*    *    *

Лист бумаги в чернильной саже,

Чем-то очень обидным выльется:

Ты не бог, и пустая чернильница

По-другому уже не скажет.

И твой облик - земной до крайности,

С твоим голосом вовсе не вяжется.

Я тебя полюбила, кажется,

По какой-то фатальной случайности…

И забыть бы тебя не мешало бы,

И оставить, хотя бы из жалости,

Но придётся тебе до старости

Мои ласки терпеть и жалобы.

*    *    *

Не ясно, что там впереди,

Зачем высмеивать пороки…

Но что-то мечется в груди,

И выдают, краснея, щёки…

И ты, почти не отличим,

От остальных: чужих и строгих,

Ушёл, без видимых причин,

В туман, по тающей дороге.

*    *    *

Ты, как проза, - на века,

Тень изысканных верлибров…

Я, без всяких перегибов, -

Стихотворная строка.

БРАК

Наступит непроглядный мрак,

Из короля я стану пешкой

И одиночество, с насмешкой,

Поднимет свой победный флаг.

Я спрячусь в стёганый халат,

И время, вдруг прибавит ходу…

Не обижаюсь на погоду,

Ведь дождь ни в чём не виноват.

Я буду ждать тебя ночами,

Прощать ошибки без конца,

Чтоб мрамор твоего лица

Бесстыдно изучать губами.

А осень будет слать приветы,

Лизать дождём моё окно,

Ведь для тебя я всё равно

Как мятый фантик от конфеты.

*    *    *

Растащен март разгульным вороньём.

Наперебой с апрельскими ручьями,

Струится неприкрытое враньё,

С неровными, кровавыми краями.

Раздавлено промозглое вчера,

А я по-прежнему рассказывать не смею,

С кем провожу немые вечера…

А за апрелем май, июнь созреет

И дни ревниво станут пригорать,

Расставит сети рдеющая осень…

Открою старую, распухшую тетрадь

И все стихи переиграю в прозе.

*    *    *

Лиловый недозрелый воздух,

Питает утро тишиной.

Я выковыриваю звёзды,

Из луж, пропахших темнотой,

И сразу прячу по карманам –

Не место звёздам на земле…

Трусливый месяц, тараканом,

Растаял в призрачной заре…

И, как обычно на рассвете:

Незрячий город неуклюж,

А звёзды, словно сухоцветы,

Вмерзают в лёд глубоких луж.

*    *    *

Не приходи ко мне безликое ничто,

Твой запах заставляет задыхаться.

Хватая воздух бесполезным ртом,

Я как животное перестаю бояться

И жизнь становится прозрачней хрусталя…

А время бьёт, без промаха в висок –

Моя любовь, с горчинкой миндаля,

В ладонь ссыпается, как сахарный песок

И тает снегом… Я, не понимая,

Ещё пою её неповторимость…

Но вслед за ней придёт любовь другая,

Другая жизнь придёт – другая мнимость.

*    *    *

Как-то тихо, и ветер грубый

Не пройдёт языком по щекам,

Не лизнёт мне холодным губы,

Не придётся дрожать рукам…

Как-то горько, и это лето –

Нежеланный, но жданный гость,

Бесполезным, колючим светом,

Нас с тобой согревает врозь.

Кто-то рядом, но этот кто-то

Слишком счастлив, чтоб быть тобой…

У меня теперь дом, работа,

И другой. Как ни страшно, другой.

*    *    *

Поди, Бука, под сарай, коням сена надавай,

Кони сена не едят, всё на Буконьку глядят.

Баю, баюшки-баю, не ложися на краю,

Придёт серенький Волчок и ухватит за бочок,

Он ухватит за бочок и утащит во лесок,

Он утащит во лесок под ракитовый кусток.

К нам, Волчок, не приходи, нашу Сашу не буди.

Я пуговиц не стану пришивать,

Чтоб не забыть того, кто их сорвал…

Моя любовь – бесстыдный карнавал,

Мне так легко, так страшно забывать…

Мои мечты о счастье позабыты,

А слёзы градом, слёзы через край…

Пусть Бука, что ходила под сарай,

Меня оставит под кустом ракиты…

*    *    *

Ты не поймёшь меня, безликий,

На мне запрет, на мне печать…

Глаза устали замечать

Кладбищенских оградок пики…

Мой голос, как и твой, продрог,

Я, как и ты, сыта по горло,

Но никогда, по уговору,

Не переступишь мой порог…

Зачем же ты неясной тенью

Опять таишься за спиной,

И, как сквозняк на проходной,

Стучишь незапертою дверью?

*    *    *

Нарушая душевный покой,

Струны липнут к озябшим пальцам...

Ты сегодня какой-то чужой...

Не спеши уходить, останься...

Может, это весна спугнула,

Твой уверенный взгляд капелью...

Неизвестностью сводит скулы,

Промолчи, я тебе поверю...

*    *    *

Всю ночь заправлена кровать,

Давлю тоску и беспокойство,

Но так устала изучать

Спиртов физические свойства...

Весна на взлётной полосе,

И носовой платок в кармане,

Мне без конца напоминает,

Что нужно думать о себе...

А я, как лётчик испытатель,

Ищу любви, да всё не впрок...

Весна - ещё не указатель,

Но не двусмысленный намёк.

*    *    *

Этот ветер замёрз и уже никого не согреет,

Я боюсь опоздать, но забыла куда и зачем...

Я под взглядом твоим так предательски не цепенею,

Всё сложней засыпать на твоём нелюбимом плече.

Всё сложнее не врать и в серванте, измазанном пылью,

Как и прежде держать твой ненужный бессменный портрет,

Печь на пасху блины, куличи с творогом и ванилью,

И удерживать радость сложнее, когда тебя нет.

*    *    *

Каждый раз говорить, что люблю как и прежде,

Всё равно что по имени звать тишину...

Тот же милый, слова, к сожалению те же,

Тот же ноготь ломаю о ту же струну...

Тот же страх, что уйдёт он по той же дороге,

По которой когда-то дошёл до меня,

Что застану его, с чемоданом в дверях,

На избитом чужими ногами пороге...

*    *    *

Я заменю тебя дешевой карамелью,

Как будто, так и было до сих пор…

И стану под классический минор

Пугать мужчин холодною постелью.

И упиваясь ревностью твоей,

Себе во вред, назло твоей гордыне

Я буду прятать волосы седые

Под траурный платок календарей.

*    *    *

Я не пойму глаза какого цвета…

Под этим взглядом я как арестант,

Которого решили расстрелять

И вывели, не разрешив одеться…

Колотится безудержное сердце.

Сейчас, вдохну… и можно начинать.

Пожалуйста, садитесь на места,

Только согласно купленным билетам.

Я знаю, всё закончится вот-вот,

И перестанет страх румянить щёки,

И руки от стыда не задрожат

На стонущем за упокой ветру…

Подобно сну, всё кончится к утру.

Рассвет нелеп, надрывист и зажат,

А новый день легко кровоподтёки

С небес непонимающих сотрёт.

*    *    *

Я помню запах тёмных улиц,

Когда шиповник густо цвёл…

Но тени ссохлись, пошатнулись

Ты попрощался и ушёл…

Я поневоле обернулась,

Но глаз твоих речная рябь

Листвой осенней поперхнулась

И перестала отражать.

*   *   *

Мои звёзды ещё не сорваны,

Мои листья ещё не горят…

Но кружат одичалые вороны,

Не дают повернуть назад.

Моё сердце всё так же бьётся,

И упрямо зовёт вперёд…

От счастливой улыбки рвётся

Нарисованный красным рот.

*    *    *

Солнце серою верблюжьею колючкой

Ощетинилось и перестало греть.

Синих рыбок шариковой ручкой

Заключаю в клеточную сеть.

Будет дождь и синь уйдёт в убыток,

От луны отвалится кусок,

Жестяные панцири улиток

Поплывут по линиям дорог…

Что мне дела до твоих эмоций?

Я тебя, похлопав по плечу,

Нарисую собственное солнце

И в тетрадных клетках заключу.

*    *    *

Утихни, боль, в песочном тесте не больше правды, чем в вине,

Избыток сахара так сложно назвать лекарством от потерь…

Утихни, боль, глазами сложно сверлить отверстия в стене,

Не заставляй меня подняться, чтоб показать тебе на дверь.

Я не хочу искать виновных в своей безбожной правоте,

И на ночь двери закрываю, боясь непрошенных гостей…

Неумолимо бьётся сердце, но не в груди, а в животе,

Печенье может не спасенье, но тяжкий труд для челюстей.