Du courage, ma reine!   L’heure de l’expiation est venu* …

1.

Кружится каруселью Площадь Революции…

Тысячи клошаров и парижских мещан 

Веселятся, радуются, как дети, смеются – 

Кровью тиранов каждый пьян. 

Шея Ваша –

тонкая, лебединая -

Так изящна под звонким

Лезвием гильотины. 

Удар! -

Покатилась, ещё жива,

По настилу эшафота

Голова… 

(Головы Дантона, Робеспьера, Сен-Жюста

Покатятся следом, оскалив зубы,

И встретятся в корзине, кочанами капусты,

С головой Бронштейна,

Проломленной ледорубом). 

Вот - санкюлоты

В колпаках багряных,

Бросились,

Улыбками ощерив лица,

Пропитывать платки

Кровью блудницы,

Чтобы этой кровью умыться, 

Разнося по площади крик:

« Vive la republique !»

К эшафоту потянулись тысячи рук,

И вдруг -

Облетели площадь слова: 

- Где голова?

- Какая голова?

- У этой исчезла голова! 

2.

 Сумасшедшего,

Укравшего реликвию,

Человека смешного и дурашливого,

Нашли за углом,

Целующего лик её,

Королевы,

Искажённый и страшный. 

Схватили,

Связали руки.

«Гильотинировать этого человека!»

Не успели.

Изнемогая от муки,

Я проснулся уже в XXI веке. 

3.

Временам, великим и тревожным,

Ваша плоть понадобилась, королева.

Вы так искренне любили веселье и пирожные!

И так же искренно молились

Перед сном Приснодеве… 

Как могло такое случиться?

Перед камерой королевы неземной

«Гордая австриячка! Блудница!» -

Кричали санкюлоты, брызжа слюной.

А потом, Мария, под   крики дикие,

В мёртвых зрачках запечатлев печаль,

Вам улыбалась, надетая на пику,

Голова герцогини де Ламбаль,

Вашей ласковой, Вашей нежной,

В чьих глазах озорная сияла бирюза...

Помутнели, погасли искры прежние

В этих больших глазах. 

(Не в них ли смотрел на острове Елены

Маленький человек в сером сюртуке,

Мечтавший быть императором вселенной,

И плакал, чертя диспозицию на песке)?

4.

Эшафот – это ступени вверх.

Сколько, Мария, Вы насчитали?

А сколько – спросúте - получилось у тех,

Покорно сошедших в подвальное

Зловещее помещение

«Дома особого назначения»? 

5.

Через многие зимы,

Многие лета,

Через долгие два столетия –

Я люблю Вас, Мария Антуанетта,

Одну –

На всём белом свете.

Мария! –

Если кто-то,

Когда-то,

Дерзко, смело,

Не боясь нарушить

Гармонию тишины,

Ударит по трупику чайки белому

Концом лопнувшей гитарной струны;

Когда начнётся брожение голов,

А затем – посыпание пеплом и сажей;

Когда рухнут Бастилии домов

Одно-, двух-, трёх-

И так далее-этажных;

Когда расползутся серые черви,

Заполнив все щели и ямы земли,

И будут пожирать человечье стерво;

Когда не вернутся последние корабли, –

Я хочу вместе с Вами

Взойти на эшафот -

Обвенчаться с дочкой Гильотэна

Вслед за Вами,

Чтобы мы, позабыв

Революцию и народ,

В корзине поцеловались

Отсеченными головами… 

Знаю. Этого никогда не будет.

Моя голова – увы! - не достойна

Быть поднесённой на сверкающем блюде

Грядущим иродиадам истории…

2008.

_______________________________

* Смелее, моя королева! Час искупления настал!