хлестать по окнам,
Слезинками лишь — по щекам по мокрым —
Сползают капли вниз, по мокрым стеклам...»
(Прерывая себя, Мефистофелю.)
А где?..

М е ф и с т о ф е л ь
 В беседке...

Ф а у с т
  ...Ах, ну да...

М е ф и с т о ф е л ь
...С Патроклом...

Ф а у с т
(улыбаясь)
Как хорошо — доволен я, не скрою, —
Что вызвали мы этого... героя.
Бессмертные — как все другие люди —
Грустят о том, чего  уже не будет...
Чем дольше жизнь — тем трепетней ждешь чуда —
Увидеть вновь кого-нибудь оттуда...
Тоска ее... Причина-то простая...
С тех пор, как ты его сюда доставил —
Как будто лед в душе ее растаял,
И в ней — такая нежность прорастает!..

(Фауст замолкает, глядя в окно; кажется, что он забыл о присутствии Мефистофеля.)

Мефистофель осторожным покашливанием напоминает о себе.

М е ф и с т о ф е л ь
...Я погулял, пока ты тут вздремнул,
И во Флоренцию от скуки заглянул;
Там встретил я знакомого цыгана
В библиотеке Лауренциана...

Ф а у с т
(продолжая думать о своем)
...А я зачах тут без твоей опеки...
(Обернувшись к Мефистофелю.)
...Но что ты делал там, в библиотеке?..

М е ф и с т о ф е л ь
О, как вы подозрительны, профессор!..
Я был там просто так... из интереса...

Ф а у с т
...Ну, говори же, не ходи кругами!..

М е ф и с т о ф е л ь
(как бы о чем-то совершенно не интересном для Фауста)
...Случайно там нашел один пергамент...

Фауст протягивает требовательно руку. Мефистофель тут же передает ему непонятно откуда мгновенно возникшую свою тетрадь, предупредительно раскрывая ее на заложенной странице. Фауст читает. Лицо его не выражает ничего. Мефистофель следит за ним. Прочитав, Фауст закрывает тетрадь.

(Склонившись над плечом Фауста.)
И встречи были их отнюдь не редки...

(Замолкает, видя перемену, происшедшую с Фаустом — в нем как будто что-то умерло.)

Ф а у с т
(бесстрастным голосом)
Убрать обоих. Живо. Из беседки.

Мефистофель с готовностью направляется к двери.

...Стой, Демон...

Мефистофель удивленно оборачивается.

...Ты забыл свою тетрадь.

Мефистофель возвращается, берет со стола тетрадь, смотрит выжидающе на Фауста.

...Чего ж ты ждешь еще, ну?.. Вышвырнуть! Убрать!

Е л е н а
(появляясь в дверях, оправляя шелковую прозрачную накидку,
 с очаровательной улыбкой, кротко)
...Тут собираются — вы громко так кричали —
Вышвыривать кого-то... Не меня ли?..

Фауст молчит.

(Так же очаровательно улыбаясь.)
...Ты перепутал меня с кружкою пивною:
Я — не позволю никому швыряться мною...

Фауст молчит.
...Я ведь не мебель — я не шкаф, не стол, не кресло —
То выдвинул, а то — задвинул вновь, на место...

Фауст молчит.

...Я вас меня ведь трогать не просила:
Меня сюда вы сами вытащили, силой!..

Фауст молчит.

...Ах, я — всего лишь — шутка пьяная твоя!..
(Смеется.)
...Вы, наконец — все ж — вспомните — кто я!..

Фауст смотрит на Мефистофеля, однако тот как бы не замечает его взгляда, он растягивает удовольствие.

...О н и  велят мне удалиться с глаз...
(Смеется.)
...Н-е-ет, это я — я! —
(царственным голосом)
  ...покидаю вас!..

«Фило-ософы!.. Поэ-эты!.. Мудрецы!..» —
Скопцы! Скупцы! Зануды! Мертвецы!..

Фауст молчит.

(Вновь ласково.)
...Ты умеешь заваривать травы,
Научился ты делать составы
Из кореньев, цветов и колосьев —
Мудр наставник твой хриплоголосый,
Да и ты не по возрасту развит...
Но и я — не вчера родилась ведь!..
(С нарастающей угрозой.)
Я знавала колдуний с Родоса,
Задавала и я им вопросы —
Ох, не так уж проста я!..

Я была в тех краях, мой философ,
Где живут ядовитые осы,
Где лежат вредоносные росы,
Где Медея тяжелые косы
По ночам расплетает...
(Голосом, полным гнева и угрозы.)
...Бойся же, Фауст, грозных эриний!..

М е ф и с т о ф е л ь
(с видимым удовольствием наблюдая за происходящим)
...Сколько же тратится попусту слов!..

Е л е н а
...Бойся Гекаты, черной богини,
Бойся царицы мучительных снов!..

М е ф и с т о ф е л ь
(возмущенно)
...Своей ему тут мало чертовщины —
Еще, давай, — Гекату притащи нам!..

Ф а у с т
(Мефистофелю)
Ну, долго еще это будет длиться?..

М е ф и с т о ф е л ь
(Елене, громовым голосом, радостно)
...Изыди, о Великая Блудница!..

Он произносит что-то неслышное, взмахивает руками и — фигура Елены начинает расплываться, терять форму, облако пара затягивает ее, очертания ее окончательно растворяются в этом облаке, пар рассеивается — Елены нет...




Музыка полета. Фауст, один, летит в ночном небе. Полет его бесцелен; он то спускается вниз и летит над шумящим морем, то вдруг взмывает снова вверх, услышав женский голос в шуме ветра...

Голос Фауста
...Выл ветер простуженным пьяным солистом,
В хористы разжалованным... До зари
Бил стекла и плакал — со стоном, со свистом,
То — рвался за горы, то вдруг — из-за них,
К утру же устал, в рыжем ворохе листьев
Зарылся, вздохнул тяжело и затих...

И в этом непрочном — прозрачном — покое
Предчувствие новых потерь пронеслось:
Слепыми птенцами — под сталь на покосе —
Глаза — неожиданно, резко — под осень —
Двумя угольками сверкнули сквозь кольца
Осенне-янтарных — внезапных — волос...

...И мир залило вдруг янтарным и рыжим,
И я ослепленным стоял и немым...
Но кто-то жег листья, и — к морю ты вышла,
А через минуту — остался лишь дым...

...Теперь, когда снова срываются крыши,
И волны доходят до горной гряды —
Затишья недолгого шорох я слышу,
И вижу ведущие к морю следы...

Фауст стоит на берегу моря, шум ветра и волн, разбивающихся о скалы...





Действие второе

Комната в доме Фауста. Фауст, печальный, раскладывает карты, с тревогой всматривается в них. Входит Мефистофель.

 М е ф и с т о ф е л ь
...Ах, Рок с любимой разлучил!..
Он плачет, он ломает руки!..
Зачем, скажи мне, изучил
Ты все оккультные науки?!.

Кто в мире лучший из врачей?..
Кто автор первых телескопов?..
А сколько ты провел ночей
Над составленьем гороскопов?..

Стыдись, великий хиромант,
Астролог, маг и прорицатель —
Слабак!.. Amant!.. Комедиант!..
О чем ты плачешь — об утрате ль? —

Всего-то — женщина, пустяк!
Что тут гадать?.. Ну, переспали...
А ты — на картах, на костях —
На всем! — на воске, на кристалле...

Всю ночь, как пьяная сова,
Перебираешь неустанно
Все заговорные слова,
И ладанки, и талисманы...
......................................

 Ф а у с т
...Ах, если б — письменно ли, устно ли
Ей передать все, что я чувствую...

  М е ф и с т о ф е л ь
...Уж мне известны муки эти!..

  Ф а у с т
...По нету слов таких на свете,
И нет такой на свете почты...
  (Мефистофелю.)
Ах, если б мог в любви помочь ты!..

   М е ф и с т о ф е л ь
Да я ведь это лишь и делаю:
То с порученьями лечу,
А то — дурную, застарелую,
Болезнь пэтову лечу...

   Ф а у с т
 (поморщившись)
...Ах, та?.. Из веймарского цирка?..
Саида, шельма, сарацинка...

   М е ф и с т о ф е л ь
...Носил и ей стихи-записки я...
Когда б не снадобья стигийские!..

...Любовь!.. Распутница, отрава —
Я знаю много про нее...
Да — голубь слева, голубь справа,
Но вслед за нею — воронье!..

Она поет о «душ слияньи»,
Рядится в тонкое белье,
И добрый, верный христианин
Дрожит, завидя свет ее...

О, лживый свет!.. Его манит он,
Слепец, летит стремглав за ним,
Как пилигрим к иоаннитам
Спешит, ненастием гоним...

...Забыты истины благие,
И проповеди все — вранье!
Она теперь его Богиня,
И молится он — на Нее!..

Их счастье длится, вина льются,
И — переступлена уж грань!..
И Бес Любви — Дух Вицлипуцли
С них первую взимает дань...

...Вот оба — жалкие, нагие,
Порыв любви уже ослаб,
И — он идет к другой богине...
О, человек, ты — вечный раб!

...Уж Бог любовников покинул,
Разврат здоровье подкосил,
Все глубже всасывает тина,
Встать, обернуться — нету сил...

Обрюзгли лица их, потускли,
Глаза и души их пусты,
И Бес Любви — Дух Вицлипуцли
Обходит с факелом посты!..

(Покончив с «воспитательной» частью вечера, переходит к «развлекательной»: из необъятных карманов и из складок своего плаща вынимает различные напитки, фрукты и т.д., выставляя все это на стол.)

...Мор!.. Нищета!.. Дороговизна!..

Ф а у с т
(уныло наблюдая за ним)
...Ты забросал меня дарами...

М е ф и с т о ф е л ь
...К чему все эти эвфуизмы!..
Какие счеты между нами!..
(Разливая вино.)
...Без ложной я скажу риторики —
Нам вспомнить есть о чем за чаркою:
(Поднимает бокал, подмигивая Фаусту.)
«...И прожил — скажут так историки —
Он жизнь короткую, но яркую!..»

Выпивают.

...Да-а-а... Повидали, полетали мы...
Гуляй, студент — «за все уплочено!»...
Париж... Прогулки по Италии...
Вино, и женщины, и прочее...

Ф а у с т
(оживившись, вспоминает)
...Свиданья у Дворца ли Дожей,
Иль споров полуночных пыл...
Италия!.. Я славно пожил,
Я даже счастлив часто был!..

И — тарантелла... Ночь... Гондола...
Цитаты, тосты до утра
В честь Пико делла Мирандола,
Иль в честь апостола Петра...

  М е ф и с т о ф е л ь
Прочти из итальянского, из раннего —
Как подобрали музыку израненную...
Люблю стихи я эти, как в Италии
Ее нашли, пригрели и так далее...

(Пытается напомнить Фаусту стихотворение.)
...Та-та-та, та-та-та-та-та,
Та-та-та, та-та-та-та-та...

  Ф а у с т
   (подхватывая)
...Как свидание узнику
Вдруг с невестою дали —
Так в Италии Музыку —
Словно только и ждали!..

Здесь поили водой ее
Родниковой, прохладною...
Брал Поэт на ладонь ее,
Травы к ранам прикладывал...

Затянулось все, зажило...
Ее удочерили
Тициан, Микеланджело,
Бенвенуто Челлини...

Все воспрянули, ожили...
Небо красками залили
Музыканты, художники —
Честь и слава Италии...

Ветер землю раскачивал,
И в порыве азарта
Целовались Бокаччьо
И Андреа дель Сарто!..

...Жизнь пружинит, взрывается...
Словно джин из кувшина,
Рафаэль вырывается
Из плаща Перуджино!..

(Вдруг обрывает стихотворение, склоняется над столом, обхватив
голову руками.)
...Юность!.. Жизнь моя!.. Грустно как...
...Тая в синем просторе,
Легкой девочкой, Музыка
Шла по берегу моря...
(Пьет.)

М е ф и с т о ф е л ь
(закрыв глаза, декламирует стихи Фауста)
«Влюблен в Венецию и в Парму я...

Ф а у с т
...В Рим, во Флоренцию и в Падую...»

М е ф и с т о ф е л ь
(Фаусту)
...В Италии ты упрекал меня,
Что я тебя не сделал Папою...

Потом в Паннонии купались мы...

Ф а у с т
...А как в Афинах пили с греками...

М е ф и с т о ф е л ь
...Ты плакал там — хотел отправиться
Во времена Ахилла с Гектором...

Ф а у с т
...В Египте мы нашли приятелей
У пирамид и пантеонов...

М е ф и с т о ф е л ь
...И там ты требовал, чтоб я тебя...

Ф а у с т
(сконфуженно)
...Ну, хватит...

М е ф и с т о ф е л ь
 ...Сделал фараоном!..

Ф а у с т
...Потом — гарем в Константинополе...

М е ф и с т о ф е л ь
Не вспоминай при мне об этом!..

Ф а у с т
...Неделю, кажется, там пробыли...

М е ф и с т о ф е л ь
...Там стать хотел ты Магометом!

Ф а у с т
...Но принял лишь его обличье —
Рыдали жены, ублаженные,
И счастлив был султан, что — лично! —
Сам Магомет спал с его женами!..
(Оба смеются.)
...Потом — холодная Московия...

М е ф и с т о ф е л ь
...Роман с княжной Анастасией...

Ф а у с т
...Да-а... Если б не мороз...

М е ф и с т о ф е л ь
(вздрагивая)
  ...Как вспомню я!..

Ф а у с т
...То задержался б на Руси я...

Выпивают еще. Фауст, с бутылкой в руках, идет к окну, взбирается на подоконник, вглядывается сосредоточенно в темное небо. Распахивает, как бы приготовившись лететь, руки, но соскальзывает с подоконника на пол. Мефистофель подходит, помогает ему снова забраться на подоконник, пытается тоже встать рядом, но Фауст останавливает его.

(Глядя на Мефистофеля сквозь зеленое стекло бутыли.)
...Прости, но я лечу, мой Джин,
В страну заснеженных вершин —
Я там, среди снегов и льдин,
Хотел бы полетать один...

 М е ф и с т о ф е л ь
(обхватывает решительно Фауста за ноги, удерживая его)
Нет!.. Или мы уж — не друзья?..

  Ф а у с т
(вглядываясь в темное небо, задумчиво)
...Чем дальше отдаляюсь я
От сада, пруда и от чащи,
Тем я оглядываюсь чаще...

   М е ф и с т о ф е л ь
(наполняя бокалы)
...Вот — для поэмы матерьял...

  Ф а у с т
...Как будто что-то потерял
В лесу, в кустах, в траве, во мху...

Оба выпивают.

...И странные — там, наверху, —
Со мною происходят вещи:
Чем выше в небо я взлетаю,
Тем — здесь, внизу — все проступает —
Ясней — отчетливей и резче...

...Посмотришь коль на землю пристально —
Увидишь Кельн с Ганзейской пристанью,
А всмотришься еще внимательней —
Увидишь и могилу матери,
Всю родину — с тоской замшелою,
С булыжной площадью, с амбарами,
С почтовой клячей порыжелою,
С холмом и с мельницами старыми,
С пожарной деревянной вышкою,
С бранд-майстером на ней, красавцем,
И с новой ратушей, застывшею
Меж готикой и ренессансом...

М е ф и с т о ф е л ь
(вздыхая)
Ну, вот, опять — грусть, меланхолия...
Напрасно бьюсь с тобою, что ли я?..

(Потрясая пустой бутылью, с пафосом.)

...Напрасен путь весь, нами пройденный?..

(Подходит к Фаусту, обнимает его.)

...Ну  что тебе летать над родиной?..

(Обводит рукой пространство перед ними.)

...Кавказ, Далмация, и — далее —
Моргни лишь! — Персия, Бенгалия...

Ф а у с т
(все так же задумчиво глядя в окно, тяжело вздыхая)
...Пойми ты...

М е ф и с т о ф е л ь
(перелистывая свою тетрадь)
  ...Или — предлагаю я...

Ф а у с т
...Я не могу — сейчас — в Бенгалию...

М е ф и с т о ф е л ь
(находит какую-то запись в тетради)
...Вот!.. В Нюрнберге бордели нынче в моде:
Там женский монастырь закрыли, вроде;
Монахини — бедняжки, божьи пташки —
Удар хоть был для них довольно тяжкий —
Не растерялись все ж, хватило им ума —
Все перешли в публичные дома!..

Фауст молчит, задумавшись.

...А хочешь — полетим с тобой в Палермо! —
Там есть одна нескучная таверна...

Ф а у с т
Повсюду, где б ни был я, — дома ль, в таверне ль —
Чернеют безумия ямы...
Везде и всегда одинок я, как Мерлин
В волшебном лесу Вивианы...

М е ф и с т о ф е л ь
(размышляя)
...Что ж еще тут знаю близко я?..
Море, разве, Лигурийское? —
Там, на острове Пальмария,
Есть такие лупанарии!..

Пауза.
Оба о чем-то думают — каждый о своем.

(Неожиданно подпрыгивает, бьет рукой себя по лбу, громко кричит.)
Есть!..

Фауст испуганно вздрагивает, ничего не понимая, смотрит на Мефистофеля.

  ...Женщины, вино и танцы!..
Мой друг, негоциант испанский
Устраивает...
(глядя на часы с ужасом)
  ...в полночь! — бал!..
Чуть не забыл!.. Не опоздал!..
В каком лишь...
(листает свою тетрадь, вновь что-то ищет)
  ...должен посмотреть я —
Негоциант живет столетьи?..
(Фаусту, успокаивающе.)
...Нет, сам-то бал на  э т о м  свете,
Но многих  н а ш и х  можем встретить...
(Находит, наконец, нужную запись, радостно.)
...Там будет цвет сегодня весь!..

Ф а у с т
(думая о своем)
...Лети, а я — побуду здесь...

М е ф и с т о ф е л ь
(не слушая Фауста, тащит его к окну)
...Все — остряки, гурманы, циники —
Поэты, демоны, алхимики!..

(Стоя уже на подоконнике, поддерживая вяло сопротивляющегося Фауста.)

...Вперед!.. Туда — где интересней,
Где до утра, всю ночь подряд,
Арабские поются песни
На андалузский — новый — лад!..

Затемнение. Музыка полета.

Замок испанского негоцианта. Музыка, шум, голоса, смех... Входят Фауст и Мефистофель. Фауст печальный, ни на кого не смотрит, Мефистофель, напротив — очень возбужден, вертится, оглядывается по сторонам, тормошит Фауста.

М е ф и с т о ф е л ь
«...И — ветер лишь затих — следы их завели
В сад яблок золотых на Западе Земли!..»

...Попали вовремя сюда мы!..
Какие здесь играют дамы
На цитрах, флейтах и на лютнях!..
Как хорошо!.. Как многолюдно!..

(Фаусту.)
...Встряхнись, поэт!.. Приди в себя же,
И очень ты меня обяжешь,
Не будешь коль...

(Глядя в сторону, восторженно замирает.)
  О, эта, в черном!..

(Продолжает.)
...Ты на людей коситься чертом...
Что, потерял отца ты, брата ли?..
Ну, погрустили, ну — поплакали,
И все, и тема уж исчерпана!..

(Снова глядя в сторону, восторженно.)
Вон та, смотри — за клавичембало...
Здесь воздух эросом пропитан...
С нее, с нее, клянусь копытом,
Писал шедевр свой Леонардо!..

(Оглядываясь по сторонам.)
...Пассионеза и альгарда,
И самый новый — мавританский, —
Известны им все эти танцы!
Казалось бы — Испанья, варвары...
...Как улыбается, коварная!..
О-ох, знаю я улыбки эти!..

(Рассматривает гостей.)

«...Кто там, в малиновом берете?..» —
Не верю — Пьер де Бонифас!..
А вот, смотри, идет на нас...
Свернул, — Арнольд из Вилланова!..

(Вертит головой, восхищенно.)

...Граф Адальберт!.. Савонарола!..
Торральба!.. Пьетро Аретино!..
А вон — прелестная картина:
Дитя — семь лет! — у клавесина —
Всю ночь! — Джованни Палестрина!..
...А там — Гийом де Пуатье!..

(Шумно вдыхает носом запахи.)
...Здесь знают толк в еде-питье!..
О, фейерверк!.. О, изобилье!..

(С ужасом.)
И это все — чуть не забыл я!

(Толкает Фауста, громко шепчет, показывая ему на кого-то в стороне.)
...Смотри!.. Вон, в шали — та! — в цыганской,
Стоит с Бернардом Тревизанским...
Ну, это в миг улажу я —
Считай, она уже твоя!..
(Исчезает.)

 Ф а у с т
  (вслед ему, вздыхая)
Я предпочел бы, Дух ты мой,
Вернуться все-таки домой...

Музыка, смех, голоса становятся громче... Фауст не может найти себе место: он направляется в одну сторону — оттуда раздаются взрыв хохота, шум, он отшатывается, идет в другую сторону, там тоже шум, голоса, смех... Появляется  цыганка. Глаза ее закрыты маской.

  Цыганка
(Фаусту, оглядываясь назад, со смехом)
Твой друг всем головы кружит!..
Таким, как он, здесь — благодать...
...Что сделать я должна, скажи —
Спеть, станцевать иль погадать?..
(Не дожидаясь ответа, она берет руку Фауста, всматривается в ладонь.)
...Большая грусть тебя охватит...

Ф а у с т
(вырывая руку)
Нет, нет — с меня гаданий хватит!..
Сам разберусь с моей тоской...
(С безразличием.)
...Станцуй... Иль нет, не надо... Спой.

Цыганка
(поет)
...Я с рожденья была отмечена
Божьим знаком, волшебным светом,
И в молитвах с утра до вечера
Я росла... Ну, да что об этом!..

Злые всадники ночью лунною
Налетели однажды летом
И в Стамбул, привязав к седлу меня,
Увезли... Ну, да что об этом...

...И в змеиную клетку бросили,
И пыталась уйти — да где там!..
И — со змеями вместе — продали
Азиату... Да что об этом...

Днем — одна... Только небо ясное,
Только птицы над минаретом...
Ночью — турку с глазами красными
Отдавалась... Да что об этом!..

...И подушка — навеки мокрая...
И Месхети — виденьем, бредом...
Знаю: скоро умру, как многие
До меня... Ну, да что об этом...

Свет от пламени гиблый, трепетный...
И к вершинам, в туман одетым,
С южным ветром несчастный пепел мой
Улетит... Ну, да что об этом...

Пока она поет, Фауст все с большим вниманием и волнением всматривается в нее, вслушивается в ее голос... Цыганка замолкает.

Пауза.

Ф а у с т
(взволнованно)
...Нет... Кто ты?.. Я глазам не верю...

Цыганка
(удивленно)
Я — месхетинская цыганка...

Ф а у с т
(хватая ее за руку)
Уйдем отсюда!..
Цыганка
(освобождая руку)
  Нет!..
(Смеется.)
 ...Здесь звери
Гуляют ночью возле замка...

Ф а у с т
...Попал сюда я не напрасно...
(Вглядываясь в нее.)
...Еще со мной поговори-ка!..
А как зовут тебя?..

Цыганка
(смеется)
  ...А разно:
Кто — Мáрика, а кто — Мари΄ ка...
Как правильно — не знаю и сама я...

Ф а у с т
...Понятно все: схожу уже с ума я...

Цыганка
(осматриваясь вокруг, восхищенно)
...Как красиво!.. Розы... Пируэты...
Мудрецы!.. Философы!.. Поэты!..

Фауст вздрагивает. Он закрывает глаза, голос очень похожий на голос цыганки произносит: «Фило-ософы!.. Поэты!.. Мудрецы!.. — Скопцы! Скупцы! Зануды! Мертвецы!..» Он резко поворачивает цыганку к себе, срывает с нее маску.

Ф а у с т
Ты?!.
(Удивленно.)
  Здесь?.. Средь этого... народа?..

Е л е н а
(смеется)
Да!.. На меня у вас здесь мода!..
(Смотрит вокруг.)
...Был где-то здесь... Не знаю, где он...
(Фаусту.)
Другой меня вдруг  вызвал Демон...
Вон он! — лежит в углу без сил...
(Смеется.)
...Его, признаюсь, опоил
Добрейший здешний эльф, Эльтим,
По моей просьбе...
(Глядя выжидающе на Фауста.)
 ...Ну?..

Ф а у с т
(счастливо)
  ...Летим!

Музыка заполняет все, они вскакивают на подоконник и, как бы подхваченные волной музыки и ветра, исчезают... В отчаянии, к окну бросается Мефистофель — но их уже нет...
Летят Фауст и Елена... Ветер раздувает полы плаща Фауста, шали и платья Елены...

Ф а у с т
...Что за нрав, и что за спесь, и что за прыть!..
Ты глупа невыносимо, ты упряма,
Как под крышей добродушного Приама
Удалось тебе послушною прослыть?..

По рукам меня ты вяжешь, по ногам...
Чьи-то фокусы, подлог, обман, подмена —
Если ты и есть — Прекрасная Елена,
Значит, я тогда — Прекрасный Иоганн!..

...Я в гаремах находил приют и кров,
На слонах катался в Дели и в Египте;
Если б был я дальновиднее и гибче —
Попросил бы отпущения грехов...

Есть ли что на свете хуже этих мест?..
Ох, и резок этот ветер, ох, и крут же...
Знал я женщин и красивее, и лучше —
Так за что ж мне, напоследок, этот крест?!

Е л е н а
...В дни давней моей дружбы с Авиценной
Узнала я, что шелк или парча,
А также может камень драгоценный,
Помочь не хуже всякого врача...

И если в душу грусть тебе запала,
И сердце ночью плачет и болит —
Покой вернут лишь отсветы опала,
Спасут аквамарин и хризолит...

Коль хочешь о любви забыть недавней —
Помогут, сон тревожный перебив,
И блеск червонный солнечного камня,
И лунного жемчужный перелив...

И под подушку, в грустный час заката,
Клади — чтобы пришла быстрей заря —
Иль бусы из индийского агата,
Иль четки малабарского царя...

...В Баварии ли, в Спарте ль, в Арагоне
Рассвет встает, шафранно-золотист...
Лишь гиацинт бессонницу прогонит,
А хмель развеет только аметист...

...Любовь перехватила вновь дыханье?
Носи — и победишь наверняка —
Явайские расписанные ткани,
Китайские зеленые шелка...
................................................

...Все древние приметы и поверья —
Как от любви спастись — известны мне,
Забыть пыталась о тебе, поверь, я
В прохладной олимпийской тишине...

Все средства испытала на себе я —
Успех, сказать по правде, невелик:
Боль не снимают крылья скарабея,
Тоску не утишает сердолик...




Действие третье

Спальная комната в доме Фауста. Фауст и Елена вдвоем. Вновь, как в первом действии, движения их напоминают медленный танец...

Голос Фауста
...Снилось мне: флейты голос звал кого-то, искал,
  Плакал: «...Вернись, amore!..»
...Плыл наш с тобою корабль мимо коралловых скал,
  Плыл в Аравийском море...

...В мире во всем покой... Дым голубой позади,
И впереди — сиянье...
Опытною рукой вел наш корабль Саади —
С розой в груди персиянин...

...Слышался над головой шелест невидимых крыл —
Серебряное свеченье...
Замерло в мире все, только корабль плыл
Тихо к заре вечерней...

...Словно так было всегда: небо лишь и вода,
Волны корабль качали,
Ты была молода, не было никогда
В жизни твоей печали...

Ты была молода; не было никогда
Долгой осады Трои...
Словно так было всегда — небо лишь и вода —
Было нас только трое...

...В полночь, под тихую песню, что нам кормчий пел,
Сладко ты уснула,
Словно одиннадцать тысяч непорочных дев
Со святой Урсулой...

...Флейты голос вдали искал кого-то и звал,
И — еле слышна — арфа...
Теплый ветер волосы твои перебирал, целовал,
Шелковым играл шарфом...

Счастливые и усталые, они засыпают...

Мефистофель входит в комнату, смотрит на спящих Фауста и Елену, подходит к столу, берет лежащий на нем лист бумаги, смотрит.

М е ф и с т о ф е л ь
...И начал новую уж вещь он...
Сомненья вновь... Он в этом весь:
(читает)
«Быть иль не быть? — that is the question...» —
Мне кажется, тут что-то есть...
(Кладет на место лист, задумчиво.)
Вновь человек пред вечною дилеммой...
(Смотрит на спящих.)

...Спит Фауст... Спит счастливая Елена...

Покои на Олимпе опустели —
Елена спит опять в чужой постели...

Спит, и во сне все шепчет  его имя —
Царица, сумасшедшая, богиня...

Удел твой бесконечен и печален —
В который раз тебя уж похищают —

Лишь с той, пожалуй, разницей при этом,
Что нынче ты  похищена  поэтом —

И, может, мчится, ветром овеваем,
Ахейский флот к нам с новым Менелаем...

(Оглядывает комнату.)
...На полуслове прервана поэма,
И на столе — перо и диадема, —

Спешили так... Разбросаны одежды...
Не-е-ет... Должен быть всегда я рядом — между! —

Тут — глаз да глаз... Не спутала б мне карты
Влюбившаяся так царица Спарты;

Опасным ветром, кажется, подуло —
Тут черту есть о чем еще подумать...

Не допустить... Не дать им сговориться.
Разбить союз поэта и царицы...

И, глядя на  перо и диадему,
Виолончель ведет задумчивую тему...



Спальная комната в доме Фауста. Е л е н а  просыпается, открывает глаза и тут же, прикрывшись рукой, как от сильного света, закрывает их. Все в комнате блестит, переливается; везде — на столе, на стульях, на полу — лежат в невероятном количестве прекрасные редчайшие камни, ожерелья, перстни, собранные по велению Фауста из богатейших сокровищниц мира и доставленные сюда Мефистофелем. Елена встает, проходит по комнате, осматриваясь, восхищенная, берет то одно, то другое украшение, подходит к зеркалу, примеряет...

Е л е н а
(перебирая украшения)
...Рубины, кораллы, сапфиры…
(Высыпая камни из руки.)
...Какая приятная боль...
Легчайшею каплей эфира
Над миром витает любовь...

(Идет к окну, открывает его.)

...Сапфиры... Кораллы... Рубины...
И свет — как впервые! — дневной...
О, боги! — какие глубины
Открыли вы передо мной!..

...Рубины... Сапфиры... Кораллы...
Душа — через поле и лес —
Летит вслед за дивным хоралом
В холодные выси небес!..

В окне появляется Мефистофель с букетом цветов в руках. Он бросает цветы Елене, она ловит их, отшатнувшись от неожиданности. Ее хорошее настроение сразу исчезает.

М е ф и с т о ф е л ь
(глядя в небо)
...Погода — чудо!..
(Смеется, глядя на Елену.)
  ...Бабье лето!..
Синь — хоть зажмуривай глаза!..
А это —
(сокрушенно вздыхая)
  ...верная примета,
Что рядом — буря и гроза...

Елена молчит.

...Да!.. Надвигаются событья...

Е л е н а
О чем ты?..

М е ф и с т о ф е л ь
(перемахивая через подоконник)
 Лишь возможность дай —
Хотел давно предупредить я...

Е л е н а
Ну, говори, предупреждай...

М е ф и с т о ф е л ь
Мне трудно... но считаю долгом...
Давно хотел я...

Е л е н а
 ...Не тяни!..

М е ф и с т о ф е л ь
(вдруг с пафосом, как бы выражая Елене сочувствие)
Печаль живет у нас подолгу,
А радость — считанные дни!..

Е л е н а
(нетерпеливо)
Ну, что случилось, говори же!..

Неожиданно — тучи затянули солнце — за окном и в комнате
становится темно.

М е ф и с т о ф е л ь
Вот! — солнца луч погас, потух...
(Зловеще.)
...Развязка с каждым мигом ближе...

Е л е н а
(гневно)
...Ты надоел уже мне, Дух!..
Ты слишком для слуги раскован,
Но есть терпению граница...

Ф а у с т
...Да — я с л у ж у ему, но скоро
Здесь может все перемениться...
(Извлекает из-за отворота сюртука свернутую трубкой бумагу.)
...Близка уже моя свобода...
(Протягивает бумагу Елене.)
...Тому двадцать четыре года,
Как состоялся этот торг...

Е л е н а
(ничего не понимая, берет бумагу, разворачивает, читает)
«...Я, Фауст, Иоганн-Георг...» —
(Мефистофелю)
...Боялась, Дух, тебя не зря я...
(Читает дальше.)
«...Собственноручно заверяю...»

(На мгновение как бы теряет силы; глаза ее закрываются, рука с бумагой бессильно опускается вниз.)

М е ф и с т о ф е л ь
(предупредительно подхватывая ее руку и, вместе с бумагой, поднося ее вновь к глазам Елены)
...Нет — все читай!..

Е л е н а
(читает)
 «...И после этого
Я положил себе исследовать...»

М е ф и с т о ф е л ь
(«сокрушенно» качая головой)
...Все знать хотел, до мелочей!..

Е л е н а
«...Первопричины всех вещей...».

М е ф и с т о ф е л ь
(цитирует; очевидно, это стихи Фауста)
«...Откроется тому мир образов, идей,
Кто в черное окно однажды постучится...» —
(Елене.)
Он — постучал!..

Е л е н а
(продолжая читать)
«...Поскольку у людей
Подобному не мог я научиться...»

М е ф и с т о ф е л ь
(погружаясь в приятные воспоминания)
...Я помню, как писал он это... При луне...
А я — не верил сам в свою удачу!..

Е л е н а
(читает)
«...Предался Духу я, И м  посланному мне...»
(Отдавая бумагу Мефистофелю.)
Читай — мне ты... Не вижу я... я плачу...

М е ф и с т о ф е л ь
(читает бегло)
«...Дух поступил в мое распоряженье...» —
И дальше все в подобных выраженьях...

(«Пробежав» бумагу глазами донизу, торжественно.)

«...По истеченьи ж названного срока —
Вручаю душу Князю стран востока!..»
(Елене.)
...Ну, что теперь с твоей  большой любовью?..

Е л е н а
(берет вновь бумагу, читает)
«...И договор скрепляю собственною кровью...»



Кабинет Фауста. Фауст стоит на фоне черного ночного окна. Он всматривается в небо, как будто прислушиваясь к чему-то и чего-то ожидая. Входит Елена. Фауст не оборачивается. Пауза.

Ф а у с т
(глядя в окно)
...Ночь... Затаившаяся, волчья...
Во мгле — ни всплеска, ни огня...

Е л е н а
Ты словно слился с этой ночью —
Влюблен в нее ты, не в меня...

Ф а у с т
(не оборачиваясь)
...Люблю — не скрою — я ее
Любою — доброю ли, злою —
Простершею крыло свое
Над тихой, спящею землею...

Весна — в ней есть изъян один лишь —
С весною — ночи все короче...

Е л е н а
(с грустной иронией)
...Поэта с ночью не разнимешь...

Ф а у с т
(глядя в окно)
...Поэты — это  дети ночи...

Всю ночь мы  слушаем и ждем...
Вся жизнь — тревожная, челночья, —           
Все, что известно станет днем —
Все! — происходит черной ночью!..
Он оборачивается к Елене, берет ее за руку, ведет по кабинету... Все предметы в комнате, освещенные серебристым светом луны и отбрасывающие диковинные тени, кажутся еще более таинственными и загадочными, чем они есть на самом деле.
 ...И по ночам — иначе слышатся знакомые имена,
  И кажутся каббалистическими знаками
  Древнеарамейские таинственные письмена
  На белом фоне новокалидонской раковины...

(Оставляет Елену, вновь подходит к окну.)
...Чреваты встречи по ночам
В углах, луной преображенных...
И льнет ночь — кошкою — к плечам
Убийц, воров и прокаженных...

...Пиши о том — скрипи пером,
Склоняясь над столом все ниже —
Как  з а о к н о м  грохочет гром,
И как опасна жизнь в  П а р и ж е,

Пиши о жизни кочевой
И о любовных муках «страшных»,
Но стоящего — ничего! —
Как ни старайся — не создашь ты,

Пока ты темным небесам
Не бросишь громогласный вызов,
Пока ты не услышишь  с а м
Нечеловеческого визга

В ночи загубленной души;
Все можно — врать себе нельзя лишь! –
Живи, наверстывай, спеши,
Пока ты сам все не узнаешь —

Как в гиблых топях стонет выпь,
И как скушны пиры Лукулла,
Как выступает — всюду — сыпь
От исступленного разгула,

Как преет золото в горшках
Под океаном, в трюмах древних,
Пока ты не узнаешь, как
Скрипят ключи в замках тюремных,

Как — за ночь! — можно поседеть,
Как весел звон фальшивых унций,
Пока не ощутишь — в себе! —
Изгоя, бога и безумца!..
Фауст замолкает. Пауза. Вдруг, взглянув на часы, Фауст быстро направляется к столу, на котором все уже приготовлено для составления «адского зелья». Он начинает «колдовать» с сосудами, склянками с порошками и растворами, отмеряя их, взвешивая, переливая, пересыпая и перемешивая... Елена молча наблюдает за ним.

(Озабоченно бормоча.)
...Так... Четверть унции гвоздики...
И чемерицы с амброй серой...
...По грану — ладан с лавром диким,
И — по два грана — мак и сера...

...Еще добавим — чуть! — нашатыря...
...Кровь горлицы и мозг нетопыря...
...Еще сюда — концы павлиньих перьев...
...Все это — с мятой — заварю теперь я...

Е л е н а
(Фаусту, сосредоточенно о чем-то думая)
...Скажи мне, если я бы вдруг взяла...

Ф а у с т
(бросив на Елену беглый взгляд)
...Сегодня ты, мой друг, невесела...

Е л е н а
(отмахиваясь)
...Ах, Фауст, мне не до веселья!..

Ф а у с т
(склоняясь над закипевшим месивом)
...Вот и готово наше зелье!..

(Разливает «зелье» в два бокала, берет один, дует на жидкость.)

Е л е н а
(продолжая свою мысль)
...И отреклась от своего бессмертья...

Ф а у с т
(пригубив, с досадой)
...Забыл взять трокагадскую синельдь я!..

Е л е н а
(по-прежнему сосредоточенная на своей, очень важной, мысли)
...И приняла бы, скажем, вашу веру...

Ф а у с т
(еще раз пригубив, удовлетворенно)
...Зато все остальное — точно в меру!..

Бьют часы. Полночь. Елена хочет продолжить, но Фауст вдруг прижимает палец к губам, призывая ее к молчанию. Он прислушивается к чему-то там, за стенами дома...

Е л е н а
(кричит, потеряв терпение)
...Ты слышишь что-нибудь?!.

Ф а у с т
(все так же прислушиваясь, прижимая палец к губам, шепотом)
  ...О, да!..
(Подзывает ее.)
...Я и тебя зову  т у д а...

(Елена подходит, садится к столу напротив Фауста, он подвигает ей
 второй бокал.)
...Где полночь звездная тиха,
Где разум — с магией сливается,
Рождая музыку в стихах,
И сердце — дрожью отзывается...

(Выпивает «зелье». Еще какое-то мгновенье прислушивается к чему-то, и вдруг проваливается в какое-то полубессознательное состояние. Не выходя из этого состояния, он пытается пересказывать то, что он видит и слышит, Елене, хотя видно, что этот «комментарий» дается ему с трудом.)

...Все начинается, Елена,
Виолончельной кантиленой...

...И — ти-и-хо, ме-е-едленно — mein Gott! —
Вступает тре-епетный фагот...

...Карета... фонари... форейтор...
Версаль. Фиоритуры флейты...

...Вдруг — Африка, литые мавры
Несут калифа... Гром, литавры...

...Растет фатальное глиссандо —
Идут фаланги Александра...

...Кричат голодные волчата...
Речитативы, пиччикато...

...Льнет к небесам за влажной тучею —
В слезах — адажио летучее...

Потом — глаза, и руки, губы,
Тромбон и ма-а-аленькие трубы...

...И все кончается — расплывчато —
Вновь кантиленой переливчатой...

Силы оставляют его, он откидывается в кресле, свесив руки вниз... Елена подходит к нему, помогает ему подняться и, заботливо поддерживая его, ведет по лестнице наверх, в спальную комнату. Там она опускает его на постель и садится рядом...

(Сквозь сон.)
...Елена!.. Надо торопиться!..

Елена склоняется над ним.

...Вновь я один на берегу...
Ты обернулась белой птицей —
Тебя поймать я не могу...

Е л е н а
...Я здесь, с тобой, мой птицелов,
Я здесь, как в зной — морская влага,
Как теплый ветер с островов
Эгейского архипелага...

(Тихо поет на мотив «колыбельной».)
...Если б я такой силой владела —
Унесла б тебя, в край улетела
Где поет соловей — Филомела...
Я следы бы запутала,

Я бы так тебя спрятать сумела —
Как сокровище Фрикса и Геллы —
Я б тебя легким облаком белым
Обняла б и окутала...

Мы бы жили с тобою у речки,
Только мы — больше ни человечка,
Лишь — волшебные овен с овечкой
Из отары Озириса...

Ты сидел бы себе на крылечке,
Да царапал бы рифмы-словечки
На пластинках из воска, дощечках,
Черепках и папирусах...

Там красивые разные виды —
В рощах птицы там — Мелеагриды,
Там — у берега — лань Артемиды
Лунной ночью купается...

Там наяды поют, аониды...
Все невзгоды, все боли-обиды
Среди гор и долин Арголиды
Тают и забываются...

Склонившись над ним, Елена тоже засыпает... Внизу, в кабинете Фауста появляется Мефистофель. Он обходит комнату, внимательно все оглядывая... Берет наполненный «зельем» бокал Елены, принюхивается к нему, выпивает и — замирает, так же, как перед этим замирал Фауст, прислушиваясь к чему-то... Однако с Мефистофелем, в отличие от Фауста, ничего не происходит, прождав какое-то время так, он, вздохнув, выходит из оцепенения, смотрит наверх, туда, куда удалились Фауст и Елена, прислушивается...

М е ф и с т о ф е л ь
(задумчиво)
...Ну, что же — девочка растет!..
Понятно мыслей мне теченье,
И в лепете про «отреченье»
Понятен «тонкий» твой расчет —

Пусть сам он не придал значенья,
Внимания не обратил —
Чтоб за твое он «отреченье»
Своим «раскаяньем» платил!..

Что ж... Взвесим все, не горячась,
Пока во сне он ровно дышит...
Не слышал он ее сейчас,
Но завтра — он ее услышит!..

(Тяжело вздыхая.)
...Ох, не люблю сюрпризов я!..
Сейчас, в конце уже, в преддверьи!..

(Приняв решение.)
...Хоть мы, профессор, и друзья —
Но должен я тебя  проверить!..


Ночь. Кабинет Фауста. Ф а у с т  сидит за столам, он поглощен работой, пишет, кажется, что он отрывается от стола только для того, чтобы выхватить очередную строку или целую строфу — из летающих вокруг него, заполнивших все пространство кабинета звуков, слов, мелодий — и тут же перенести ее на лист бумаги... Его прерывает стук в дверь.

Голос
...Ночь холодна, и нет вблизи гостиниц...

Ф а у с т
Кто там?..

Дверь открывается, — на пороге — серая фигура в наброшенном
 на голову капюшоне.

  ...Входи...

Человек в капюшоне
(входя)
 ...Монах я, августинец...

(Останавливается у порога, оглядываясь.)
...Благословенье, мир сему жилищу...

Фауст, окинув монаха взглядом, возвращается к работе.

Ф а у с т
(перечитывает написанное им только что, кивая головой в сторону
 другой двери, монаху)
...Там ты найдешь постель себе и пищу...

Монах стоит, не двигаясь.

(Так же не отрываясь от стола.)
...И вот вина бутыль...
(Бросая бутыль монаху.)
  ...Стоять без дела что ж ей...

Монах
(ловя бутыль и ставя ее на пол, рядом)
...Благодарю — я сыт уж, милостию Божьей...

(Застывает вновь у порога.)

Пауза. Фауст, забыв о монахе, работает. Наконец, подняв голову,
замечает вновь гостя.

Ф а у с т
(недоуменно)
...Что ты, монах?.. Ах, — холоден прием...

Монах
Нет...
(Смотрит внимательно на Фауста.)
  ...Тень... я вижу на челе твоем...

Фауст молчит.

...Быть может, мой вопрос тебя рассердит...
Достаточно ль в молитве ты усерден?..

Фауст молчит.

...Молись три раза в день, не реже —
И будет дух твой вознесен!..

Ф а у с т
(тихо)
Мне не поможет — много грешен...

Монах
В делах ли, в помыслах?..

 Ф а у с т
  ...Во всем.

  Монах
   (усмехаясь)
С порога я, сразу, лишь только вошел —
Источник опасной заразы нашел:

Вот, душу твою разъедающий, яд —
Запретные книги на полках стоят!

О, сколько они уж сгубили людей...
Как звать тебя?..

 Ф а у с т
  Фауст.

Монах
(в испуге отшатываясь)
  ...Изыди, злодей!..
(Бормочет что-то бессвязное, очерчивает в воздухе руками какие-то  фигуры, похожие на кресты, плюется. Наконец, слова, которые он произносит, становятся более отчетливыми.)
...Покинь, разрушитель, владенья Христовы,
Ведь тело живое — Храм Духа Святого,
(Кричит.)
...Рогатая гадина!.. Требую я:
Оставь это тело!.. Изыди, Змея!..
(Отрываясь взглядом от Фауста и, как бы следя за кем-то невидимым,
 летающим по комнате.)
...Вот — показался!.. Вот — выходит!..
(Бросаясь к окну.)
 ...Вышел!
(Захлопывает окно, тяжело вздыхает, вытирает пот. Фаусту, спокойно.)
...Давно уж, сын мой, о тебе я слышал.

Фауст с интересом наблюдает за монахом.

Повсюду молва о тебе говорит —
Что дом твой для нечисти всякой открыт,
Что Господа ты от себя отвратил,
Что числа магические выводил,
В сношения с Дьяволом часто входил,
Что мертвых к себе вызывал из могил,
В пучину все глубже себя погружая,
Что крыс разводил и губил урожаи,
Что — в полночь — летаешь в  и н ы е  края...

Ф а у с т
(прерывая)
...Да, ты не ошибся. Да, все это — я.

Монах
(удовлетворенно вздыхая)
...Что ж, значит, меня к тебе, Фауст, сегодня
Не случай привел — Провиденье Господне!

Я — луч, что ведет из пучины — на сушу:
О н  хочет вернуть твою падшую душу,

И — как далеко б ни зашло заблужденье —
Он ждет от тебя еще, Фауст, смиренья!..

Фауст молчит.

...Тебя Он  в ы б р а л, наградил
Умом живым, пытливым, быстрым —
Ты всех друзей опередил:
Ты стал в шестнадцать лет магистром!..

Тебе Он дал все, думал — плечи
Подставишь ты Ему, Атлант!..
(Кивает на одну из висящих на стене гравюр.)
...Вот — Дюрер: тоже был  отмечен,
А он — во что вогнал талант?..

Кому — возьми его любое
Творение — они нужны?..

(Вглядывается в надпись в углу гравюры, читает.)
«Йогану Фаусту, с любовью...»
Ах, да, — ведь вы же с ним дружны!..

 Ф а у с т
  (усмехаясь)
Люблю я старого знакомца...
Вещь эта очень мне близка —
Такая ж у меня по солнцу —
Венецианскому — тоска...

Монах
...Ты любишь дерзких, гордых — падших! —
Таких, как Дюрер, Гольбейн-младший...
Гольбейну ты ведь подсказал...

Ф а у с т
(соглашаясь)
...Сюжеты для «Видений смерти»...

Монах
(в гневе)
...Но  к т о  перо и кисть вам дал —
Об этом забывать не смейте!..
Ты Теофраста Парацельса —
Еретика! — спас от Процесса!..

Ф а у с т
(поправляя)
...Спас от  костра я Теофраста —
Врача, поэта и фантаста!..

Монах
Все встанут пред столом судейским
В земле священной иорданской —
Будь то Агриппа Неттесгеймский
Или Эразм Роттердамский!..

И ты!.. Глаза закрою лишь —
И вижу — ты в огне стоишь!..

 Ф а у с т
(спокойно)
Что ж! — выбрал сам я участь эту:
Огонь всегда к лицу поэту.

Монах
...«По-э-эт!..» Оставь ты эту спесь:
Есть  Божий дар, по крайней мере,
Но нет  твоей заслуги здесь —
С чего ж ты так высокомерен?..

Ф а у с т
Да не в бою я взял свой  к л а д,
Здесь возражать я не намерен.
Но так же горд аристократ,
Так царский сын высокомерен,

И величав он, и нескромен,
Хотя  его заслуги нет
В том, что  з а ч а т  он был на троне,
Что принцем он  явился  в свет!

Так я — наследник по прямой
Всех, кто воспел, кто создал что-то —
Орфей, Гомер, Петрарка, Джотто —
Стоят безмолвно за спиной!..

О н  сам безбожно всех запутал —
Пусть осторожен будет впредь:
Ведь глупо ждать, что я забуду
О том, что я умею петь!

Ждать, что волшебною свирелью —
Орехи буду я колоть!..
Какого ж хочет Он смиренья,
Когда поют и дух, и плоть?!.

Бездарность может быть смиренна!
Смиренно — служит пономарь...
Поэт — на серый холст Вселенной
Кладет лазурь и киноварь!..

Не стать ему уж страстотерпцем,
Иная доля его ждет,
Его пылающее сердце
Любое рубище прожжет!

Поэт — нескромная работа!
Всегда — как Лейденский пророк —
Он будет раздражать кого-то,
Всегда он — горд и одинок!


Монах
Ты душу, Фауст, опалил,
Но Он все ж был с тобой доныне —
Вот так Архангел Рафаил
Сам погубил себя гордыней!..

Монаха прерывает заспанный голос Елены, доносящийся откуда-то из глубины дома.

Е л е н а
...С кем ты ведешь там — ночью! — разговор?..
С какой-нибудь сильфидой молодою?..

Ф а у с т
(знаком веля монаху замолчать, голосом полным тепла и заботы)
...Спи!.. Успокойся, нет здесь никого —
Я спорю, как обычно, сам с собою...
(Прислушивается.)

Все в доме вновь затихает. Фауст задумывается.

(Помолчав, монаху.)
...Любовь... Свобода... Творческая мысль —
Все, чего нету в прописях церковных —
Что для меня имело в жизни смысл —
Все было «ложным», «дьявольским», «греховным»!..
Тяжки мои грехи — молва права...

Монах
   ...Еще не поздно обернуться к свету —
   Покайся!..

Ф а у с т
   ...Покаяние — слова.
   Словам не перевесить тяжесть эту.
   И чище — пусть красивы и умны —
   Слова уже не сделают нас...

Монах
   ...Нет! —
(Цитирует.)
  «...Как кровь пускай грехи твои темны —
  Я сделаю их белыми, как снег!..»

Ф а у с т
  Не странно ли?.. Не страшно ль?.. Не цинично —
  Перед любым — покайся лишь публично —
  Откроются небесные врата...

Монах
 Господня безгранична доброта!..

...Все помнят, как блудница С.
Гуляла у речной излуки,
И — Глас раздался, и с небес
Упал молитвенник ей в руки!..

Мелькнула легкая лишь тень
Над серебристою поляной...
Произошло же это в день
Евангелиста Иоанна...

...Свой крест даю тебе я — он
Покрыт эмалью золотою;
Был он когда-то осенен
Самой Амалией святою...

Возьми ж его скорей, надень,
И о прощении хоть слово
Произнеси же в этот день —
В день Вознесения Христова!..

Ф а у с т
...Когда просить и у кого
Прощенья мне — и сам я знаю.
Я чту  в с е  Праздники Его,
И, как могу, их соблюдаю:

Он дал мне жизнь, и дал мне стих,
Но не дал мне — при жизни — крылья;
Впервые в Праздник Всех Святых
Учебник Магии открыл я!

Я окунулся в этот мрак,
Над бездной занавес я поднял —
Я с чертом подписал контракт
В день Обрезания Господня!

...И в неба синий беспредел,
Смущая души добрых немцев,
Я с церкви Ламберта взлетел
В день Сорока Тысяч Младенцев!..

...И Валентин, с которым нас
В недобрый час свела судьбина,
Моей рукой убит как раз
На день святого Валентина!..

...Не знаю, как и отчего —
Твой, Дьявол, промысел, конечно! —
Так сплелся календарь Его
С моей судьбой — преступной, грешной...

Монах
...Оборотись лишь ты к Нему —
И Он простит тебя, я знаю —
Находим мы пример тому
В «Деяниях», глава восьмая...

Ф а у с т
(устало)
...Монах!.. И что тебе не спится?..
Ну, сколько я могу толочь:
Нет! Не могу я отступиться
И мне — ничем
 нельзя
  помочь...

Монах
Да... Дьявол схватил тебя — вижу я — цепко...
(С неожиданной горячностью.)
Но — должен прийти все ж ты в Божию церковь!..
(Воздев руки к небу, громогласно.)
И — Богом нам данным — духовным мечом
Мы Дьяволу когти и... хвост отсечем!..

В запале монах отбрасывает полу своего плаща, хватает обнаружившийся там короткий конец хвоста и кружится с ним по кабинету в поисках чего-нибудь острого, как будто и в самом деле собираясь отсечь хвост. Опомнившись, отпускает хвост, запахивает полу, с ужасом косится на Фауста — тот сидит, опустив голову, погруженный в свои мысли.

Монах
(кротко)
...В святых найдем мы именах...

Ф а у с т
(не поднимая головы, с угрозой)
...Все! Я устал. Уйди, монах.

«Монах» застывает на мгновенье, затем начинает пятиться спиной к двери и, не произнеся ни слова, бесследно исчезает за ней. Фауст неподвижно сидит, склонившись над столом... Свет постепенно уходит с него, и вот уже он сливается с кабинетом, с ночью за окном...

В другом углу сцены появляется луч света, в него вваливается Мефистофель-«монах». Его бьет, кружит, корежит какая-то сила, он изгибается в невероятных судорогах, зубы его выбивают крупную дрожь, трясущимися руками он срывает с себя плащ с капюшоном и отшвыривает его далеко в сторону. Наконец, кое-как приходит в себя, но время от времени еще вздрагивает и постукивает зубами.

М е ф и с т о ф е л ь
(облегченно вздыхая и вытирая пот со лба)
...С какой, казалось бы, служу уже поры я,
Но  д у ш у  в дело я вложил сейчас впервые!..

(Вздрагивает.)
 ...Аж дрожь берет: как там...
(Вспоминает цитату.)
  ...про «кровь со снегом белым»...
(Задумываясь на мгновенье.)
...А, может, не своим, и впрямь, я занят делом?..

(Встряхивается, отгоняя «крамольные» мысли.)
Но он — хоро-ош!.. Кремень!.. Откуда столько силы?..

(Удовлетворенно улыбаясь.)
Не подведет! Как ни молила б ты, как ни просила...

(Поморщившись от бели.)
...И хвост болит...

(Поглаживает его, нежно.)
 ...Чуть не расстался с ним —
С таким коротким, но таким  м о и м...

Свет уходит с Мефистофеля; возвращается свет в кабинете Фауста. Фауст сидит так же, неподвижно, уронив голову на руки... Где-то далеко звучит тихая печальная музыка... Фауст поднимает голову, вслушиваясь...

Ф а у с т
...Вновь плачет Добрый Ангел надо мною...
Я породнился кровью с вечной тьмою,
Холодный ветер... Света луч — все ýже...
И уж не знаю, стоя в этой стуже —
Не предпочел бы страшному родству я
Жить  просто так, бесцельно существуя,
Клочок земли свой плугом обрабатывать,
Просить дождя у облака горбатого,
И пить вино устало из кувшина,
И слышать за спиной дыханье сына,
Хвалить жену за суп, за рукоделье,
«Единой плотью» быть с ней раз в неделю
На дедовской ореховой кровати,
И почитать курфюрста, Божью Матерь —
Что б обошли семью и дом напасти,
И причащаться — Боже мой! — на Пасху,
Священнику с почтением внимая
И слов его совсем не понимая...



Кабинет Фауста. У стола, откинувшись в кресле, с пером в руке сидит человек. На столе, перед ним, чистый лист бумаги. Входит Елена. Увидев, что Фауст работает, она хочет уйти, но человек поворачивает голову к Елене и она видит, что это не Фауст, а Мефистофель. Елена облегченно вздыхает.

Е л е н а
...Ищу тебя везде я, Демон!..

М е ф и с т о ф е л ь
(тяжело вздыхая)
Устал... Нет силы даже встать...
(Жалуясь Елене.)
...Все гонит новые — тебе — он
Игрушки разные искать —
Застежки-брошки-фермуары —
Ногами по полу стучит...
(Хитро засмеявшись.)
...А я — пишу, тут...
(кивает на лист бумаги)
 ...мемуары —
«Прогулки с Фаустом...» Звучит?..

Елена молчит. Мефистофель смотрит на нее.

Ты плачешь?.. Нет, — наверняка, мне
Лишь кажется — к лицу ль  Е л е н е ?!.

(Засуетившись, пытается развлечь Елену.)

...Взгляни на ткани и на камни
Из наших новых поступлений!..

(Вынимает из своих многочисленных карманов драгоценные камни, эмали, кулоны, словно фокусник извлекает он откуда-то длинные ленты разноцветных тканей, раскладывая и рассыпая все это на столе...)

Е л е н а
(не обращая внимания на все это, решившись)
Дух, сделай так, чтоб этот договор...

М е ф и с т о ф е л ь
(не слыша ее, восторженно)
...Смотри, как мастер, чуть коснувшись кистью...

Е л е н а
...Не действовал...

М е ф и с т о ф е л ь
...А здесь уж перебор:
Тяжеловаты ягоды и листья...

Е л е н а
...Я знаю, что жесток, неумолим ты,
И все ж — пойми!..

М е ф и с т о ф е л ь
...Венис — чудесен, право!..

Е л е н а
...Что — ни бессмертья больше, ни Олимпа —
Я не хочу!..

М е ф и с т о ф е л ь
 ...И — хороша оправа!..

Е л е н а
...Хочу я жить, как все земные люди, —
Здесь, с  н и м... Чтоб только — я и он...

М е ф и с т о ф е л ь
...О, чудный мир фантазий и иллюзий! —
Взгляни ты лишь на этот медальон!..

Смотри, великолепие какое!..

Е л е н а
(со слезами бессилия на глазах)
...Ты мучаешь меня... За что?.. Зачем?..
Дух!.. Отпусти, оставь его в покое —
Я отплачу, хоть и не знаю, чем...

М е ф и с т о ф е л ь
(разворачивая перед ней гобелен)
...Какой изящною канвой
Идет узор по гобелену!..

По лицу Елены текут слезы.

(Вздохнув.)
...Как вы умеете порой —
Из ничего — создать проблему,
Людей и Духов теребя...
Но прежде — взвесьте все, измерьте!..
(Устало.)
...Что заставляет вновь тебя
Искать страданий, скорби?.. Смерти?..

Е л е н а
...Не знаю... Договор — молю! — порви...
(Сквозь слезы.)
...Люблю...

М е ф и с т о ф е л ь
(как бы испугавшись чего-то)
...Молчи!.. Ни слова о любви...
(Глядя куда-то в сторону.)
...Любви здесь не было и нет! —
Со-отношения планет! —
Венера — Марс, Сатурн — Меркурий...
Расположение Декурий,
Влиянье знаков Зодиака...
(Махнув рукой.)
...Я сам здесь путаюсь, однако...
Короче, что — любовь?..
(Кивая головой на небо.)
 ...Интриги...
(Вздохнув.)
...Смотрела б ты почаще в книги!..
(Взглянув на Елену.)
...Ну, хватит, уж, пожалуй, слезы лить!..
(Обрадованно.)
...Я знаю, как тебя развеселить,
От мыслей грустных как тебя избавить,
И чем тебя развлечь и позабавить!..

(Смахивает со стоящего на столе большого подноса фрукты,
 протирает его рукавом сюртука, всматривается в него.)

...Хоть нынче и затишье — не беда:
  С десяток войн уж мы найдем всегда!..

Дно подноса «оживает»: на нем появляются, сменяя друг друга, какие-то картины — оно озаряется вспышками пламени, какие-то тени мелькают на нем.
...Удача! Сердцу нет милей картины!..

(Беря Елену за руку и подводя ее ближе к подносу.)

...Смотри, как грабят город сарацины!..

Какая прелесть!.. Что за заваруха!..
Смотри, как чудно корчится старуха!..

...Вон — девочка лежит, совсем раздета!..

Е л е н а
(пытаясь вырваться)
...О, нет!.. Я не могу смотреть на это!..

М е ф и с т о ф е л ь
(не отпуская Елену, заворожено глядя в дно подноса)
...Как плачет старый иудей!..
...Как топчут лошади детей!..

(Дергая ее сильно за руку.)
...Тебе не видно — подойди поближе!..

Е л е н а
...Мне больно, Мефистофель, отпусти же!..

М е ф и с т о ф е л ь
(с упоением)
...Как женщины бегут, смешны и суетливы!..
Как сарацины жгут дворцы, сады, оливы!..

Елена, пытаясь вырваться, отталкивает от себя поднос, тот летит со звоном на стол и, покружившись там, падает среди блестящих, сверкающих «новых поступлений». Мефистофель с ужасом следит за кругами, которые «выписывает» поднос.

...По шелку! По камням!.. По гобелену!..
(Елене, бросаясь подбирать рассыпавшиеся драгоценности.)
...Ты, может быть, и вовсе — не Елена?..

Та — относилась к этому привычней,
А ты — ведешь себя... ну, просто, неприлично!..

Е л е н а
Нет — видишь ты Елену, но — другую,
И кровь и слезы видеть — не могу я...

М е ф и с т о ф е л ь
Ну, это ты уж на себя клевещешь!..
(Смеется.)
Да проще ты смотри на эти вещи...

Е л е н а
Я не могу смотреть на вещи проще,
Когда горят оливковые рощи...

М е ф и с т о ф е л ь
(патетически)
...О!.. Здесь заплачет даже камень... И —
Как слабо сердце мецената! —
«Прощай, цветок, расцветший в пламени!..» —
Прости за пошлую цитату.

(Резко отворачивается от Елены, садится к столу, и опять застывает в той же позе, в которой Елена его застала, всем своим видом показывая, что он занят.)
Пауза.

Е л е н а
...Бей, унижай — я ко всему готова —
Лишь только дай — молю тебя я! — слово...

М е ф и с т о ф е л ь
(с неописуемым удивлением)
Тебе?!.
(Решительно.)
 ...Даю!
(Бросаясь к Елене, со слезой в голосе.)
  ...Сестра!.. Подруга!.. Мать!..
(Обнимает Елену.)
...Нас, духов, хлебом не корми — дай слово дать!..
Я слово дам, что отпускаю душу —
И тут же его сорок раз нарушу!..
(Рыдает на плече у Елены.)
Елена в гневе порывается оттолкнуть его, но тут же, сделав над собой усилие, останавливается.

Е л е н а
Я не уйду... Все вытерплю я, пусть лишь —
Ты  э т у  душу — все-таки — отпустишь...

М е ф и с т о ф е л ь
(взрываясь, отшвыривает от себя Елену, воздев руки к небу)
...О, женский ум убогий!..
Афидн... Египет... Троя...
У ног лежат все боги,
Цари, вожди, герои!..

И — пальцы вдруг разжать,
Все выпустить в мгновенье,
Чтоб  н е м ц а  ублажать!..
Варить ему варенья,

Растить в горшках цветы
И — фаустят ораву...
Нет, не царица ты —
Рабыня!.. Hausfrau! —

«...Дочь Зевса!..» Гонор, спесь —
На статуи и храмы
Переведен был весь
Паросский белый мрамор!..

Но — шут, трепач, «по-эт» —
Лишь встретился и — что ж с ней?..
Ты — не богиня, нет,
Ты — смертных всех ничтожней!

...Раздуть вселенский миф!..
Такой устроить хаос!..
И — «жалко ей олив...» —
Прощайте, Frau Faust!..

(Отвернувшись от Елены, застывает в презрительной позе, ожидая,
пока она уйдет.)

Пауза.
Е л е н а
...Ты, Дух, бесплотен, верить коль науке —
Но только вижу я  г л а з а  твои и  р у к и...
Не знаю — ревновал меня ль к нему ты,
Его ль ко мне?.. — но, с этой вот минуты,
Скажи — забуду все, пойду с тобою —
Но только ты
 его
  оставь в покое!..

Пауза.

М е ф и с т о ф е л ь
(тихо)
...Оставь его я, скройся далеко я, —
Он сам уже не даст себе покоя...
(Поворачиваясь к Елене.)
...Да не крутись я день и ночь при нем —
Слугою, нянькою, поводырем —
Да если б он меня — тогда — не встретил —
Давно уж превратился бы он в пепел!
Уж в этом можешь ты не сомневаться:
Тогда ведь ему было восемнадцать,
Но страсти уж вовсю кипели в нем,
И он уже тогда играл с огнем:

Святошу он не одного
Обидел сильно, на него
Копились жалобы... О, да,
Не избежал бы он тогда —
А церковь в этом, ох, быстра! —
Доминиканского костра:
Куда ни глянь — следы огня
И запах всюду сладковатый...
Но я встал рядом — для меня
Их руки все ж коротковаты...
Все тайны мира — звуки, краски —
Открыл я перед ним в мгновенье;
Да о такой бы жизни райской
Мечтал любой бы гордый гений!..

Взять Данта: кровь, ликуют гвельфы,
Нищ, изгнан, прячется, как вор...
А  о н ?.. Е м у  ведь пели эльфы
И нимфы всех лесов и гор:

Твори, витийствуй, подмечай,
Как вьется бабочка над вишней!..

...Я подарил ему, считай,
Двадцать четыре года лишних!

Пауза.

Е л е н а
...Ты отпусти его лишь, Дух,
Я — средство, может, все ж найду...

М е ф и с т о ф е л ь
(взглянув на Елену, снова тихо и устало)
...Закрой на все засовы дверь,
Стань лучшею женой на свете,
Но ваше счастье лишь — поверь! —
Два дня продлится, а на третий —

В грозе ль, встряхнувшей небеса,
Иль в ветра неумолчном вое —
Услышит вновь он...
(насмешливо)
  ... «го-ло-са»
И — выпрыгнет в окно ночное!..

Затемнение. В темноте — только  голос Мефистофеля.

...Строй дворцы, золотые ограды,
Обещай все красоты, все клады,
Все сокровища, тайны Эллады —
Он уйдет. Его  ж д у т. Ему  н а д о.

...Ставь ловушки, капканы, преграды,
Приводи легионы-армады,
Зови Зевса, на помощь, Палладу —
Он уйдет, убежит — ему  н а д о !

Постепенно возвращается свет. В вечернем небе летят Фауст и Елена.

Голос Мефистофеля
...Строй ему в облаках анфилады!..
Обволакивай негой-прохладой,
Заворачивай в птичьи рулады —
Он уйдет!.. Улетит!.. Ему —  н а д о !..

Летят Елена и Фауст.

Голос Елены
...Пусть полет этот — часть лишь обряда
(Без полета — легенда ль, баллада,
сказка ль, быль — разве может закончиться?..) —

Что же ты не довольна, не рада —
Он — с тобою, он здесь еще, рядом —
Жестом, вздохом ли, голосом, взглядом!.. —
Что ж еще тебе, женщина, надо,
И чего же еще тебе хочется?..

...А ему ведь — лишь в том вся отрада,
Чтоб укладывать в сеть звукоряда
Свои вещие сны и пророчества,

И — в преддверии Рая ли, Ада —
Но — закончить  свою  «Илиаду»! —
И чего ж тебе, женщина, хочется?..

...Загораются звезды — Плеяды...
...Проплывают Кавказа громады...
...Тают дымные рощи Эллады...

...В этот миг — он с тобой еще, рядом —
И чего ж тебе большего хочется!..




На авансцене — в противоположных углах — стоят Фауст и Мефистофель. Между ними, но — глубже, стоит Елена.

Ф а у с т
(глядя перед собой, Мефистофелю)
...Надо бы...

М е ф и с т о ф е л ь
(так же глядя перед собой)
  ...Что?.. Говори ясней.

Ф а у с т
...Надо бы что-то придумать с ней...

Смотрят друг на друга.  П а у з а .

(Уточняя.)
...Развеселить ее надо, Демон...

М е ф и с т о ф е л ь
Развеселишь ее, как же!.. Где нам —
Я ей твержу, мол, «не думай, брось!..» —
Осмотрит не на меня — а сквозь,
И — ни жива сидит, ни мертва...

(Косится на Елену, вздыхает и «идет но последнюю попытку» — вновь преображается в уличного комедианта, громко объявляет, обращаясь к «толпе на площади».)
... «Импр-р-ровизация нумеррр два!..»
Вновь, после столь продолжительной паузы,
«Импр-р-ровизации доктора Фауста!..»
...Публика ждет уже, не дыша!..
(Елене.)
...Тему, богиня!..

Елена молчит.
 ...Слово!..

   Е л е н а
 ...Душа...
 М е ф и с т о ф е л ь
   (подхватывая)
...Браво!.. «Душа»!.. Ну, уж в этом он дока!..

(Усложняя условие.)
...Не было чтобы Душе одиноко —
Мы к ней добавим — куда ей без них? —
Ангелов Добрых и... Ангелов Злых!..
Я от восторга заранее плачу!..
Только...

(на мгновенье задумываясь)
  ...не слишком легка ли задача?..

(Себе, с кокетливым укором.)
Мой gourmandisе меня все же погубит!..

(Еще более усложняя задачу.)
...Пусть все с одною лишь рифмою будет!..

(Голосом  предводителя хора в древнегреческом театре, Елене.)

...Рифму, богиня, скажи нам, — не прячь под молчанья вуалью!..

Е л е н а
(безучастно)
...Здесь — все с печалью рифмуется...

М е ф и с т о ф е л ь
(«выхватывая» у нее слово и «перебрасывая» его Фаусту)
  ...Все зарифмуем с  печалью!

Взмахивает руками — смычки взлетели над скрипками, невидимые пальцы тронули струны арф...

Ф а у с т
...С перечнем длинным грехов за плечами
Встала Душа на пороге прощальном...

...Добрые Ангелы — Душу встречали,
И сокрушались, и привечали,

Нежно — лесными ручьями — журчали,
Сладкими увещевали речами...

И покаянным словам обучали —
Все, окаянной, простить обещали...

...Злые — от слов этих сразу дичали:
«Были, мол, души — да все измельчали!..

Хочешь, от злости чтоб, — Злые кричали, –
Бесы на части тебя растачали?!»

И — для наглядности ли, сгоряча ли —
Сами, как страшные Бесы, рычали...

...Добрые — вновь доброту излучали,
Ключ от церковных ворот ей вручали...

...Ей же, усталой, хотелось — ключа ли? —
Лишь одного — чтоб скорее кончали...

...И пока Злые рычали-стращали,
И пока Добрые им отвечали

(Только Душа увидала случайно —
Будто звезда загорелась, свеча ли...)

К облаку белому тихо причалил —
Цвета небесного — Ангел Печали...

...Злые — плевались, глазами вращали,
В сторону Добрых смотреть запрещали,

Добрые — Душу к себе залучали,
Злых заглушая, свистели, пищали,

Дулись обиженно, снова прощали...
...Был неподвижен лишь Ангел Печали.

...Пели, взывали, клялись, обличали,
Ключ забирали — и вновь возвращали,

Крыльями в хрупкие груди стучали...
...Тих был и кроток Ангел Печали.

...И потянулась Душа вдруг отчаянно:
«Где ж ты летал до сих пор-то, молчальник?!..

Что ж мы не встретились раньше, вначале?..
Как же друг друга мы не замечали?..

...Мальчик небесный с ночными очами,
Как мы бродили б с тобою ночами,

Как бы мы славно с тобою молчали,
Друг мой единственный, Ангел Печали!..»

...Скрипки, прощальные, зазвучали...
...Тихо заплакал Ангел Печали...

...Но уже громы гремели, трещали,
Грозные силы землю качали...

Ожили тени, заверещали,
Душу схватили — и в темень умчали...

Замерла музыка. Елена стоит, закрыв лицо руками.



В глубине сцены видна фигура Фауста, склонившегося над столом. Он что-то пишет. На авансцене у порога дома — сидит Мефистофель — летописец и охранник. Поглядывая время от времени через открытую дверь на Фауста, он делает очередную запись в свои «мемуары».

М е ф и с т о ф е л ь
(бормочет, записывая)
«...Вот и прощанья день настал
Со светом белым...
Весь день бумаги он листал,
Был занят делом...

Чтоб очень он грустил, скорбел —
Не замечал я...
Уже стемнело... Он сидел
Над «Завещаньем»,

Качал задумчиво челом:
Кому и что, мол...
...Я — больше чувствовал, чем он
Тоску-истому!..

...А все же — что ни говори —
Есть что-то в этом:
Вот так, от всех «своих» вдали,
Пожить с поэтом,

Дурных привычек перенять
Такую груду!..
Да... Кровь с любовью рифмовать
Я долго буду...»

(Захлопывает тетрадь с «мемуарами». Заглядывает в дверь.)

...С ним ясно все: не убежит!..
(Прищурив один глаз, смотрит в небо. Задумчиво.)
...Пойти мне, что ли,
Вираж последний заложить
Над здешним полем?..

Оставить в небе — помни нас! —
Прощальный росчерк,
И оглядеть — в последний раз —
Пруд, сад и рощу...

(Уходит.)




Кабинет Фауста. Фауст что-то пишет... Наконец, отрывается от стола, задумывается.

Ф а у с т
«...Высокомерен, — люди говорят,
И холоден...» — все так, но лишь отчасти,
И я все помню — каждый добрый взгляд,
И слово каждое поддержки и участья,
Но только никому еще — в свой срок —
Слов благодарности, любви сказать не смог —
Все думал: позже, как-нибудь, успею...
Так мать ушла — я не простился с нею.
Так многие ушли, кто был мне дорог —
Кто в тридцать семь, а кто, как я — за сорок...

О, голоса небесные! — не вы ли
Меня так оглушили, ослепили,
Астральным бредом голову вскружив?..
Успеть проститься б с теми хоть, кто жив...
И, может быть, вот это «завещанье» —
И просьба о прощенье и — прощанье...

Входит Елена. Незамеченная Фаустом, остается стоять в полутьме, у дверей. Фауст продолжает писать.

«...Дарю тебе я, Франц фон Зиккингем,
Собрание прекрасных древних гемм...
...Агриппе-магу, другу и сопернику,
Дарю все письма Босха и Коперника...»

(Осматривается, видит, глядящие на него слепыми зрачками, бюсты «древних», грустно усмехается.)
...Вы помните, увенчанные лавром,
Ваганта, молодого бакалавра?..
Он шлет поклон вам, стоя перед бездною...
(Пишет.)
«...Все глобусы, земные и небесные,
Торкветы, астролябии, все карты
Бюст Пифагора, зеркало Астарты,
Тибетский череп, кельтский древний герб,
Все — в университет мой, в Гейдельберг.

...В цирк Йоргенса — кимвал с китайской арфою,
Ручного волка, кобру с черепахой...»

(Наливает вина из кувшина, пьет; взгляд его задерживается на кубке.
 Приписывает.)
«...Все емкости — пиалы, кубки, амфоры —
Отправить в погребок Ауэрбаха».

Е л е н а
(из темноты)
...Да, никого, ты, вижу, не забыл —
Всех, Фауст, вспомнил ты, кого  любил...

(Выходя на свет.)
...Гордиться можешь ты (что плач мой — до него ли?..)
Своею несгибаемою волей...

Фауст молчит.

...О, как я ненавижу вас, мужчины!..
И в этом — все похожи вы, едины —

Поэты ли, вожди ли революций —
Все слезы мира пусть на вас прольются —

Вы брови лишь насупите сурово
И — не отступите уж — ни на шаг! — от слова!..

(Вдруг, не имея больше сил сдерживать себя, падает, с громким
 плачем, головой в колени Фаусту. Обхватив его ноги руками, плача.)
...Я жить хочу — с тобой и для тебя лишь,
Но ты — меня навеки покидаешь!..

(Подняв глаза на Фауста, замечает вдруг, что он улыбается. Ничего не понимая, она смотрит на него.)

Ф а у с т
(тихо)
...Я вспомнил, как ты ночью тихо пела...
(Перебирает ее волосы.)

Елена с заплаканным лицом смотрит на него.

...Я сделаю все так, как ты хотела...
(Помогая ей подняться, ласково.)
...Встань, подбери заколки все и серьги...

Елена, по-прежнему еще ничего не понимая, смотрит на него.

...Я попрошу Его о  милосердьи...
За этот дар — с тобою рядом жить —
Я буду — как никто — ему служить!..

Елена не может никак поверить в то, что слышит. Она хочет сказать что-то Фаусту, но не может найти слова, да, впрочем, Фауст ее и не услышал бы: он продолжает говорить, и непонятно, говорит ли он это Елене, или сам себя пытается убедить в чем-то.

...Я Мессы ни одной не пропущу,
И встану ближе всех у алтаря я,
Я дух свой усмирю и укрощу,
Слова псалмов и кантик повторяя!..

...Мой затяжной недуг — преодолим!..
Я буду кроток, все молитвы вспомню,
Я замолю грехи, в Иерусалим
Пойду пешком ко Гробу я Господню!..

...Приму все епитимьи, все лишенья,
Взращу в саду маслину и алоэ,
И каждый вечер, до изнеможенья,
Молиться буду я у аналоя!..

(Переведя дух, Елене.)

...Вот это все — сейчас — скажу Ему я...

(Наливает вино в два кубка; незаметно для Елены в ее кубок что-то бросает.
Поднимает кубок.)
...За нашу жизнь — совсем уже иную!..

Оба пьют. Елена, теряя силы, начинает опускаться на пол.

(Подхватывая ее.)
...И легкий сон...

Е л е н а
(роняя кубок, шепчет)
 ...За жизнь... за нас... двоих...

Ф а у с т
...Смежил уж веки влажные твои...
(Укладывая ее в кресле.)
...Проснешься через несколько минут...

Е л е н а
(тяжело вздыхая во сне)
...Еще б немного — и такое гope!..

Ф а у с т
...Я не хотел, чтоб кто-нибудь был тут
При этом...
(поднимая глаза к небу)
  ... невеселом разговоре...

(Глядя в небо.)

...Ты слышал ведь все — так зачем повторяться?..
Ну, хочешь — завою, как воет зверье?..
О, Боже, мы все на земле — постояльцы,
Но дай задержаться мне возле нее...

...Ну, хочешь — я книгу составлю большую,
А хочешь — огромную — с фактами — речь,
Где людям о нечисти все расскажу я,
Чтоб нового Фауста предостеречь!..

... О! — дикая жажда вдруг — жить! — обуяла...
Смиренный, целую я знамя Твое —
Но пусть лишь — ни смертный, ни бог и ни дьявол —
Кто б ни был — другой не узнает ее!..

...А хочешь, — заставлю — споет «Аллилуйя»
Индусское племя, татарский улус...
...Я ей обещал, что грехи замолю я —
Ты видишь, я слово сдержал — я молюсь!..

Я всех приведу, обращу, завоюю,
Вдолблю всему миру я Имя Твое,
И кровью во Имя Твое все залью я —
Но пусть лишь  другой  не обнимет ее!..

(Хочет опуститься на колени, но не может — ноги не сгибаются, пытается поднести руку ко лбу — перекреститься, и — не может, рука тоже
 не поднимается... Мотает головой, как пьяный.)

...Да что ж это делаю, что говорю я?..
Я — жалкий, презренный, ничтожный моллюск!
Я  е й  обещал, что грехи замолю я —
Но, Боже, не верь, что я вправду молюсь!..

Елена вскрикивает во сне и просыпается. Лицо ее залито слезами. Она видит Фауста — вздох облегчения вырывается из ее груди, она бросается к нему, обнимает, плачет, дрожит.

Е л е н а
...Жив!.. Значит, все приснилось мне —
Лагуна... берега изгиб...
Ты жив... Я видела во сне,
Как ты погиб...
(Успокаивается. Рассказывает Фаусту сон.)
...Мы бежим с тобою где-то —
Рядом падает река —
Вдоль гранитных скал, одетых
В бархат папоротника...

...То изломы, то провалы,
То — ноги гигантской след...
Как живая, дышит лава,
Остывая тыщи лет...

...Отдаются эхом, гулом
Голоса — и твой, и мой...
...Открывается лагуна,
Освещенная луной...

Застываем на бегу мы...
Мальчик к нам идет хромой...
Розы дивные лагуну
Окаймляют бахромой...

Мальчик манит тебя пальцем,
Мир в лагуне и покой...
...И за розою бенгальской
Вдруг ты тянешься рукой...

И — срываешься в лагуну —
След кровавый за тобой:
И огромная акула
Вырастает над водой...

... И — с разрезом глаз ногайским
Мальчик — весело поет,
Машет розою бенгальской
И меня к себе зовет...
(Снова приникает к Фаусту, вздрагивая.)
...Все вижу мальчика силуэт я...

Ф а у с т
(успокаивая, прижимает ее к себе)
...Это ведь сон лишь...

Е л е н а
                                                ...Акула эта...
И эта лава... И камни-глыбы...

Ф а у с т
...Акулы — тоже они ведь  р ы б ы...

Е л е н а
...И эти розы!..

Ф а у с т
  ...А в этом свете —
Ведь рыбы снятся отнюдь не к смерти —
Совсем иная встает картина...

Е л е н а
(догадываясь, о чем он хочет сказать)
...Ты думаешь, Фауст, что жду я?..

Ф а у с т
 ...Сына!

Е л е н а
(счастливо улыбаясь)
...Да-да!.. И у меня есть ощущенье...
(Спохватившись.)
...Но — ты!.. Ты говорил с  Н и м  о прощеньи?..

Фауст молчит.

(Глядя на песочные часы, с ужасом.)
...Последние мгновения повисли!..
Ты говорил с ним?..

Ф а у с т
  ...Да, я говорил с Ним...

Е л е н а
...Ты все сказал?..

Ф а у с т
(успокаивает ее, утвердительно кивая головой. Улыбаясь)
   ...И лоб перекрестил...
Он дал мне знак, что — принял и простил...

Е л е н а
...Знак?..
Ф а у с т
 ...Библия, — когда я стал молиться —
Упала и открылась на странице
С главою о Симоне и Филиппе...

Е л е н а
(счастливо засмеявшись)
...Ах, Фауст!..
Ф а у с т
(наливая вино в бокал и снова, незаметно для Елены, что-то туда подсыпая)
 ...Ты взволнована... Вот выпей...

Елена выпивает вино, и снова, как в прошлый раз, силы оставляют ее, она начинает засыпать. Фауст подхватывает ее на руки.

Е л е н а
(засыпая)
...Чудесный знак... ...ужасная акула...
...Я засыпаю... Я уже заснула...
(Замолкает, уснув.)

Фауст несет ее наверх, в спальную комнату и укладывает там ее на постель.
Ф а у с т
(глядя на Елену)
Вновь сон глубокий овладел
Твоею Музою усталой...
(Взгляд его падает на лежащие на столе листы бумаги. Берет их.)
...О, Фауст, Фауст, ты хотел,
Чтоб слово — музыкою стало,
Чтоб рифм сплетенье и слиянье
Вело — до головокруженья...
Но как ничтожно расстоянье
Меж торжеством и пораженьем! —
Миг между выдохом и вдохом...
(Перелистывая страницы.)
Да... Все беспомощно и плохо...
Случайные размеры, ритмы,
Бесцветные, слепые рифмы...
Хотел, чтоб высоко и просто —
Откуда ж эти перехлесты,
Многозначительные паузы,
И сколько выспренности, пафоса!..

(Открывает наугад рукопись, смотрит с горькой усмешкой.)
...Да не «с губ» — а «из уст», да не «крыльев» — а «крыл»...
Поумерил бы гонор ты, «автор»!..
(Бросает рукопись в камин, ее охватывает пламя.)

М е ф и с т о ф е л ь
(появляясь)
«...И никто никогда не узнал, где он скрыл
Золотое Руно аргонавтов...».

...Лукавишь... Ты ведь знаешь, брат,
Что  манускрипты не горят...

(Берет бокал, из которого пила Елена, принюхивается к нему, пытаясь
определить, что в нем было.)
...Наш порошок пошел еще раз в дело...
(Глядя наверх, туда, где спит Елена.)
...Спит...
(Фаусту.)
  ...Как-то вдруг она похорошела,
И новые черты в ней появились,
И — ты заметил? — формы округлились...

(Осененный догадкой.)
...Ой-ей!.. Не в положении ль невеста?..

Ф а у с т
Ну, хватит, Демон!.. Помни свое место!..

Пауза.

М е ф и с т о ф е л ь
(вздыхая)
...Последние свои мгновенья
Так просидеть в оцепененье,
В огонь уставясь равнодушно!..
С тобою стало даже скушно...
А как украсила бы сразу
Дневник мой этакая фраза:
«За миг перед отправкой в  б е з д н у
Пресечена попытка к бегству!..»

Фауст делает неопределенное движение головой. Мефистофель истолковывает это движение как признак колебания. В нем просыпается надежда хоть как-то «оживить» последние мгновенья.

(Горячо.)
...Старик ведь ждет тебя, покайся!..
Живи, в любви ее купайся,
Греши, молись, в себе копайся —
И разовьешь, раскрутишь тему —
Напишешь новую поэму,
Тьму мадригалов и сонетов!..

Ф а у с т
(обрывая его)
...Я не прошу твоих советов!..

...Я музыку небесного клавира
Читал с листа, блуждая по Вселенной,
Я обладал сокровищами мира,
Я был любим Прекрасною Еленой!..

...Ты — действуешь по плану, по уставу,
Я — сам решаю все в своей судьбе.
Ты — Демон Зла и служишь Злу во славу —
Я не служу ни Богу, ни тебе!..

...Так и теперь — я  э т о  сам решу.
Я расстаюсь с бессмертною душою —
Во имя познанного, созданного мною —
Я добровольно ее в жертву приношу!

Хватай ее, тащи к себе в берлогу!..
Я ж в этот миг подобен Богу,
Когда он — так же — в жертву Сына —
За сотворенный мир приносит...

Бьют три удара.

(Вздрагивает, кутается в плащ, жадно всматривается в освещенный луной сад.)
...Смотри — как холодно и сыро,
И все ж — чудесна эта осень!..

М е ф и с т о ф е л ь
...Да, Фауст, — есть свобода, верно,
Есть воля в выборе твоем...
Но только вспомни ты,  к т о  первым
Был в этом мире бунтарем?..

Кто плюнул на чины и ранги,
Кто изгнан был из высших сфер?..
Он — Князь Востока — Падший Ангел —
Властитель Ада, Люцифер!

Творец злых помыслов и слухов —
Он выбрал вечную дуэль! —
Змий, подстрекатель — Самаэль —
Отец Злых Демонов и Духов!..

Земной, небесной, мировой —
Какой бы ни был Демон сферы —
В нем тлеет искра Люцифера,
В нем дремлет дух его живой!..

Да, при´ няв все его дары,
Повадки переняли те ж мы —
И спит в нас только до поры
В бесплотном теле Дух Мятежный!..

Я не отдам тебя ему!
Я замысел его разрушу!
Я знаю, Фауст, почему
Так хочет взять он твою душу.

Ведь он не с каждым заключит —
Не-ет! — договор  т а к о г о  рода,
Т а к  далеко не всех он чтит —
Что ж у него, там, нет народа?..

О-о... тьма! Поток всегда не плох,
Без них-то — можно перебиться...
Но тот, кого взлелеял Бог!..
Похитить у Него —  любимца!..

Характер мощный и большой —
Не шлак, не мелочь, как обычно —
Поэт — с мятущейся душой —
Его желанная добыча!

Ведь он — каким бы ни был тертым —
Всегда —  о д и н. Лед, холодина —
Сидит — как мать с ребенком мертвым —
С душою черной, вмерзшей в льдину...

И что ему все пепелища,
Что — наша лесть, и что — восторги?..
Он утешенья в  равном ищет,
В тебе он ищет брата в скорби!
.................................................................
...Там, наверху, сейчас скандал —
Кружат враждующие стаи...
Да, я минуты этой ждал.
Я сети сам тебе расставил.

Твой раб (лишь пальца мановенье —
Быстр, исполнителен и точен) —
Как ждал я этого мгновенья,
Как я мечтал об этой ночи!..

Кем был я?.. Шут, без  божьей искры
Так, посмеялись — и забыли...
Тебя ж — «печального магистра» —
Все обожали, все любили!..

Я здесь, я — там, и всюду — я —
Столы трещали в изобилье!..
Но женщины всегда тебя —
За широту души — любили!..

...А сколько раз, невидим, я
Мечу цитаты — Плавт, Вергилий...
Но женщины всегда тебя —
Такого умного — любили!..

Я, по дворцам-ларцам скребя,
Ограбил мир — в глазах рябило!..
Но эта публика — тебя —
Такого щедрого — любила!..

...Я, о тебе везде трубя,
В глаза пустил всем тучи пыли!
Ты можешь умирать — тебя
Уже
 потомки
 полюбили!..

...Да, ты меня не замечал —
Ты был собою вечно занят!..
Я все терпел, сносил, молчал,
Я ждал — возмездья, наказанья...

Я знал — в котле иль на дыбé —
Забудешь гонор свой в Аиде...
Да, я завидовал тебе.
И презирал,
  и ненавидел;

Узнал я, что и мне дано
И гнев испытывать, и жалость,
И — ко всему — еще одно
Смешное чувство примешалось;

Не замечал ты — слеп ты был —
Любви нелепой проявленья...
Да, Фауст, я тебя любил
И ревновал тебя к Елене...

Я не юродствую, не лгу:
Я сам не ждал, что так все выйдет...
Душа твоя... Я не смогу
Ее униженной увидеть.

Беги!.. Спасайся!.. Пусть вопят
Все духи Ада возмущенно!..

Ф а у с т
...Но — ты?.. О н  спросит ведь с тебя?!.

М е ф и с т о ф е л ь
...Пусть буду в камень заточен я,

Пусть  о н  сломает мне рога,
Пусть гнить мне в топях мокрой выдрой —
Но знай, что Дьявола слуга
Однажды
 тоже
 может
  выбрать! —
Беги!..

Ф а у с т
  ...Ох, Демон!.. Все б смущал,
Все б дергал ты больную душу...
О н  — все сдержал, что обещал —
Так как же слово я нарушу?..

М е ф и с т о ф е л ь
(в отчаянье)
...Спасайся, Фауст!.. Я — всерьез!..

Ф а у с т
Шутить и я тут стал бы вряд ли,
Но — клятву, я ему принес —
И буду верен этой клятве...

Вновь бьют три удара. Мефистофель, закрыв лицо руками, отступает в глубину и сливается с темнотой. Фауст остается один.

...Вновь душу холодом объяло...
И тень рогатую твою —
Черт, сатана, шайтан ли, дьявол —
Кто б ни был ты — я узнаю!

Я слышу, как ты приближаешься
Ко мне шагами осторожными...
...В ночи, пронзительно и жалостно —
Как горько! — плачет новорожденный;

Что ждет его — судьба ли схимника,
Преступное лихое счастье ли —
Иль чаша с ядом у алхимика,
Иль в церкви чаша для причастия?..
..............................................................

...Печальна полночь расставанья...
Растет в земле гигантский гриб,
И, с Марсом в противостоянье,
Взошла Луна в созвездье Рыб...

Последний раз бьют три удара. Затемнение, вой, грохот, визг, крики: «Фауст!.. Фауст!..» Вспышка света — Фауст срывает с себя одежду и отшвыривает ее в сторону. Снова вспышка — Фауст, голый, кричащий что-то неслышное в шуме, грохоте и вое, шагает в столб дыма, выросшего перед ним.

Спальная комната. Елена спит. Она улыбается во сне — сегодняшнее утро будет началом новой — для них с Фаустом — счастливой жизни... Слышится  голос Фауста. За то время, пока звучит его прощальный — как бы еще предсмертный — монолог, комната и кровать, на которой спит Елена, преображаются — к концу монолога это уже не комната в доме Фауста, а покои Елены на Олимпе, Елена возвращается домой...

   Голос Фауста
...Лукава, жеманна, коварна, капризна —
О, сколько ж извел этой ругани я!..
Будь благословенна же, ныне и присно,
Елена — подруга — супруга моя!..

Тебя обнимая — прощаясь! — целуя,
Последними в жизни слезами зальюсь...
Тебе обещал, что грехи замолю я —
Ты видишь? Я слово сдержал — я молюсь!..

Я делаю шаг уже в Ад из Эдема,
И все дорогое с собой уношу:
Грозу ли в июле, перо ль с диадемой,
Поэму ль, которую не допишу,

Движенье ли, слово ль, прогулку в лесу ли,
Весь краткий — богини с поэтом — союз...
...Сольешься ты снова с небесной лазурью,
А я — с этой ночью навеки сольюсь...

...И в этой, нескладной — последней — молитве
О главном не смог я... Ну, значит — потом...
...Проснешься ты завтра уже на Олимпе,
Ты — дома, а я... Ну, да хватит о том.

...О, как же — твои поцелуи воруя
И плача — тебя разбудить я боюсь!..
И, может, приснятся тебе поцелуи,
Приснится тебе – там – наш странный союз;

Но — сон свой оставив в тени кипариса —
С Тезеем? С Парисом? — покинешь меня...

...Будь благословенна же, ныне и присно,
Елена — царица — богиня моя!..

Все залито светло-голубым светом, цветут цветы, поют птицы... Елена, счастливая, просыпается...

Занавес

Октябрь 1992 — сентябрь 1993.
Мюнхен — Блонэ — Париж

Шедевр однозначно!

Образ Елены очень рельефный. Необычайно многогранный и живой. Я прочел на одном дыхании.