Моя зима не знает сроков (подборка стихов)

***

И кто-то тебя костерит, ругает, полощет имя, как простыню.

А ты, надменно ведя бровями, ни в грош не ставишь всю их грызню.

Смешливо смотришь на лица-маски: опять, скрываясь, кого-то пнёт?

Тебе их жалко – у них есть жало, вот только пчёлы не носят мёд.

С тобою – утро, корицы привкус, горчащий кофе и тёплый взгляд

Ты засмотрелась опять на небо, в котором рифмы, смеясь, шалят.

Добавишь в кофе щепотку соли, добавишь в будни глоток шабли…

Пусть мир – как книга, где на страницах – излом сюжетов картин Дали –

Ты в Зазеркалье, и хрупок воздух, но кто-то держит твою ладонь.

И кто-то рядом, и всё надёжно: свеча не гаснет, горит огонь.

Взрывает время мосты и стены – и чью-то глупость развеет в прах.

Ты замираешь в Его ладонях, и бьётся сердце в Его руках.

***

ПО КРАЮ

Только небу ясно, во что мы влезли,

Забывая к чёрту обет злословья.

Мы идём упрямо по краю лезвий,

От падений вниз открестясь (любовью?)

Эта фишка, дарлинг, для самых дерзких,

Кто корону утром легко примерит.

Тем, кто ныне/присно остался в детстве, –

Бог ключи от рая, вздохнув, доверит.

Мы судьбу ломали (горбушкой хлеба),

Оседала нежность на дне бокала.

Ироничным взглядом бродяги-Хэма

Провожали вечность, что баловала.

Присягни на краешке этих строчек,

Что меня запомнишь [sicut te ipsum*].

И когда наш Бог набросает точек,

Посчитай всё это… смешным капризом.

______

*sicut te ipsum - как самого себя (лат.)

***

ОСЕНЬ ВНУТРИВЕННО

Вновь осень… Затихаю. Ворожу: уйди, оставь меня в невидимой скорлупке. Мой день нелеп, слова тихи и хрупки, и ангел редко гладит по плечу.

Монеткой счастье выпало из рук, но ниоткуда, с ломаной любовью, сквозь мартобри у неба в изголовье, мы пьём коктейль прощаний и разлук. Как снегом, листопадом занесло и вход в мой дом, и прежние обиды; сюжеты наших встреч давно избиты – до тошноты. И прошлое вросло корнями слов, занозой междометий под кожу/в вены… Что же мы, как дети, так вытянуть пытаемся его?..

Безумно чаепитие с Мессиром. Алиса, Маргарита… Оглянись: молчание отныне правит миром, ты в эту осень, как в строку, вожмись. Гвоздями заколочена нора, где был когда-то свет в конце туннеля, и ты, от безнадёжности немея, стираешь даты, взгляды, номера. Как листья, дни похожи на скитальцев, и мир застыл на клавише «вчера».

… Всего лишь осень. Руку протяни – стены коснёшься кончиками пальцев.

***

ДЕВОЧКА, ДРЯНЬ, КОРОЛЕВА И ВОЛЬНАЯ ПТИЦА…

Спи, моя девочка. Это всего лишь беда.

Спрячься, как в детстве, в свой сон, где тепло и уютно.

Ночь что-то шепчет, бормочет негромко и чудно –

И растворяет обид и невзгод холода.

Спи, королева. Ты выше – а значит, одна.

Ты научилась осанку держать и корону.

Но не всегда оставалась верна эталону –

И беззащитность сегодня так многим видна.

Спи. Ты не ангел… И хочется так иногда

Маленькой дрянью надменно в лицо усмехнуться,

Туфелькой лёгкой, не глядя, в кого-то швырнуться,

Чтоб на кусочки рассыпалась пылью беда.

Спи, моя птица. Обрушилось небо. Финал.

Некуда рваться, и крылья уставшие давят.

Это так просто: тебя вознесут – и ославят.

Правит предательство пошлый и мелочный бал.

Спи, просто спи, завернувшись в свой собственный мир.

Девочка, дрянь, королева и вольная птица.

Всё ещё будет: вернётся, сожжёт, повторится.

… Ночь, как аптекарь, готовит надежд эликсир.

***

Больнее белого листа

И снисходительной улыбки

Хлестнут внезапные слова…

Мои шлагбаумы так хлипки,

Мои границы – из ветров,

Но стены карточного дома

Вместили нежность всех миров,

Что, как былинка, невесома.

Подкинь на счастье медяков.

Не надо правильных уроков.

… Мой быт до смеха бестолков,

Моя зима не знает сроков.

***

НЕ УХОДИ?

Не уходи? из тетрадей и жизни –

То ли спасителем, то ли проклятьем

В дней моих счётчик (прошу тебя?), втисни

Каплю надежды напрасным распятьем.

Как тебя много… и как тебя мало…

Губы искусаны, память – помеха.

Прошлое мне улыбнётся устало.

Я задыхаюсь. от боли? от смеха?

Видно, была непосильною ноша,

Раз проклинаю, отчаявшись, всуе.

Не уходи. Уходи, мой хороший:

Я за свободу летать голосую.

***

МАСКА

Приросла навсегда, проросла сквозь тебя, отодрать бы её, но ты носишь (любя?) – эту маску, скрывая неловко, что живая душа, что так хочет тепла, что устала от фальши и едкого зла…

Вот такая беда: впереди – холода, ну, а ты – ты пропа…, ты загнал себя сам – в мышеловку.

Так заманчив казался кафтан короля, одиночество, сплин и простая вода – чьи-то слёзы в ночную подушку. Ложь была так сладка, но черствела душа, и ты сам пропустил, как легко, не спеша, превратился из мастера вдруг в торгаша, растерял сам себя – до пустынного дна, до конца, до гроша… (потроша равнодушно закрома чьих-то дней, превращённых в игрушку).

Поздно лоб разбивать. Ты хотел растоптать? Но лишился и славы, и шика. Этот город пустой – он уже неживой, те, кто рядом с тобой – манекены. Отвернутся друзья, дотянуться нельзя ни до прошлого, ни до родного. Всё, что грело – мертво, всё, что было – ушло, оказалась, что маска приелась давно, а игра обернулась дерьмово.

… В Гефсиманском саду расцветут поутру одинокие дикие вишни. Разобьётся звезда, зазвенит лебеда, но в руках у тебя – ничего, пустота.

Холод.

Крошево льда…

Не составит труда? – Что ж, настала пора, запиши в дневнике, дни свои вороша:

«Одиночество – это когда…»

***

СЦЕНА

Дышит на ладан, сгорает в прах чьих-то иллюзий список. Быть при поэзии в шеф-поварах – этот порог не близок. Что там сегодня у нас в меню? Новые развлеченья: выйти на сцену, душа – как ню…

(… к чёрту все эти чтенья!)

Что вам – автограф? Ну да. Кивну молча кому-то слева. Кто я для них (для себя самой?) – золушка? королева?

Тонет жемчужина – дно, песок, искры кидая солнцу. Жизни сегодня – на волосок, так, что трепещет птенцом висок в грязных руках торговцев.

Хлеба и зрелищ – закон не нов. И наплевать, что дальше – этот осудит, а тот поймёт /кто же подарит счастье?/ Сыпят словесною шелухой, прячут себя и души, господи, что же ты, всё – долой, мне ни к чему этот (шутовской) бал, где словами душат.

Мастер устало закроет дверь, чуть побледнев от гнева. Что ж, ты осталась совсем одна, Светлая королева.

… Самое главное – быть собой и не смотреть им в лица.

Dixi. Я выплеснулась – до дна.

Пейте. Не захлебнитесь.

… Море волнуется – раз, и два, зверем шумит разбуженным…

… Все. Уже дома.

Спокойно, жива.

Девочка прочь отпускает слова, и между пальцами, как вода, падает горсть жемчужин.

***

СТЕРВОЗНОЕ

«Что, Акела, промахнулся, сукин сын?..

Надо было выше нотой… «Only you…»
(с., Sterva)

Слов разматывая горькие витки,

Научусь, как стерва, отвечать.

Ты не первый, кто поймал в тиски,

И не первый, кто со мной – на ять.

А вчера ещё казалось – не пробьёт…

Отдыхает левая щека.

Отпусти из сердца под залог

Королеву… стерву – не дыша…

Тет-а-тет раз(носятся) слова…

Тридцати серебряников звон…

И полоска узкого бинта –

Будешь не лекарством, не врачом…

Не вторым, не третьим, не седьмым,

Зря слова читаешь по ролям.

Будешь просто лишним.

Промолчи. Мой порог тебе не по зубам.

***

За минуту до вторника память нелепа.

Ночь молчит горячо. Передёрнет от гнева

наших бывших богов… Что им – зрелищ и хлеба?!

(ты пьяна, королева…)

нет уже ничего – ни любви, ни печали,

только привкус обмана и отблески блефа.

Ах, какой ерундой твои дни штамповали!

(всё отбрось, королева…)

Замок твой – из песка. Паутина забвенья,

Чей-то голос далёкий, фотография – слева…

И надменная тяжесть холодного чтенья….

(отрекись, королева…)

В вересковые заросли звёзды упали.

Ты уже не позволишь ни скуке, ни мгле,

Чтоб они о былом прямо в сердце шептали!..

(всё ушло, короле…)

нет былых королей.