Чай со снегом (подборка стихов)
Цветкова Дарья* * *
Под твоим голубеющим взглядом,
Я опять и опять превращаюсь
В ту девушку из Миннесоты,
С радугой вместо глаз.
С цветком вместо сердца.
В герлу без жилья и работы.
В желтую пуговицу на джинсах...
В колокольчики на клешах...
Смотри на меня почаще.
Амстердам
И была ночь последняя...
И мы танцевали на крышах...
Мы пили вино и курили последние почести.
Мы спустились с небес на чудесных, серебряных лыжах,
Приводя в пьяный ужас соседей и спутников вечности.
И было утро прощальное...
И мы раздевались на площади...
Мы жевали траву, и Амстердам оголял свои прелести.
Мы пришли к выводу, что мы – дареные лошади,
Но никто не смотрел ни подковы, ни крепкие челюсти.
И был день молодой...
И мы любили под взглядами...
Мы отдали, что было, взамен взяли бубны из вереска.
Мы яблоки запивали молодильными ядами,
Мы пели богам, и богам нравилась наша песенка...
* * *
я расскажу тебе сказку про убожество
ты будешь лежать подо мной голый
(одетый разве что в джинсы)
считая меня божеством
и множество моих слов тебе покажутся песней
ты всё запомнишь, наизусть выучишь
я для тебя стану мамой, папой, невестой
и, возможно, женой (если, конечно, ты вырастешь)
* * *
...под руки степь...
ЯД
Били в бубны и пили горькую,
Из полыни отжатую воду,
И не думалось мне, не верилось,
О тебе и в эту свободу.
Синий край из травы и солода
Коронован тотемным клевером.
Мы уснули на крайнем севере,
А проснулись на юге золота.
Шили ветер на платья-простыни,
Чтоб прикрыть ими небо бесстыдное.
Наши руки и губы из вереска,
А в глазах блестит первобытное...
По заре точно вы не бегали,
Задирая юбку бессоннице,
Не бросали круглые камешки,
Зазывая рассветную конницу...
* * *
С.
В постель приносит чаю с перцем
Седой октябрь бледнолицый.
Мне мальчик разбивает сердце,
Нанизывая боль на спицы,
Он вяжет шаль, чтоб ближе к снегу
Укрыть мои крыла и руки.
И целовать, наевшись лука,
Свою больную королеву.
* * *
Дышит. Он душный самый.
Как-то мне с ним нечем
дышать. Под одеялом
спрятаться – станет легче.
Самый… И ходит сам он,
всем был, везде и всюду.
Как я его не держала,
так без него и буду.
* * *
Жизнь моя твоим соком сочится,
а ты на меня всё реже смотришь.
Наверное, я страшная
или такая красивая, что
ты боишься такой меня запомнить.
Зациклиться, зацепиться,
в каждой встречной искать
мои родинки,
складки,
ямочки
и не находить,
не согреваться, не наедаться,
не кончать, не вздрагивать.
Ведро весны
1.
Вот тебе ведро весны на голову,
ходи, как дурак, и радуйся.
Тебя били и брили наголо –
так за злую зиму намаялся…
Чай со снегом привычный,
ветрено,
в горле комом гуляет ржавчина –
а ты пьяный совсем, и тебе весело,
а почему да как, ты не спрашивай.
2.
М. Б.
весна тебя полоскала в проруби
в горле бессмыслицы
в проталине города
таскала за волосы
то морила голодом, то через край сыпала голубиные отруби
раздевала сонного
умывала наскоро
располосовала спину сырой бессонницей
а ты так любил её, дуру грязную
что её лицо стало твоим лицом
3.
Руки – в слякоть по локоть,
по горло – в себя и вселенную.
Можно отхаркивать веру под ноги прохожих, запросто,
весна для того и пришла, чтобы зреть меня незрелую,
если так происходит, легко говорить: «Просто надо так».
Небо дышит сквозь лица людей и собак несвежестью.
Я по-новому вижу, что всё осталось по-старому –
мне опять позволяют бегать, орать: «Ну, где же ты?»,
быть и такой, и сякой, и несчастной, и пьяною.
4.
Наконец-то слова закончились,
тишиной больно горло сжав.
Можно шляться рваниной по миру,
города собирая в рукав.
Можно сесть и сидеть в своей комнате,
поминая весну чайком.
Всё равно ничего не поняли
те, о ком.
