Время для печенья (подборка стихов)

* * *

А как приносит – так уносит…

Чужое солнце траву косит.

Чужая жизнь под облаками..

Душа уж ничего не просит…

Она смирилась с пауками…

Живем в дому – кому случилось,

А милость? Что такое – милость?

Что два кусочка откусилось

Чужими темными веками?

Душа не просто опустилась –

Она смирилась с пауками…

И что мне  этот день холодный,

Распятый по дождю, как свечка?

Меня не удивить свободой,

И знаньем, что добро -  конечно.

Меня не удивить простудой

В сто бронхов, сорванных в крови…

Я есть – и что? Потом не буду…

Сюда обратно не зови…

А день проходит вместе с ночью –

Они смешались в поцелуе…

И страсти – тише и короче,

И капли слез уже – как струи…

И все мне хорошо на свете –

Ах, не гневи! Всесилен Бог…

И я остался в прошлом лете,

И пережить зимы не смог…

И что уносит – то приносит,

Меня жена возьмет – и бросит…

И мир остынет под руками…

Пусть время все – как траву скосит:

Пощады и душа не просит –

Она сроднилась с пауками…

* * *

А может, все не так уж плохо?

И жизнь – от выдоха до вздоха?

И порох есть в пороховницах –

Пороховницы только ржавы…

Да… Жизнь живется, бьется, длится…

Висит слезою на реснице…  

И – шахматы в природном блице…

И мы, что стали седоглавы…

И скажут мне, что путь мой грешный

Закончится в четверг под утро…

В кровати – чинный и неспешный –

Я буду жив – не так, как будто…

И слов я не найду – и горло

Заклинит раз и навсегда…

Я все оставлю без труда…

Я все забуду без труда…

И возвращаться иногда

Сюда – как ворон буду черный…

Ты слышишь – вороны галдят?

Они тебя проснуться просят…

И поглядеть на зимний сад,

В котором умирает осень…

Мы все – не более, чем крик,

Вот он утих – и птичий гомон…

А мир – огромен и велик,

Но только – как игрушка – сломан…

* * *

По морям, что в пенных волнах,

По морям, что в волнах пенных,

По морям… Во всех вселенных,

По морям – на парусах…

Ах, как славно… И картинно…

Паруса как паутина,

Стынет небо беспричинно,

Все красиво – ох и ах…

Ладно, я тебе раскрою

Тайну мирозданья – это –

Горечь слез от геморроя

В легких сумерках рассвета…

И вчерашняя газета,

И поход до туалета…

Нет? Тогда – тоска героя,

И герой – без геморроя –

И фанфары, и пожары,

И – графинчик из буфета,

Дама, что полуодета…

Нет? Опять? Ну, что ж такое?

Как же угодить рассказом?

Или в ночь глядеть с тоскою?

Или выпить водку разом?

Или жить, как так придется –

Без извечных схем и дат?

Просто плыть, куда плывется,

Невпопад и наугад…

Просто жить, как этот дворник,

Что с метлою ходит лихо,

Как сорняк, скорняк иль школьник,

Как салют или шутиха…

Как корабль, везущий пленных,

Где тела их в трюмах полных…

По морям, что в волнах пенных,

По морям, что в пенных волнах…

 * * *

                            Зепе

По Скейпу мы поговорим…

Как в прежние года без оного…

Что вот, корячится Гольфстрим

И у меня давно гастрит…

А у тебя инфаркт. Колит… 

И все тут скоро погорит

От голодания озонного…

Что Борхес – это ху не ху,

А Маркес – сочен, как ристалище…

И Бог, конечно, наверху…

Но верх – в душе иль на духу?

Что верили мы в чепуху,

Когда читали «Три товарища»…

Когда-то были: эпотаж,

Когда Москву я мерял тросточкой…

Весенний, сонный «Эрмитаж»,

И мы – на бревнышке и с водочкой… 

И солнце освещало нас,

Как на картинах Возрождения…

А вот сегодня – свет погас,

Ведь смерти дни – не дни рождения…

Мы выпьем. Что? Тебя нельзя?

Ах, все пустое, если хочется…

Мы – очень старые друзья,

Так по сто грамм за одиночество?

Какая разница, что мы

Как свечки – до конца истаяли?

Нет расстоянья,  как и тьмы:

В Брюсселе я, а ты в Израиле…

Напьемся, да? Принес уже?

Что? Виски?  Хорошо для печени.

Ну, что ж… За Бернса с Беранже –

Вот им, беднягам, выпить нечего.

Ты закусил? Маслиной? Ну

Закуска, в общем-то, эстетская…

Теперь давай еще одну –

За время наше полудетсткое…

Еще одну – за ту Москву,

Которую всю исходили мы…

Она – и ныне наяву,

Не путай мне тут с Пиккадилями…

Теперь – за то, что можем пить

Через большие расстояния…

И в Хаосе – все может быть…

Но лишь о нем не говорить…

Да, Хаос – прерванная нить

Как Ариадна без дыхания…

Но нас несет… Ты выпил вновь?

Ага… Опять открою пива я…

За что мы выпьем? За любовь?

Согласен, коль она счастливая…

Но оба мы разведены…

Вновь выпьем – так уже получается…

За что? Что мы себе нужны…

Смогли ведь жить и не отчаяться…

За все прекрасные года…

Они ведь были лишь прекрасные…

Тебе там с сердцем плохо? Да?

Ну, все мы смертны, дело ясное…

Пойди и ляг, мой старый друг…

Коль что – ты можешь вызвать Скорую?

Приходит время для разлук…

А может, я сегодня вдруг…

А может ты сегодня вдруг…

Мы ж не знакомы с приговорами…

А может, и продлится жизнь –

Не молоком, а даже сливками…

А мы так славно напились…

Ну, я креплюсь – и ты крепись…

И я просплюсь, и ты проспись…

А будем живы – до конца

Мы будем говорить урывками. 

/ Зепа. Моисей Гутман. Мой лучший друг. Физик. Доктор наук. Специалист по теории Хаоса/  

* * *

Вот и время для печенья,

Тортика – и все под водку…

Временные огорченья,

Что ночами плачем в глотку…

Временные жены, дети.

Что тебя давно забыли…

Все ведь временно на свете,

Кроме бабочки в могиле…

Временный поход куда-то,

А куда? Никто не помнит…

И расшвыренная вата

По паркету прежних комнат…

Временные повороты,

Все решали: или – или…

Всё ведь временно – и ноты,

И постылые работы,

И вопросы – Где ты? Кто ты?

Все ведь временно на свете,

Кроме бабочки  в могиле…

И автобус  на конечной

Остановится, конечно…

Вечер – даже, коль кромешный,

Станет грешным иль безгрешным,

Или маленькой черешней,

Что сгниет до урожая…

Мир не прыгнет в  бесконечность,

Даже вечность уважая…

 Временные ледоходы,

И жара, что жжет Сахару…

Временные хороводы,

Войны, битвы и пожары…

Временное послушанье,

Грех и святость, солнце в иле…

 Вечен лишь – уснувшей в шали

Сон той бабочки  в могиле…

* * *

А я уже ругаюсь матом…

Рыгаю за столом – мне можно…

И бородою стал лохматым,

И грозным – просто невозможно…

Как в зеркале себя увижу –

Бегу с трудом по трем кварталам…

Да… Ну, и рожа…

Ох, негожа…

А был ведь раньше милым малым…

Ну, что я пью – не новость даже,

А так – как летопись иль басня…

Себя по темечку поглажу –

Я есть? Ну, хоть мне это ясно…

Я растворился… Где? В стакане?

Я пью из горлышка – и точка…

Живу в заоблачном тумане –

Печальный хам и одиночка… 

И я насрал на то, что было…

Хоть сто хуев ему в отдачу…

И я себя хочу на мыло –

И по ночам, как сука, плачу…

И днем твержу, что все пиздато…

И охуенно, так что – дело…

…. Я ж говорил? Ругаюсь матом,

Хоть очень, впрочем, неумело…

А что ты скажешь мне? Один я,

Один, как перст от ампутаций…

И на душе – в две тонны льдина…

Скажи, могу я не ругаться???

Мне помогает? Нет, не очень…

Но говорить хоть что-то надо?

Что? Нет… Мы по ночам не дрочим –

Все это – давняя услада…

Ну, дай дожить, как мне под силу…

Дай притвориться, что я грубый…

Ты не найдешь моей могилы,

И я твои забуду губы…

Мы искалечены эпохой…

Иль не эпохой? А собою?

Ах, милая… Мне это по хуй…

Мне это по хуй! По хуй! По хуй!!!

Как дым над мертвою трубою…

* * *

Мне написали – Алексей,

Вы опустились до предела. И…

Показываете Колизей

Какой-то странною могилою…

Вы матом сыпете, пошляк…

Душа в вас притомилась нежная…

Ну, даже если это так,

То дело это – неизбежное…

И что? Я вам не хуй в пальто,

И не пишу Луки Мудищева…

Я просто – выгнан ни за что…

Живу – уж точно ни за что…

А пью – так разве мы про то?

Так истину ведь не отыщем мы…

Ты напиши : - Алеш… Привет…

Тебе там грустно? Да? Ну, справимся…

Ведь нет Ромео без Джульетт.

Ну, хочешь? Вместе мы отравимся?

Я знаю, что ты одинок,

И мечешься, как пуля в выстреле…

Что сделать, что б ты выжить смог?

Что сделать, чтоб с тобой мы выстояли???

А все твердят – да, нехорош,

А коли пьян – еще ругается.

Пиздец… Ну, слов тут не найдешь –

Так говорить лишь получается…

Вот умирает человек…

И что, что весь давно из сора я????

Глазные яблоки у век…

Иль прожил я свой долгий век???

И кровь течет водой из рек…

И я такой-то… Имярек…

Я умираю и умру –

Ведь некому мне вызвать Скорую…

* * *

Ах, как осень листвою опала в саду…

Перепуталось все, что в раю, что в аду…

Что в постели, где крошки от трех сухарей,

Что в окне – три дорожки от трех фонарей…

Все печально и тихо… Икон не видать…

И куда-то по капле ушла благодать…

То ли в землю корнями,

То ли в небо над нами…

То ли просто в песок,

То ли – пулей в висок…

Говорю с тобой, Боже,

Привык – что ж теперь?

Двое нас… В этой комнате

Снов и потерь…

Двое нас – только дверь

Что закрыта на ключ…

Если хочешь, не верь –

Я – колюч, ты – могуч…

Отгуляла зима уже – сходит на нет…

На асфальте – подснежники… Или их нет…

У кафе – кто-то молится. Кто-то поет…

Гололед…

Ледоход…

Нет…

Бред…

Лед здесь тоже  не тот…

А в Россию лететь мне – уже не с руки…

Там асфальт у Москвареки или реки…

Там привольная юность…

Душа встрепенулась…

Как печальны поклажи и ноши легки…

Мир мой – комната. Бог…

Не чертог, но порог…

Срок…

Ну да, это срок,

Что пожизненный весь…

Известь пальцами взвесь…

Воздух – талая взвесь…

Там ли я или здесь?

Не понять… Да и дней не известь…

Надо мною плывет голубой потолок…

* * *

А я иду куда-нибудь,

И пробую заснуть я…

Мой путь? Ах, он не слишком путь –

Сплошные перепутья…

И путь мой – странный, как страна,

В которой я родился…

Он и без неба. И без дна…

Он – карамель и белена…

Он истина, что не видна…

Хоть ею умилился…

А я иду – ведь ноги есть.

Пока ведь ходят ноги…

На часть, на совесть или честь…

Достоинств всех не перечесть…

Они, увы, убоги…

НО путь в тумане по волне,

Когда ты жив на кромке,

Все это – грустно, но по мне…

Иль, может вновь уйти к стране,

Где я мочил пеленки?

А я иду не просто так –

А в магазин за пивом…

Да… Нужно счастья на пятак,

Чтоб стать вполне счастливым…

Мой путь… А что в нем может быть?

Сто тропок, как занозы?

И – неумение любить…

Усталость ныть… Усталость жить…

Порой – усталость говорить,

Жуя не смех, а слезы…

Ах, наши разные пути,

А так – одни и те же…

Ну, да… Мой путь – лишь жуть в груди,

И он кровав – не снежен…

Где факт, где сон, где артефакт,

Где – трусость или смелость…

Конец пути – во сне инфаркт…

Ну, что ж… Мне так хотелось…

* * *

Поэт… А что это такое?

Иль кто такой?

Подушка с пухом и тоскою,

И чай с тоской?

И день, такой вот, весь ребристый,

Ну, как стиральная доска…

И лист, хоть весь в чернилах – чистый…

Тоска…

Поэт не выбирает строчек,

Да и пути, да, и себя…

И он, любимым быть ведь хочет,

Любя…

Но по судьбе ему пристало,

Страдать…

Тоски одной же сердцу мало…

Тут – жизнь отдать…

А я живу и не горюю,

Сам – из песка…

И воздух сумрачный целую…

Тоска…

НО и в тоске очарованье,

Превыше нет…

В ней – ощущение и  знанье –

Что ты поэт…