Ток-шоу (статья для "Энциклопедии современной жизни")
Кудряшов ИванТок-шоу (с англ. talk-show, букв. «шоу (показ) говорения, шоу с разговорами») сегодня довольно популярный жанр, занимающий видное место в сетке телевещания всех крупных каналов. На первый взгляд это напоминает некоторое пародийное воскрешение демократической агоры, т.е. собраний народных. В самом деле, в чем тут соль – зачем смотреть разговоры, вместо того чтобы пойти и самому с кем-нибудь поговорить?
Разберем структуру данного явления. Характерный набор участников ток-шоу: само собой ведущий, приглашенный эксперт (или несколько), «герой», он же лузер-эксгибиционист, готовый всем поведать детали своих злоключений, «гости студии» (известные и случайные люди) и аудитория. В чем же роль и особенности каждого?
Так называемый «герой» - по большому счету является лишь персонификацией той или иной темы для обсуждения (о темах мы поговорим ниже). Они легко сменяются и часто выполняют одну лишь роль – убеждение зрителя в реалистичности рассказанной истории (сама же история жизни или некоторое событие могут быть озвучены кем-то другим).
Главная же роль в шоу чаще всего принадлежит ведущему, поэтому его никогда не интересует чье-то мнение или суть вопроса, его интересует он сам (его популярность) и шоу (т.е. отрепетированные «шокирующие» признания и бессмысленные всплески аудитории). Обычно ему также принадлежит право формулировать вопросы и прерывать выступления, прения – и мне пока не встречались ведущие, способные делать это хотя бы корректно (о большем и не говорю). В погоне за рейтингом ведущий формулирует вопросы, так чтобы они были понятны и идиоту, но на такой вопрос только идиот и способен ответить; приглашенному специалисту в этом случае остается только разводить руками. Вообще складывается впечатление, что связная и ясная речь стремительно покидает телевидение, но тогда о каком ток-шоу (т.е. разговорном шоу) может идти речь? По этому поводу Бурдье справедливо указывает на сокращающиеся лимиты выступлений на телевидении, доходящие до абсурдных 7 секунд для политических дебатов в США.
Ни одно подобное шоу не обходится без «специально приглашенного эксперта». Ссылка на Науку и специальные знания в нашем обществе давно стала некритически воспринимаемым авторитетом. Однако здесь возникает другая проблема: реальный специалист не способен в двух словах и «на пальцах» выдать свое заключение – все-таки профессия это на 90% язык, терминология. С другой стороны, не редкость на таких передачах – «некие всепризнанные знатоки широких и узких областей», о которых никто и слыхом не слыхивал; эти-то начинают сыпать черт знает что за статистикой, «доказанными фактами» и прогнозами, из коих выходит все что угодно. При том никакой ответственности за все сказанное канал не несет.
С аудиторией и «гостями» все более чем ясно – столь же бесполезные, сколь и бездарные попытки симулировать vox populi. Вот подлинная иллюстрация опасности судов присяжных в культурно-отсталых странах. Типичные домохозяйки реагируют не на истинные суждения, а на доступные их зашоренным мозгам – однако, аплодисменты порождают иллюзию правдивости тех, а не иных слов. А что дельного нам может сказать о мировом терроризме известная актриса? А что смыслит в юридических сложностях чьего-то дела приглашенный профессор географии? А к чему мне знать мнение важного политика о произведении искусства? И чем авторитетней суждения заслуженного или хорошо оплачиваемого кого-то там об этике и морали, нежели мои собственные?
Но, конечно, ничто так не характеризует ток-шоу, как их доходящие до абсурда темы (разве не бред обсуждать с экрана телевизора темы вроде «Я стал свидетелем хулиганского поступка в самолете» или «Как перевоспитать второго мужа»?). Здесь мы найдем полный спектр идиотизма: от махрового бреда и неправдоподобия до заштатных банальностей, всем равно фиолетовых (то бишь: безразличных, безынтересных). Никто и никогда в ток-шоу не станет говорить о реальных проблемах (личных или социальных), а тем более о вечных вопросах – обо всем том, что занимает любую приличную беседу, хоть в салоне, хоть на кухне под водку. Само собой и половины этих историй никогда не было – все плод воображения ушлых редакторов. Они на вас обрушат инцест и курортный роман, страхи 40-летних дам и фармокинетику настойки из хрена, новогодние розыгрыши и неудачную свадьбу, дело об изнасиловании утенка и горемычную судьбу подростка из интерната – вам будут пихать все что угодно, слова, слова, слова. Чтобы никогда ни в чужой, ни в своей жизни не услышать слов о Смерти, Страхе, Страсти, Истине и Жизни, наконец.
В связи с вышеотмеченными темами подчеркнем еще и такой факт. У нынешних масс-медиа и их потребителей одно общее профессиональное заболевание – амнезия. Поток событий, фактов и сообщений, что выдает любое СМИ, просто физически не может быть обработан нашим восприятием и памятью. Поэтому происходит своего рода контакт на уровне оперативной памяти (т.е. такой памяти, что мгновенно очищается после работы). В ответ на порожденный своим избытком кризис восприятия медиа вынуждены реагировать (ведь неэффективность сегодня – страшный грех): либо сменить тактику, либо идти все время на повышение. Что собственно и делается; и, похоже, наша экстенсивная цивилизация не имеет альтернатив развития. Подобного рода повышение количества (как самих сообщений, так и их событийности, т.е. скандальности, катастрофичности, драматичности, неповторимости и т.д.) можно наблюдать не только на телевидении, но и в кино. Доходит до парадоксального: некоторые ток-шоу уже сегодня имеют большее сходство с кунсткамерой и «чудесными сказками востока», чем с обычным обсуждением пресловутых «жизненных историй».
Стоит заметить, однако, следующее. Любое ток-шоу, в сущности, строится не просто как собрание занятных нарративов, но его суть и нерв психологической привлекательности в имплицитном сюжете, присущем практически всем подобным зрелищам. Сюжет в основе своей эвристический, однако, чаще всего сопряженный с деонтической модальностью, т.е. главная цель шоу – не развлечение от историй, но прочитывание этих историй, объяснение и выведение морали (не знаю насколько второй момент важен для ток-шоу вообще, но для отечественного он несомненен и первостепенен). Т.е. для поддержания интереса многие ток-шоу обычно используют, так или иначе, детективный элемент (расшифровка события). Однако же, в ходе обсуждения этих «историй», мы не встретим подлинного анализа ситуации или оригинальной интерпретации – все это глубоко чуждо аудитории и значит целям шоу. Вместо «струящейся герменевтики» (как говаривали греки о лучших риторах), мы наблюдаем редукцию многообразия обстоятельств к какой-нибудь примитивной (часто квази-натуралистической) объяснительной модели, типа джеклондоновской теории «жизненной закваски». Более того, учитывая временные ограничения и уровень мышления аудитории (то, что можно одним словом назвать «рейтинговое мышление»), ток-шоу делают ставку не на специалиста или среднего человека, а на так называемого fast-thinker’а (от англ. think fast – быстро думать). Это, как отмечает Бурдье, человек не мыслящий, а выдающий готовые мысли. Само собой это плоские и банальные истины, род суждений и представлений, которые легко схватываются или уже усвоены, идеи, столь безболезненные для всех, сколь и бесполезные.
Значение такого стремления к объяснению всего и вся немудрено и выражает вполне типичную защитную невротическую реакцию (не будем забывать, что как минимум треть горожан – хронические невротики) – то, что Мамардашвили определил как «от-объяснение». Процедура, в которой с помощью объяснения или его видимости (это никакого значения не имеет) субъект «отгораживается» от беспокоящего его факта, явления, в конечном счете, жизни.
Самое же парадоксальное в ток-шоу (и телевидении в целом) диалектическое оборачивание причинности: несмотря на настойчивый поиск причин и объяснений, сами теле-экранные события и нарративы теряют всякий смысл. Ведь строгая ограниченность эфирным временем превращает любое событие в некий здесь-и-сейчас существующий момент, лишенный какой-либо предыстории и последствий, т.е. никак не вписанный в ход истории, в причинность. Отсюда хронический итоговый вывод таких ток-шоу, что де «мир таков» (подобного рода тавтологичные констатации призваны завуалировать конфликты, показать мир как деполитизированный и натурализованный, что, как убедительно показал Барт, и есть миф).
Однако разве только жажда от-объяснений порождает все эти ток-шоу? Возможно это и причина, но вряд ли достаточная, для истолкования бесчисленного множества подобных зрелищ. По крайней мере, отечественное телевидение, кажется, переживает своеобразный бум именно разговорных теле-шоу. Возникает: а что это их столь много, неужели так охота народу поговорить? Казалось бы (если оперировать здравомыслием), есть интерес, а значит, потребность – отсюда и популярность.
А па-азвольте не согласиться. Само собой закон «спроса и предложения» в нашем обществе действует подобно божественной воле, по которой из ниоткуда рождается что угодно. Но я не верю в потребности и в этом солидарен с современной экономикой и психологией – человеком правят желания и влечения, а не какие-то там «объективные потребности». Желание всегда направлено на нехватку и из нее же происходит. Иными словами, не призваны ли все эти шоу сокрыть от нашего сознания куда как большую проблему, чем весь этот словесный эксгибиционизм? Эта проблема: просто-таки сотрясающая западную культуру Катастрофа общения: когда людям более нечего сказать друг другу, когда обилие средств связи, призванных сближать, лишь отдаляют, когда все мы всё более чувствуем стандартность и однообразность наших жизней.
Но давайте, представим, что такое человек без общения (см. Общение) – отделенный от жизни, от опыта Другого, он становится лишь функциональным оператором, неким придатком Машины, протезированной органикой без сути и смысла. Так что сегодня задача любого, кто хочет остаться человеком – создать и сохранить возможность живой беседы, прорваться к Другому даже с риском получить (психологическую) травму и (социальные) неприятности.
