Принцесса из Королевства Замков (сказка)
Ковалев Олег , Корнеев ПавелПРИНЦЕССА ИЗ КОРОЛЕВСТВА ЗАМКОВ
(сказка)
Глава первая, в которой читатель знакомится с друном и тут же с ним расстается
Искры с приятным пощелкиванием вырывались из трещин сухой древесины, ударялись о стенки печки и падали сквозь железную сетку в подзольник, где затухали, превращаясь в холодный пепел. Постепенно по комнате разливалось тепло. Как он любил это время! Сейчас закипит чайник, и друн сможет наcладиться горячим крепким напитком из горных корней и травинок, принесенных перелетными птицами. Этот напиток друны называли «большой эн», потому что, как сам себе объяснял друн, он давал большой заряд энергии на целый день. Вообще-то друн никогда в своей жизни не видел ни одного другого друна, но при этом ни на одно мгновение из всех своих неисчислимых лет не усомнился в их существовании. «Просто, – говорил он себе, – наши пути еще не пересекались, но однажды я обязательно с кем-нибудь из них встречусь».
Жизнь друна не всегда поддавалась его разуму. Например, он не мог сказать, откуда ему известно название напитка друнов. Он просто знал это – и всё. Так же, как знал о существовании самих друнов. Он не помнил, как поселился здесь и откуда вообще взялся. Но какие бы вопросы ни задавал ему разум и каким бы незнакомым ни казался окружающий мир, друн оставался спокоен и даже, наверное, был счастлив, хотя и не мог точно объяснить себе, что это такое.
Обычно зимний день друна начинался так: он просыпался на рассвете, выползал из своей комнатки и пробирался по темному коридору в общем-то уютной, но успевшей выстыть за ночь пещерки к выходу, где в большом углублении скалы лежали собранные им за лето и осень ветки дерева гова, растущего только на той самой горе, где жил друн. Однако, прежде чем выбрать дрова, способные одарить сегодня друна волнующими переплетениями знакомых ароматов, он смотрел на восход солнца, которое расстилало внизу, вдоль долины, свое драгоценное, из миллионов сверкающих снежинок, покрывало. Когда блеск холодных слепящих огоньков достигал его ног, друн вдыхал морозное тепло и, сияя от удовольствия, набрав охапку веток, возвращался в комнатку, где затапливал печь и ставил на огонь чайник с большим эном. Дерево и напиток обладали удивительными целебными свойствами. Что бы ни случилось с друном во время его походов – порой довольно продолжительных и опасных, – все ссадины и раны исчезали, как только он забирался в свой дом и затапливал печь. Большой эн вместе с ароматным теплом придавал телу утраченную энергию, и друн вновь мог дышать полной, здоровой грудью.
В это утро, как только закипел чайник, друн погрузился в глубину мягкого кресла, а также в бездонные просторы своего внутреннего мира и, потягивая маленькими глотками целебный напиток, впал в состояние рассветного блаженства. Сотни ярких образов, подобно мыльным пузырям, появлялись из ниоткуда, медленно поднимались перед его внутренним взором, а затем рассыпались на тысячи освежающих капелек. Наконец, практически полностью окунувшись в радужный туман воспоминаний и грез, друн неожиданно обнаружил, что весь промок. И промок не где-то там в мечтах и мыслях, а на самом деле. Кое-как выбравшись из лужицы, образовавшейся в кресле, он в совершенной растерянности встал посреди комнаты и попытался осмыслить произошедшее. А тем временем мокрая насквозь одежда начала покрываться ледяной коркой от неизвестно откуда взявшегося сквозняка; за окном ужасающе завыл ветер, а по пещере стали разноситься оглушительные звуки, подобные тревожному звучанию горна, призывающего начать кровавую битву добра со злом.
Ветер становился все сильнее и сильнее, и через несколько мгновений это был уже не ветер, а ураган, сметающий все на своем пути. Не успел друн опомниться, как ураган ворвался в комнатку и… в следующий момент наш герой, теряя сознание, почувствовал, как неведомая сила уносит его прочь от родной пещеры.
Глава вторая, в которой появляются новые лица
– Маленькая принцесса, где же вы?.. Ответьте, наконец! Иначе я пойду к матушке и всё ей расскажу. Про эти ваши вчерашние шалости c умиротворяющим ароматом из Королевского воздушного шара.
– Нянечка, ты этого не сделаешь!
– Еще как сделаю! Если только вы сейчас же не появитесь в своем естественном облике. А, вот вы где! Ну, держитесь. Если вы и дальше будете себя так вести, мне придется вас наказать. А сейчас пойдемте, матушка ждет.
Шаги постепенно удалялись, и вскоре в комнате воцарилась полная тишина. Все еще не понимая, что с ним произошло, друн пристально всматривался в окружающую обстановку. Цвета казались столь необычными для глаз, что первое время ему было сложно что-либо разглядеть. Но постепенно предметы один за другим выплывали из общей пестрой панорамы, и уже через несколько минут друн мог отличить пейзаж за окном от того, что находилось в комнате. Оказалось, что всё вокруг полно жизни: по воздуху плавали неведомые друну рыбы, выпускавшие изо рта причудливой формы буквы неизвестного языка; мебель сложно было даже назвать мебелью, поскольку она постоянно трансформировалась. И то, что минуту назад было креслом, вдруг оборачивалось гладильной доской, а затем чайником с такими прозрачными стенками, что казалось, будто вода, находившаяся в нем, сама по себе летает по воздуху. Трудно было определить размеры комнаты: от бескрайних просторов она сужалась до величины спального мешка, и друн, в общем-то повидавший многое на своем веку и давно уже переставший чего-либо бояться, покрывался холодным потом от одной мысли о том, что он вот так просто, ни за что ни про что может быть раздавлен и никто этого даже не заметит.
Комната, в которой находился друн, располагалась в замке на вершине скалы, и повсюду, насколько хватало глаз, виднелись пики отвесных скал с другими огромными и красочными замками. Наверное, подумал друн, это Город замков. Название он, конечно же, придумал сам и даже успел бы, скорее всего, вообразить захватывающую историю про злых волшебников и добрых, но беззащитных принцесс, если бы неожиданно чья-то рука не опустилась к нему на плечо. Смелый и отважный друн подскочил до потолка и разбил только что появившуюся там лампочку.
Принцесса (а это, конечно же, была она) залилась звонким смехом.
– Кто вы, столь высоко прыгающее создание? – спросила она сквозь смех.
Друн оглядел стоявшую перед ним принцессу и, убедившись в том, что это довольно милое существо, настроенное к тому же весьма дружелюбно и не представляющее, по всей видимости, непосредственной угрозы для его жизни и здоровья, выпрямился и смело, практически не заикаясь, произнес:
– Я друн из рода друнов.
– Вот это да, неужели ты и есть горный друн? Я обожаю сказки про тебя, – воскликнула принцесса, перекувыркнувшись от восторга.
– Я не из сказки. Я живу на горе Сан, где произрастает дерево гова, – сказал друн немного обиженно.
– Все верно, а еще ты много путешествуешь по горам, собираешь травинки для своего напитка, который называется, как его, Большой сэм, кажется, – затараторила принцесса.
– Большой эн, – огрызнулся друн.
– Да-да-да. Ой, друнчик, как я рада, что ты оказался здесь. А кстати, как ты попал к нам? До сих пор я не видела, чтобы сказочные герои из книг папиной библиотеки вот так вот появлялись наяву. Ну, они, конечно, могут перепрыгнуть с одной страницы на другую, все время их там теряю, но прямо сюда из книги еще никто не выходил.
От принцессиной фамильярности друна немного покоробило.
– Да не из книги я! И к тому же твой мир гораздо сказочнее моего. Это я подумал, что попал в сказку, – уже отчаявшись что-либо доказать этой глупой девчонке, пробормотал он.
– Ну что это за сказка! – с горечью воскликнула принцесса. – Даже исчезнуть надолго не дают. А полетишь куда-нибудь вдоль горных хребтов – нянечка такой вой поднимет… Сразу оказываешься в своей комнате и в наказание не можешь выйти из нее целых тридцать минут. Хотя вообще-то она добрая. Пойдем скорей, я тебя с нею познакомлю.
Принцесса была не то чтобы хрупкая, но небольшая и стройная – в общем, какой и должна была быть, по мнению друна, настоящая принцесса. Но каково же было его изумление, когда эта маленькая ручка, нежно обвив его шею, рванула так, что друн едва успел прихватить с собой все остальные части тела. Ровно через мгновение они стояли вдвоем перед няней. То есть на самом деле это принцесса стояла, а друна так качало из стороны в сторону, что плавание по бушующему морю казалось ему в эту минуту веселой детской забавой. Он пытался успокоиться и собрать образ няни воедино, но та все время как-то расплывалась. Друн почувствовал, что ноги его подкашиваются, и через несколько мгновений, так и не настроившись на принятие четкого изображения, он потерял сознание. Последнее, что услышал друн, были слова няни: «Надо же, сказочное создание собственной персоной!»
Глава третья, в которой заканчивается одно путешествие и начинается другое
Солнечные лучи играли на лице друна, в печке потрескивали дрова, на огне кипел чайник. Друн открыл глаза и понял, что находится дома, в своей комнатке, и сейчас то же самое утро, которое было и тогда, когда начался ураган. «Что случилось? – мучительно пытался сообразить он. – Я потерял сознание, и мне все это привиделось? Или же что-то было на самом деле?» Видение было настолько ясным, что друн помнил все до мельчайших деталей. Неужели это был всего лишь сон? Однако голова еще кружилась, а в спине слегка покалывало, что бывало всякий раз, когда друн делал резкие движения. Он поднялся и снял с печи чайник.
– Надо немедленно выпить большого эна, и все прояснится, – решил друн, хотя тут же где-то в глубине его сознания мелькнула мысль, что в прошлый раз большой эн подействовал как-то странно.
Потягивая напиток, друн незаметно для себя унесся в мечты. Вместо того чтобы думать о произошедшем и осмыслять его, он представил себе дальние горы, которые открывались ему во время продолжительных путешествий.
– Интересно, – размышлял он, – что там? Если бы я на них залез, то, быть может, встретил бы что-нибудь удивительное. Совсем другой мир, населенный множеством существ, мне неведомых.
Друн часто размышлял таким образом. В минуты грусти его всегда успокаивало то, что, стоит только перейти дальние горы, на которые он никогда не забирался, и все проблемы просто исчезнут, перестанут быть значимыми, не будут больше тревожить.
Его мысли прервал резкий крик за окном. Это была птица у, приносящая друну вести с отдаленных уголков горного хребта, от его немногочисленных друзей – карлика Бини, карлика Храбреца и малыша Дранимуса. Все друзья были настолько маленькими, что порой, когда у них пустел желудок, помещались у друна на ладошке. Правда, это становилось невозможным, как только они наедались до отвала. Тогда друзья увеличивались в несколько раз и доходили друну чуть ли не до пояса.
Вообще, все жители горного хребта были маленькими. Конечно, они утверждали, что как раз они-то нормального размера, а вот друн – это громадное существо. Некоторые даже называли его великаном. Но друн не чувствовал себя большим. Когда он подходил к дереву, то видел, что оно намного выше. А гора, на которой он жил, была просто огромна, и на ней друн ощущал себя песчинкой.
На этот раз письмо было от малыша Дранимуса. Он писал друну гораздо чаще остальных. С самого начала в их отношениях установилась какая-то чуткая нежность и внимательность друг к другу. Друн часто навещал малыша, а тот писал ему чуть ли не каждый день. Письмо всегда начиналось одинаково: «Моему большому другу Большому друну», а потом шло описание прошедшего дня Дранимуса и планы на новый день. Это был своего рода дневник, в котором малыш описывал свои дела и мысли.
Друн сел в кресло и собрался, по обыкновению, прочитать очередную историю из жизни малыша, но после второго же предложения окаменел. Способность друна каменеть была давней и привычной для него особенностью. Только теперь причина окаменения была серьезной: малыш писал о том, как во сне побывал в сказочном замке, где познакомился с няней какой-то принцессы. Она очень обрадовалась его появлению и хотела познакомить его со своей юной хозяйкой. Однако, когда они уже входили в комнату принцессы, он проснулся. И последнее, что он запомнил, была одна неизвестная ему и очень мелодичная песня, которую, наверное, напевала принцесса. По крайней мере во сне он был уверен в том, что пела именно она.
Перечитав письмо малыша еще десять раз, друн надолго задумался. Окаменение не прошло, и это ему сейчас было только на руку: можно было позволить себе хорошенько подумать, не опасаясь, что заболит спина или затечет шея. После одиннадцатого прочтения он уже знал, что делать дальше. Друн решил немедленно отправиться к малышу и лично выспросить у него обо всем, что тот видел или слышал во сне. «На обратном пути, – прикинул друн, – можно будет завернуть к карликам и рассказать им об этом необычном совпадении. Они очень умны, и их совет, возможно, позволит разрешить эту загадку». Сделав три глубоких вдоха и выдоха, друн сбросил остатки окаменения и поднялся. Немного размявшись, он быстро собрал кое-какие припасы, захватил сменную одежду и вылез из пещеры.
Солнце поднялось уже довольно высоко. На горе Сан в этот час всегда очень красиво. Деревья гова переливаются сотнями ярких огоньков, а причудливой формы шишки подобны новогодним елочным игрушкам, о которых друн читал в волшебных сказках.
До жилища малыша было несколько сотен гор. Обычно друн выходил рано утром, чтобы добраться к ночи и при этом успеть полюбоваться горной флорой, собирая по дороге особенно причудливые растения. Малыш очень любил желто-фиолетовые цветы, растущие только на нескольких горах, где-то на середине пути между его домом и пещерой друна.
Однако на этот раз друну необходимо было поторопиться, чтобы успеть до темноты, поэтому цветы он решил отложить до следующего похода. Вместо них он насобирал возле дома немного солнечных пятен (благо солнце стояло высоко и на отвесном склоне в это время пятен было хоть отбавляй). Надев лыжи, друн оттолкнулся и помчался вниз. Ветер загудел в ушах, а снег под ногами зашелестел ворохом сминающихся снежинок. На одном дыхании выскочив на следующую гору, он на мгновение остановился и посмотрел назад. Вход в его пещерку казался теперь маленьким темным пятнышком на белоснежном покрывале, окутывавшем склон горы Сан. И отчего-то друн ощутил тоску в своем сердце. Неожиданно ему показалось, что он видит свой дом в последний раз.
Глава четвертая, в которой друн попадает совсем не туда, куда собирался
– Сколько раз я вам говорила, чтобы вы не ставили сюда ваши туфли. Гости снова жаловались, что промочили ноги в нашем доме. Вчера герцог Замшелский наступил в очередную лужу, появившуюся по вашей милости, и успел затоптать нам весь пол, пока не заметил, что ходит в испачканных чулках. И что это за грязь такая? Горничная два часа чистила пол, а на нем до сих пор темные разводы.
– Это же глина с острова пиявок!.. Няня, я сделала тебе из нее вазу, но она еще не высохла как следует. Говорят, что эта глина восстанавливает чувство реальности. Если ты заблудился в пространстве или времени своих иллюзий, необходимо пожевать немного глины. Конечно, станет плохо, потому что глину есть нельзя, зато вернешься в реальный мир… Только вот… стоит ли возвращаться…
– Где это вы понабрались таких мыслей, принцесса?! Ну-ка живо в ванную комнату! И не задерживайтесь – через тринадцать минут обед. Папенька не любит, когда кто-нибудь опаздывает, даже…
– … его любимая доченька.
– Ох, плутовка… Мыться и в столовую! Пойду посмотрю, всё ли готово к обеду.
Няня вышла из комнаты, а принцесса немедленно бросилась к окну и зачирикала по-птичьи. Тут же некоторые из птиц сорвались с веток и бросились к ней наперегонки. Оказалось, что в руке у принцессы было зажато несколько необычных сине-зеленых зерен. Птицы, мгновенно проглотив их, вдруг заговорили – сначала с причирикиванием, а затем вполне внятно, на знакомом друну языке.
Да, все это время друн сидел в комнате, слушая разговор няни с уже знакомой читателю принцессой. Он был уверен, что остался незамеченным, и решил воспользоваться случаем, чтобы как следует разобраться в том, куда все-таки он попадает, и заодно разглядеть няню, при виде которой в прошлый раз потерял сознание. Каково же было его удивление, когда птицы обратились не к принцессе, а к нему.
– Дорогой господин Друн! Мы имеем честь, ниспосланную небом, обратиться к Вам и представить нашу любимейшую, добрейшую, очаровательнейшую мисс Люми – принцессу и наследницу всех двадцати замков Королевства замков.
Пораженный этим чудом, друн и не заметил, как во время птичьей речи принцесса пробралась к нему за спину. И на последнем слове, уже во второй раз в этой комнате, его заставил подпрыгнуть пронзительный крик в одно из его ушей. На этот раз лампочку он не разбил, однако зацепился за крюк, привинченный к потолку. Это так рассердило друна, что он изо всех сил дернулся вниз, и тут же был сурово наказан за свою выходку. Крюк мгновенно исчез, а на полу появилось целое семейство ежей. Приземление остудило пыл друна, и он решил, из опасений о своем здоровье, не предпринимать в дальнейшем столь резких движений. Принцесса же так заразительно смеялась, что через некоторое время, все еще потирая больные места, друн тоже расплылся в преглупой улыбке. Комната, будто отозвавшись на его настроение, стала просторной и мягкой: все предметы превратились в плюшевых мишек, воздушные шары и сладкие торты, от которых по комнате разносился приятнейший аромат. Настроение – теперь уже бесповоротно – поднималось.
– Друнчик, прости меня глупую. Я очень рада тебя видеть. Ты так неожиданно пропал в прошлый раз. Куда ты подевался? Ах, да, я совсем забыла, ты же отправился к малышу.
– Откуда ты знаешь? – насторожился друн, на всякий случай держась на некотором расстоянии от принцессы.
– Как раз сейчас я читаю эту сказку, – как что-то само собой разумеющееся произнесла принцесса.
– Как так – читаешь? – мурашки гурьбой пробежали вдоль позвоночника друна.
– Успокойся, друнчик. Я думаю, ты должен радоваться. Ведь я не могу войти к вам в сказку и живу только в своем скучном мире, а ты путешествуешь между мирами.
По виду друна вряд ли можно было заключить, что он рад своим путешествиям.
– Я совсем не понимаю, что со мной происходит в последнее время, – взволнованно начал он. – Мне кажется, что ты мой сон. Вот только не могу понять, когда это я успел заснуть. Я направлялся к малышу Дранимусу, но, наверное, упал в обморок. Со мной такое стало случаться. За сегодняшний день это уже второй раз.
– Ты действительно потерял сознание. Ну, по крайней мере так написано в сказке. Ты съехал с крутой горы, запнулся о ветку на тропинке, ну и… потом ты оказался здесь. А в прошлый раз, когда ты был в замке и я хотела познакомить тебя со своей няней, ты просто исчез.
– Как исчез? Разве я не потерял сознание при виде твоей няни?
– Ну откуда мне знать, может, и потерял. Но сначала испарился, растворился – в общем, пропал куда-то так, что только мы тебя и видели. Ты странный. Если бы не книжка, я бы вообще не знала, откуда ты берешься и куда все время исчезаешь.
– Значит, я сказочное существо и про меня написано в твоей книге?
– Да, только ты не расстраивайся, друнчик. Там все описано лишь до того момента, как ты упал на снежную тропинку. И дальше ничего нет, – утешительно пролепетала принцесса.
– И что? Если я сейчас не вернусь, сказка так и останется незаконченной?
– Может быть. Я знаю только, что пока дальше ничего нет. Слушай, мне пришла в голову мысль: может быть, твое появление связано с тем, что автор… ну, тот, кто пишет о тебе сказки, решил отдохнуть. Поесть, например… Ах, я совсем забыла – меня же на обед ждут. Извини, друнчик, что не приглашаю тебя. Ты сам понимаешь: придворные церемонии, ритуалы, этикет, политес и всё такое прочее. Но я тебе обязательно что-нибудь принесу. Вкусненькое. Ведь ты сегодня только своего напитка попил, а поесть так и не успел. Я пойду переоденусь, а ты помой руки вон там, в ванной.
Направляясь в ванную комнату по длинному коридору, увешанному портретами разных венценосных особ, друн почувствовал кружение в голове и слабость в ногах. Неужели от голода?
«Вот я и снова возвращаюсь в свой мир», – промелькнуло в его затухающем сознании. На миг всё вокруг погрузилось во тьму, а затем яркий луч, усиленный снежными отблесками, стрелой вонзился в сознание друна и разбудил его спящий разум.
Глава пятая, содержащая рассказ о продолжении путешествия
Друн открыл глаза, поднялся, подобрал отстегнувшиеся лыжи, рюкзак, взял палки и покатился дальше. Мысль о том, что все его действия записываются в какой-то книге, не давала ему покоя.
– Что же это получается? Я живу благодаря чьей-то фантазии? Значит, все мои действия кем-то заранее определены? Ха! А может быть, это ОН зависит от моих желаний и устремлений. Сидит себе сейчас, ждет от меня чего-то, надеется, что я поступлю так, как должен поступить, по его мнению. А я так не могу. На днях вот заварил большого эна, а хвост пещерной ящерицы положить забыл…
– Что, не ожидали, дорогой создатель? Должно быть, нервно перелистываете страницы вашей книги в поисках рецепта? Нет в нем хвоста ящерицы. И вы знаете это не хуже меня. Однако же, думаю, испугались на мгновение. Ну, хоть чуточку.
– Стоп! Кажется, я начинаю сходить с ума. Мне бы сейчас не помешала глина с острова пиявок, о которой говорила принцесса и которая якобы возвращает чувство реальности. А впрочем, зачем мне глина, ведь я же сказочное существо. Какую реальность она может мне вернуть? Снова отправит в мир принцессы? Или, может, лишит родного дома, и я окажусь в какой-нибудь более реальной реальности? Ну хватит! Если я не перестану думать об этом, то скоро уже не смогу даже просто идти дальше. По сказочному снегу.
Неимоверным усилием воли друн остановил мыслительный поток и следующую сотню гор ехал в полном внутреннем молчании. Постепенно мир вокруг возвращал свои привычные очертания. Друн катился быстро и легко. Движение привело его в чувство, подняло настроение, и, когда на горизонте появился домик малыша, друн уже полностью вернулся в свой мир и вновь стал тем существом, которое знал и любил малыш Дранимус.
Подъезжая к дому, друн еще издали заметил, как малыш суетился, мелькая с огромным тазом то возле бачка в саду, то почти у самого озера. Чем он мог заниматься там в это время года?
Все разъяснилось, как только друн въехал в сад. Дело в том, что малыш мечтал вывести новый вид зимних цветов. Так сказать, создать зимний сад. Для этого он пробурил на берегу озера множество дырочек и сейчас удобрял их навозом из помета диких пингвинов. Друн вспомнил, как прошлой зимой его друг экспериментировал с морозоустойчивой сывороткой. Тогда ничего не вышло, поскольку ростки после введения сыворотки превращались в слюнтяев и даже не думали расти дальше. Возможно, на этот раз у него что-то получилось.
Увидев друна, малыш пришел в сказочный восторг: между его ушами вспыхнуло несколько электрических разрядов, он бросил таз, три раза подпрыгнул, а потом что есть мочи рванул навстречу друну. Однако, не добежав нескольких метров, поскользнулся и растянулся на снегу.
– Узнаю своего дорогого неуклюжего друга, – ласково пробормотал друн, поднимая Дранимуса.
– Я так и знал, что ты придешь, и она мне говорила об этом. Я очень-очень рад тебя видеть. Почему ты так долго не приходил? – сыпал малыш скороговоркой.
– Кто она? Кто про меня говорил? Няня из твоего сна? – перебил его друн.
– Какая няня? А-а, ты про вчерашний сон. Няня… Я не уверен, что эта женщина во сне была чьей-то няней. Сны так быстро улетучиваются. Я уже не помню всего. Поэтому и стараюсь все записывать, пока еще держится в памяти. Ты ведь знаешь, какая у меня дырявая память?
– Малыш, хватит тараторить. Кто тебе сказал про меня? Кто-то из твоего сна?
– Нет. Вчера вечером я встретил сестру Бини. Ты знаешь, у него, оказывается, такая красивая сестра. Она-то мне и сказала, что ты придешь.
– Какая еще сестра? Ты видел ее раньше?
– Нет.
– Тогда как узнал?
– Не я, это она меня узнала. Окликнула по имени и сказала, что она сестра Бини.
– Почему же Бини не рассказывал мне о ней раньше?
– Да, это странно. Я совсем об этом не подумал. Надо будет спросить у Бини.
– Именно это я сейчас и сделаю. Малыш, я хочу, чтобы ты пошел со мной.
– Сегодня?.. Но ведь уже поздно… Хорошо, но сначала ты обязательно должен попробовать моего чая. Иначе я никуда не пойду. Он из пуха одуванчиков.
Друн знал, что спорить с малышом абсолютно бесполезно. Да и обидеть друга ему очень не хотелось.
Каждый раз, когда друн приходил к малышу Дранимусу, тот угощал его всевозможными яствами, приготовленными по собственным рецептам. То это были каракулевые огурцы с соком мальтийской дыни, то сытные лепешки из тех самых слюнтяев, которые не хотели расти, то жаркóе из запеченных на солнце гигантских гусениц. И, наконец, коронное блюдо Дранимуса – холодец из когтей пробегавших мимо диких животных, которое он готовил только несколько раз в год, поскольку компоненты для этого блюда приходилось собирать очень долго. Что касается напитков, то и здесь Дранимусу не было равных. Он был мастером по приготовлению ароматного чая из всего, что только произрастало под солнцем.
– Ладно, – сказал вслух друн, – выпьем чаю, но только ты должен мне рассказать все, что видел во сне и о чем разговаривал с сестрой Бини.
– Идет. Проходи в дом, а я сейчас. Мне осталось удобрить еще несколько лунок.
Глава шестая, описывающая удивительный дом малыша Дранимуса и его чудесное изобретение
Жилище малыша Дранимуса только снаружи напоминало обыкновенный дом. Внутри же это был уголок самых настоящих джунглей. Обычно малыш в шутку запускал гостя в свой дом одного, ссылаясь на неотложные дела во дворе. Первым ощущением одинокого посетителя была полнейшая растерянность, поскольку небольшой снаружи домик изнутри представал в виде бесконечной сети лабиринтов, украшенных миллионами необычайных цветов, от которых так и рябило в глазах. Как только гость попадал внутрь, он мгновенно терял выход. Более того, у него даже не возникала мысль о возможности выбраться наружу. И если бы он случайно наткнулся на выход, то скорее всего даже не смог бы понять, что это и для чего предназначено. Такой эффект создавали, конечно же, цветы, однако, как считал малыш, цветы не просто одурманивали разум живого существа, а извлекали на поверхность его истинные цели и устремления. Поэтому, если кто-либо не мог или не хотел искать выход, значит, он ему и не был нужен, стало быть, его устраивало бессмысленное блуждание по бесконечным лабиринтам. И не стоило тревожить такое существо разговорами о смысле жизни или просто о чем-либо серьезном. Подобных гостей малышу приходилось в конце концов выпроваживать. Если же кто-либо самостоятельно находил выход, то во второй раз внутренность дома представала обыкновенной, очень уютной комнатой, наполненной приятными, но ненавязчивыми цветочными ароматами. Именно так у малыша появились все его друзья.
Удивляло в доме Дранимуса и то, что он не был велик для маленьких друзей малыша, но при этом никогда не стеснял даже громадного друна. Хотя никто еще не замечал, чтобы двери и потолки дома как-то изменялись в зависимости от размеров гостя.
Друн прошел в комнату и опустился в мягкое, необычной формы кресло. Однако уже через минуту он вскочил и стал внимательно его рассматривать. За этим занятием и застал друна малыш Дранимус.
– Ну как, Большой друн? Тебе понравилось мое новое изобретение? – спросил малыш, предвкушая тот момент, когда он начнет описывать весь процесс изготовления кресла, начиная от возникшей на прошлой неделе мысли создать комфортный аппарат для мечтания и заканчивая установкой панели меню, специально ориентированной на размеры и запросы его большого друга.
– Замечательное кресло! Я никогда еще не испытывал такой приятной расслабленности. Я так хорошо отдохнул. Извини, что надолго оставил тебя одного. Это очень некрасиво. Я ведь пришел к тебе в гости, а вместо этого развалился тут чуть ли не на два часа.
– Как же, очень некрасиво, – едва сдерживая смех, произнес малыш, – называется – пришел в гости. И даже чаю моего не попробовал.
– Я не знаю, что на меня нашло. Мне было так хорошо. Кажется, я даже заснул.
– Да, ты заснул. На целую минуту.
– Как на минуту?
Малыш больше не мог сдерживаться и расхохотался. Громко, весело, обхватив себя двумя руками за живот, а головой пригнувшись почти до самого пола. Заикаясь, сквозь смех и катившиеся градом слезы, он принялся объяснять механизм действия нового изобретения. Кресло погружало того, кто в него садился, в особое состояние. Уже несколько лет малыш занимался изучением времени, и такого рода игрушек, искажающих процесс его восприятия, у него накопилось довольно много. Однако все они, по мнению малыша, были не очень эффектными, а потому до поры до времени он хранил их от посторонних глаз в сарае за домом. «Ну кому, – горько рефлексировал Дранимус, – могут быть интересны эти безделушки?» Здесь была, например, лейка, вода из которой заставляла расти цветы в несколько раз быстрее; «временная ловушка» (так называл ее сам малыш), принуждавшая диких зверей значительно чаще пробегать по каменистой насыпи недалеко от дома, оставляя при этом на камнях кусочки своих когтей – это давало Дранимусу возможность готовить свое коронное блюдо. Последней заботой малыша (не считая кресла) был велосипед, на котором он смог бы очень быстро доезжать до пещеры друна. Машина уже была практически готова. Не хватало только маленькой детали, из-за которой необходимо было лезть на чердак, однако сам малыш не решался этого сделать. Он очень боялся чердака, потому что там – и в этом его невозможно было переубедить – водились злобные привидения, и не было на свете ничего страшнее этих жутких потусторонних созданий. Привидения там действительно водились, однако друн их совсем не боялся и даже считал милыми людьми. Как-то раз он так долго засиделся с ними на чердаке за игрой в покер, что Дранимус, немеющий от одной мысли о том, чтобы окликнуть друна (ведь его друга могли уже съесть, и тогда следующим скорее всего оказался бы он сам, малыш), успел сбегать в деревню к карликам и привести с собой целый отряд деревенских вышибал, которые, тоже не особо желая лезть на чердак, решились-таки пошурудить там длинной палкой и, уткнувшись ею в старый халат, бог знает сколько времени провисевший на ржавом чердачном гвозде, так раскричались от страха, что друн вынужден был спуститься вниз, предполагая, будто случился пожар.
– Ты хочешь сказать, что я спал всего одну минуту?
– Не больше. И даже совсем не спал. Ты же видел эту комнату?
– Да. То-то я все никак не мог понять, почему ты не возвращаешься так долго. Но теперь все ясно.
Друн тут же оценил все достоинства нового изобретения. Ведь это же потрясающая экономия времени! На восстановление сил и полноценный отдых уходит не больше минуты. И не требуется ни большой эн, ни даже ароматные веточки гова.
– Малыш, ты просто гений!
Услышать это от своего обычно очень сдержанного друга было так приятно, что все лицо малыша тут же покрыла яркая краска. Дранимус совсем не умел принимать комплименты. Особенно когда они были заслуженными. От незаслуженных легко можно было отстраниться, а вот заслуженные блаженно томили душу и расслабляли разум. В общем-то их приятно было получать, но иногда малыш сердился на тех, кто его хвалил, и настоятельно просил не повторять впредь подобных слов. Ведь иначе он мог превратиться в звезду, а ему больше хотелось любоваться на звезды, чем быть одной из них.
– Ладно, давай лучше чаю выпьем, – сказал малыш и достал из кладовки чайник, от которого исходил пар. Поймав на себе удивленный взгляд друна, он пожал плечами и, словно оправдываясь, пояснил: «Всегда для таких случаев держу кипяточек» – и открыл дверцу шкафа пошире. Ничего особенного внутри друн не заметил, однако же пар от только что закипевшего чайника густой пеленой выплывал в комнату.
– Понимаешь, Большой друн, этот шкаф не простой. Каждый раз, когда я встречаю хорошего человека, я прошу у него немного сердечного тепла. У меня и улавливатель есть, – малыш сделал движение как бы в сторону того самого улавливателя, однако махнул рукой – мол, это уже лишнее.
– А этот шкаф – как бы резервное хранилище, на всякий случай. Ну и температура там, соответственно. Впрочем, он еще не закончен.
Заварив ароматного чая из восьми сортов пуха одуванчика, заготовленного еще пару лет назад, малыш усадил друна на диван, а сам отправился в дальний угол комнаты, где стоял письменный стол, и погрузился в кипу всевозможных бумаг в поисках описания того сна, о котором спрашивал друн. Удивительно, как Дранимус ловко разбирался в этом хаосе своих бумаг. И на этот раз малыш довольно быстро нашел то, что искал. Торопливо пробежав глазами записи, он подошел к дивану и встал в позу оратора.
– Она была просто громадна, – торжественным голосом начал малыш Дранимус. – На большом ужасном лице сверкали два огненных ока. Произнеся мое имя так, что эхо ее голоса прогрохотало по всем бесконечным коридорам этого дьявольского замка, она дико и злобно расхохоталась. Схватив меня за руку, отчего я не только покрылся холодным потом, но также остолбенел, прикусил язык и перестал что-либо видеть, она потащила меня в глубину замка, приговаривая: «Сейчас, мы с моей маленькой принцессой тобою пообедаем». Я уже был готов принять мученическую смерть, однако услышал вдруг нежный тихий голос, напевавший очень милую, но грустную песенку, отчего сразу успокоился и даже подумал, что под такую песенку не страшно и съеденным быть.
Глава седьмая, в которой читателю предлагается новая версия сказочных событий
Но ветер рассеет остатки полуденных песен,
То чудо, что солнце сегодня дарило шутя.
И снова мой сказочный мир будет беден и тесен,
А ночь не позволит увидеть тебя.
……………………………………………………….
……………………………………………………….
……………………………………………………….
……………………………………………………….
– Что с вами, принцесса? – грустным и тихим голосом, поддавшись царившему в комнате настроению, спросил друн.
– А, друнчик, здравствуй. Рада тебя видеть, – вяло улыбнувшись, проговорила принцесса. – Не обращай, пожалуйста, внимания на мое настроение. Скоро ложиться спать, а я так не люблю это время. Во сне я попадаю в странный мир, где тоже живут короли и королевы и где я остаюсь принцессой, но при этом никто в том мире не летает и не превращается. Книги, покрытые пылью, годами стоят на полках, и никому нет до них никакого дела. Не существует ни говорящих птиц, ни возвращающей к реальности глины. Все идет по установленному кем-то порядку, и никто не может нарушить ни одного правила. Очень страшный мир. Я все время боюсь, что не смогу проснуться и останусь там навсегда.
– Милая принцесса, не бойся. Ты ведь просыпалась уже не раз. Все будет хорошо. Главное – ты понимаешь, где настоящий мир. А значит, ты всегда сможешь в него вернуться, если захочешь.
– Я не все тебе сказала, друнчик. Мой настоящий мир там. Я это знаю наверняка. И каждый раз мне все труднее просыпаться. Я обыкновенная принцесса и никогда бы не попала в этот сказочный мир, если бы не ты. Да, именно ты привел меня сюда.
– Я? Но как это возможно?
– Ты создал этот мир своим воображением. И все, что здесь есть, в том числе и я, и моя няня, существует благодаря тебе. А когда ты засыпаешь, я возвращаюсь в свой обыкновенный мир. И лишь в последние дни…
– Ничего не понимаю! Как я его создал? И зачем?
– Точно я не знаю. Там, в своем мире, я обыкновенная глупая девчонка, но здесь я получаю все знания, которыми обладаешь ты.
– Значит, ты совсем не такая, какой я тебя знаю?
– Все не так просто. Дело в том, что и тот, другой мир, и даже меня тоже создал ты.
Друн хотел еще что-то подумать, но голова его неожиданно закружилась, а свет множества свечей, которые он заметил на стенах комнаты, так усилился, что на мгновение друн почувствовал, как его поглощает обжигающее пламя. Затем свет померк, и из темноты послышался голос малыша.
Глава восьмая, рассказывающая о необыкновенном собрании
«Но как только мы подошли к комнате, я, испугавшись чего-то, неожиданно проснулся, а потом долго лежал в кровати, безуспешно стараясь вспомнить слова песни из моего сна».
– Вот и все, что я помню. А почему тебя заинтересовал именно этот сон, Большой друн, – как-то озабоченно вглядываясь в лицо друна, спросил Дранимус. Вероятно, выражение лица друга показалось ему необыкновенно странным.
– Малыш, я думаю, мы должны немедленно отправиться к карликам.
– Что случилось, дорогой друг? Тебе не понравился мой чай? Ты не хочешь больше оставаться в моем доме?
– Нет, малыш, дело не в чае и не в доме. Я хочу увидеть сестру Бини.
– Почему ты так интересуешься ею? А, понимаю... Она красивая.
– Да нет же, я хочу кое-что уточнить. И для этого мне нужно ее увидеть.
– Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь. Ну да ладно. Раз ты говоришь, что это нужно сделать сейчас, сделаем это сейчас. Подожди, я мигом. Только переоденусь.
Дорога к деревне, в которой жили карлики, лежала через непроходимую тайгу, сквозь которую зимой малышу невозможно было пробраться. Поэтому друн посадил его к себе на плечи и, разбежавшись как следует по тропинке, специально проделанной малышом возле своего дома для таких случаев, перепрыгнул тайгу. Друзья, как обычно, сразу очутились в огороде карлика Храбреца, живущего на самом краю. Но, ожидая увидеть погруженную в сон деревню, друн, к своему изумлению, еще в воздухе заметил на центральной площади большую толпу, по-видимому, чем-то сильно встревоженных жителей. Друн поставил малыша на землю, и они направились к собравшимся.
С площади, представлявшей собой обычную опушку леса, на которой в экстренных случаях собирались жители домов, разбросанных в лесных зарослях, доносились то решительные выкрики, призывающие куда-то немедленно выступить, то жалобные стоны, молящие не расходиться, а ночевать вместе в нескольких ближайших к опушке домах. Когда обитатели деревни увидели Большого друна и малыша Дранимуса, они были так изумлены, что на какое-то время на опушке воцарилась полная тишина. Прервал молчание карлик Храбрец.
– Друн, извини, что не радостью встречаем тебя. У нас беда. Пропала сестра Бини.
– Объясните наконец, кто такая сестра Бини.
– Многоуважаемые и милейшие друзья мои, прошу искренне простить меня за столь недостойное звания честного и преданного товарища поведение, – взял слово карлик Бини, славящийся своим удивительным красноречием. – Это длинная и очень запутанная история. Моя сестра, прекраснейшее создание, которое я когда-либо имел возможность встречать под нашим солнцем, вот уже несколько дней кряду приходила по моему приглашению на закате и оставалась в деревне почти до самой ночи. Сегодня же она внезапно исчезла, едва успев появиться. Совсем незадолго до вашего прихода.
– Расскажи им всё, – крикнул кто-то из толпы.
– Хорошо, только придется начинать с самого начала. Как вы знаете, я не помню своей семьи. Но в этом нет ничего особенного. Ведь ты, Большой друн, тоже не помнишь, и ты малыш, и вы все. Но в чем причина этого незнания? Мы живем здесь очень давно, и никто не знает ни откуда мы пришли, ни как вообще появились. Вы не находите, друзья мои, это довольно странным? Я, как и все вы, надеялся, что когда-нибудь встречу своих родных. Не важно, будет ли это семья Бини, или род Бини, или, наконец, вид Бини. Ведь я совершенно не похож ни на кого из вас. Каждый из нас так отличается от всех остальных, будто кому-то однажды пришло в голову собрать вместе представителей всех возможных родов. Заметьте, наверняка не самых худших представителей. Взять хотя бы тебя, Горн, ведь по чистке и обелению гор и горных долин тебе нет равных. Всем известно, что именно благодаря тебе зимой лежит снег. Не будь тебя, нас окружали бы сейчас лишь серые скалы и пожухлая трава долин, а значит, не было бы настоящей зимы. Или, например, ты, Гланка. Что было бы без твоего рукоделия? Ни одного пухового облака не пролетело бы над нашими головами, а значит, не было бы и дождя. Не зеленели бы луга, пересохли бы реки и озера. Малыш Дранимус дал нам свет. Он сотворил солнце, молнии и звезды. Что было бы с нами без него? Короче, у каждого из нас есть своя особая роль в этом мире. Все мы одинаково необходимы и не смогли бы жить друг без друга. Я много странствовал в поисках ответа на свои вопросы. И вот несколько дней назад за дальними горами я встретил девушку. Она была словно из какого-то другого мира и напоминала одну из принцесс, о которых все мы читали в волшебных сказках. Ее звали Люми, и она призналась мне, что тоже давно искала меня, что я ее брат, и сказала, что теперь мы никогда не расстанемся. Я знал, что она говорит правду. Вернее, я это чувствовал. Ее лицо было мне знакомо, я множество раз видел его в своих снах.
– Ее зовут Люми? – в неописуемом волнении воскликнул друн. – Так значит, твоя сестра – это Люми, принцесса и наследница Королевства замков?
– Да, это именно она. Но, друн, откуда ты ее знаешь? – недоуменно обратился к другу сладкоголосый карлик Бини.
– Я был там сегодня. Несколько раз.
– Где, в Королевстве замков? Но как же… Ведь мне она сказала, что попасть туда невозможно.
– Никому другому. Только мне. Потому что это королевство… создал я. Малыш Дранимус вчера во сне видел Королевство замков.
– Ты? Малыш Дранимус? Кто же тогда эта Люми? – продолжал недоумевать Бини.
– Не знаю. Только она сказала мне, что и ее создал я. Но я не представляю, как такое могло произойти. Я ничего не создавал. Просто сегодня утром я оказался там. А еще днем. И потом вечером. Вот и все, что я могу сказать.
– Кажется, я знаю, кто может дать нам ответ, – неожиданно подал голос карлик Храбрец.
Глава девятая, в которой появляются старушки
– Однажды малыш Дранимус подарил мне измеритель температуры. Всем известно, что, когда температура воздуха повышается и измеритель фиксирует отметку в 74 оптикуля, привычный мир вокруг нас начинает меняться. Если же температура достигает отметки в 86 оптикулей, каждый видит каких-либо странных существ из других миров. Перед Бини появляются животные невероятных форм, цветов и размеров. Гланка встречает мужчин своей мечты и каждый раз… ну, хорошо, хорошо, Гланка, не буду продолжать. Ко мне же приходила всегда одна и та же странная кикимора. Ну, может, не кикимора, она, конечно, так себя никогда не называла. Так вот, каждый раз, когда она появляется в моем доме (а я вижу ее исключительно в своем доме, причем только когда бываю один), она задает один и тот же вопрос: «Ты ничего не хочешь у меня спросить?» Я никогда не мог понять, чего ей от меня нужно. Иногда что-нибудь спрашивал – то, что сходу приходило в голову. Но она всегда отвечала мне одно и то же: «Не то, не то». Однажды мне все это надоело, и я решил не обращать больше на нее никакого внимания. Она появлялась, задавала свой вопрос, некоторое время сидела молча в углу, вопросительно глядя на меня, и растворялась в вечерней прохладе. А что, если она ждала именно этого вопроса?
– Но как мы ее вызовем? Сейчас зима, до весны еще целый месяц. За это время принцесса может умереть от тоски в своем королевстве, – сказал Горн.
– А измеритель температуры-то на что? Кикимора появляется, когда указатель достигает максимальной отметки. Это же так просто. Мы нагреем его на печи у меня дома. Но только вам придется остаться снаружи. И не подглядывать. Она очень чувствительная.
– Так чего же мы стоим, – воскликнул малыш. – Конечно, мне никогда не приходила в голову мысль использовать таким образом мой измеритель. Но если сработает – ведь это же прорыв в науке! Мы перевернем все представления о законах природы. Идемте скорее.
И все дружно направились к дому Храбреца. Как и было решено, жители деревни, малыш Дранимус и Большой друн остались ждать снаружи, а Храбрец вошел в дом, достал измеритель, хранившийся в коробке под столом, и решительно положил его на печь. Не прошло и минуты, как указатель поднялся по шкале и с такой силой уперся в верхнюю стенку, что прибор с оглушительным грохотом взорвался. Комната наполнилась дымом и едким запахом испарившейся жидкости, которая находилась внутри измерителя. Храбрец закашлялся и, кашляя, заметил, что по комнате разносится какое-то странное эхо. На мгновение задержав дыхание, он обнаружил, что это совсем не эхо. В комнате был кто-то еще. И тоже кашлял. Когда же дым начал рассеиваться, Храбрец изумленно уставился на кушетку, стоявшую в углу комнаты. На ней сидели три старушки и время от времени кашляли в свои пуховые платочки.
– Что это ты тут вытворяешь, сынок? – сказала одна из них, заметив, что Храбрец обнаружил их присутствие. – Мы уж думали, глобальное потепление началось. Кто так делает? У нас что, думаешь, без тебя дел не хватает? Ну, выкладывай, чего хотел, да поскорее.
Храбрец хотел было что-то сказать, но вместо слов у него вырвался лишь тяжкий стон. Он все никак не мог преодолеть состояние ужаса, в котором очутился в момент появления старушек.
– Ты что-то хотел спросить или просто так, балуешься? – пришла к нему на помощь другая, с каким-то старческим сочувствием кивая головой в такт собственным словам.
– Да-а, х-хо-отел, – приходя в себя, начал Храбрец. – Я хотел спросить у вас… о том…
– Ну не томи, говори уже, – сказала третья старушка и как-то странно щелкнула пальцами.
Храбреца будто прорвало. Скороговоркой он объяснил суть проблемы, возникшей у его друзей и, в ожидании ответа, уставился на старушек.
– Все очень просто, – начала первая. – Принцесса живет в мире, созданном воображением друна. А ночью, когда друн спит, этот мир рассыпается и она возвращается в свой обычный дом, который, впрочем, тоже был создан друном. Так же, как и сама принцесса, да и все вы…
– Последние несколько дней друн долго не мог заснуть, и принцесса смогла подзадержаться в Королевстве замков, – продолжала вторая. – А так как там в это время уже все спали, то она тайком улизнула и отправилась искать ваш мир.
– И нашла его, – добавила третья, – но с друном встретиться не может, потому что, по его мнению, она сейчас спит у себя в замке.
– Да, но как она смогла пробраться в наш мир? – неожиданно для самого себя спросил Храбрец.
После щелчка старушки он стал соображать намного быстрее и легче, чем обычно. «Вот если бы сейчас, – подумал он, – мои друзья посмотрели на меня, они перестали бы считать меня тугодумом». Дело в том, что Храбрец пользовался репутацией смелого и решительного, но недалекого существа.
– Понятия не имеем, – сказала первая старушка.
– Не знаем, – подтвердила вторая.
– Мы университетов не кончали, – пробурчала третья, но потом раздобрилась и добавила. – Принцесса может оказаться в вашем мире и даже поселиться в нем, если друн сам придет за ней и позовет к себе, но тогда она исчезнет из Королевства замков, и ее родители будут очень опечалены.
– Что же делать? – вопросительно глядя на старушек, произнес Храбрец.
– А это уж вам решать. Девчонки, нам пора. Придет лето, тогда и задавайте свои вопросы, а сейчас ориведерчи.
– Гудбай, бой, – сказала первая, и в следующее мгновение на кушетке оставался лишь толстый слой пыли, даже не потревоженный удивительными старушками.
Храбрец вышел на улицу и слово в слово передал разговор жителям деревни. Затем он обратился к друну:
– Скажи, как ты попадал в Королевство замков?
– Понятия не имею, – в задумчивости ответил друн. – Я терял сознание.
– Ну так давай и будем это использовать. Ведь если ты потеряешь сознание, твой разум начнет искать себе прибежище и наверняка наткнется именно на воображаемый тобою мир, – сказал Храбрец и сам удивился своей сообразительности («Наверное, еще действует бабушкин щелчок», – подумал он). – Вот только что же делать с родителями принцессы, если она решит переселиться в наш мир?
– Не знаю, правда ли все это, но если я действительно создал это королевство, – в задумчивости произнес друн, – то неужели у меня не получится досоздать этому королевству отсутствующую принцессу.
– Гениально, друн, как мы раньше об этом не подумали! – воскликнул малыш Дранимус.
– Ну, допустим, так оно и будет, – продолжал друн. – А что мне делать после того, как я попаду в Королевство замков?
– Поговори с принцессой, спроси у нее, хочет ли она жить с нами, а если хочет, то готова ли навсегда расстаться со своими родными, со своим домом, с няней. Ведь она уже никогда не сможет вернуться обратно, если перейдет в наш мир, – включился в разговор карлик Бини.
– А что дальше? – не успокаивался друн. – Как я смогу привести ее сюда.
– Не знаю, – ответил Храбрец, – но, наверное, в нужный момент станет ясно.
– Да уж, все станет ясно. Что-то не замечал этого прежде, – недовольно пробурчал друн. – Я тут чуть ли не Бог, оказывается, а между тем почему-то меньше всех осведомлен обо всем.
– Ну что, друн, готов попробовать? – спросил Бини.
– Попытка не пытка. Раз всё уже решили без меня, то давайте.
– А ты сам хочешь, чтобы принцесса жила с нами?
При этих словах друн ощутил, как нежно защемило сердце. Да, он хотел этого. Больше всего на свете.
– А как он потеряет сознание? – спросил молчавший до этого Горн.
– Ну, это как раз самое легкое, – ответил карлик Бини. – Дранимус, у тебя, если мне не изменяет память, всегда с собой цветы... как их там?..
– Да, Бини, я все понял. Друн, нюхни, пожалуйста…
Глава десятая, в которой принцесса предстает в ином облике, а друн вспоминает всё
В комнате было темно и тихо. За окном светила полная луна, а из угла, где стояла кровать принцессы, доносилось легкое похрапывание. Друн немного смутился оттого, что застал принцессу в таком невыгодном для нее свете, но, подойдя ближе, обнаружил, что храпела вовсе не принцесса, а кот, лежавший у ее ног. Друн вздохнул с облегчением: а то он уже было решил, что чуточку перефантазировал.
– Принцесса, принцесса, – тихо позвал он, – проснитесь.
Принцесса открыла глаза, а в следующую секунду уже висела на шее у друна.
– Друнчик, ты пришел спасти меня! Ты мой спаситель, друн из рода друнов!
– Принцесса, тише, успокойтесь.
– Люми, просто Люми. И не «вы», а «ты».
– Вам…тебе не нравится мир, который я создал для… тебя?
– Да нет же! Я люблю моих родителей, мою няню, люблю этот город и все, чем я занимаюсь, когда попадаю сюда. Но я не могу без тебя. Ведь это я молила отца нарушить закон воображения и пригласить тебя во дворец. Я хочу быть с тобой, в твоем мире. Потому что… потому что… люблю тебя.
– Люми, ты… Ты обманываешь себя. Зачем тебе я? Ты просто созрела для любви, и тебе хочется влюбиться. Но твой избранник еще появится. Он будет моложе и красивей меня.
– Ах, друнчик! Я не глупая девочка, если ты не забыл. Я вижу тебя насквозь. Ты тоже любишь меня. Иначе и быть не может. Ведь ты сам – помнишь – учил меня тому, что любовь – это не признание достоинств, не оценка верности и надежности, это даже не потребность в любви. Любовь – это…
– … вспышка сознания в бесконечности вселенского хаоса.
В один миг друн вспомнил все. Как создавал этот мир и сотни других миров. Как учил придуманных им созданий. Вспомнил Ледяной мир упрямца Горна. Да, пришлось повозиться с ним, чтобы он не растаял до того, как обрел плоть. Малыш Дранимус, этот гениальный трусишка, восхищал друна с первых своих шагов. Будучи порождением его фантазии, существуя в придуманном специально для него мире, он умудрился проникнуть в мир друна сам, без его помощи. До сих пор друн не мог понять, как ему это удалось. Но на то она и гениальность, чтобы ее невозможно было понять. Гланка, карлик Храбрец, карлик Бини – все они в какой-то момент покинули созданные для них миры. Хотя и не до конца. Они сохранили их в своих способностях, чертах характера, слабостях. И то, что дало друну возможность творить, называлось любовью. А высшим воплощением его любви была для него Люми. Не та маленькая смешная принцесса из королевства замков. Нет. Сейчас перед ним стояла другая, настоящая Люми, величественная, незнакомая, но бесконечно близкая, животворящая и любящая. Друн смотрел на нее, и только теперь он понимал, для чего все это было создано.
В этот миг где-то в глубине себя он услышал далекий голос, зовущий его и Люми обратно, в мир, где жили созданные им друзья, где была маленькая пещерка, вход в которую располагался на отвесном солнечном склоне горы Сан. Крепко взяв Люми за руку, он пошел на зов…
Глава одиннадцатая и последняя
В печи весело потрескивали ветки дерева гова. Сквозь маленькое окошко солнце посылало свои лучи внутрь комнаты, заставляя ее обитателей прятаться под одеялом и там, успев все-таки поймать перед тем свою порцию света, громко чихать. На печи уже начинал закипать чайник. Друн высунул нос из-под одеяла, принюхался и вскочил на ноги.
– Люми, большой эн готов. Вставай, дорогая. Сегодня мы едем к малышу Дранимусу – тыщу лет у него уже не были.
Из-под одеяла высунулась рука, затем вторая, потом голова, после чего на пол скатилась вся Люми, жена друна. Ловко перекувыркнувшись через голову, она, неожиданно для друна, а казалось, и для себя самой, очутилась в его объятьях.
– Друнчик, ты такой милый. Мне кажется, что сегодня будет самый прекрасный день в нашей жизни.
– Да, – ответил друн, сделав вид, что серьезно задумался. – Я думаю, ты права. Наверняка сегодня будет что-то безумно интересное.
Напившись большого эна, друн и его жена отправились к малышу. По дороге они собирали причудливые цветы и любовались на стаю пролетающих мимо четырехкрылых птиц. Подъезжая к дому Дранимуса, они так разогнались, съезжая с отвесного склона, что проехали мимо домика и врезались в стоявший поодаль сарай. У малыша Дранимуса пыли повсюду было хоть отбавляй. Поднявшись и отряхнувшись, они виновато обернулись, чувствуя за спиной пристальный взгляд. Однако друн и Люми не обнаружили ни домика малыша, ни его огорода, ни даже горы, с которой только что скатились. Вместо всего этого они увидели множество существ, очень похожих на друна.
– Где мы? – спросил в недоумении друн.
– В стране друнов, – ответил один из друнов.
– А вы, значит, друны?
– Да.
Еще не осознав до конца того, что произошло, но уже ощущая, как к горлу подкатывает готовый вырваться наружу восторг, друн посмотрел на Люми и тихо произнес: «Я же говорил, что встречу их».
