Выбранные места из разговоров с женщинами (круглый стол)

ВЫБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ РАЗГОВОРОВ С ЖЕНЩИНАМИ

ИЛИ

ЧЕТЫРЕ ВОПРОСА О ЛЮБВИ

Типа круглый стол

Послушаешь ли радиостанцию «Эхо Москвы», заглянешь в журнал «Знамя» – обязательно наткнешься на умную беседу или стенограмму ее. А вникнешь в суть – скучно станет: этот на правительство точит нож, другой гениальные фильмы снимает, и кругом такие дураки, ну такие дураки… А вот мы для нашего женского номера вызвали на разговор девятерых женщин-поэтов (девять муз), благо поговорить они любительницы и мастера; а разговор тот был о любви – в чем любая женщина фактический профессор. Беседу записали на магнитофон, текст набожно перестучали на компьютере, оригинал уничтожили. И выяснилось, что запись не аутентична. Куда делись охи, вздохи, и междометия? Но было – поздно. И потому беседа так и печатается в причесанном, неаутентичном виде. Как женщина после боевой раскраски.

А в качестве приложения – то, во что жизнь этими самыми женщинами перерабатывается. То есть – их стихи. Сравнивайте сами, что было и что стало!

Вопрос.  Какое Ваше лучшее воспоминание, связанное с любовью?

Татьяна Журавлева. Мое лучшее воспоминание... Хм. Их много. Но самое яркое – это знакомство с моим первым молодым человеком – скандально известным Василием Сыроежкиным. Вася – странствующий философ. Так получилось, что он однажды решил прийти к нам в гости. Осень. Конец сентября или октябрь. Мы с подругой встретили его около магазина «Хорошее настроение» на Социалистическом и пошли к нам домой. У него была курица вареная с собой. Целая. Вася предложил нам ее – мол, кушайте, девочки. Подруга была не против. А я – романтичная натура и жалостливая к тому же, сказала: «Слушай, а вдруг ему нечего будет есть потом, давай не будем его объедать, есть его последнюю, может быть, курицу...» Потом в нашей жизни было много этих куриц... И в прямом и в переносном смысле.

Татьяна Баймундузова. Когда мне было 15 лет, моего поклонника отдубасил палкой дед Вася. Случилось это несчастье в райцентре Кытманово, а точнее, в прилегающей к нему деревеньке Тягун. Там в свое время жили-были дед да баба подружки моей (кстати, они же бабушка и дедушка нашего знаменитого футболиста и теперь депутата Алексея Смертина). В общем, мы наезжали туда на каникулах, прекрасно жили в летнем домике, а по ночам удирали погулять. В час икс первый парень на деревне имел обыкновение появляться на нашем заборе в своей смешной кепочке и издавать условные позывные… В деревне тогда было весело проводить время по ночам, сплошная романтика (завалинки, поля за окраиной, речка) и никакой пошлости... Как-то деду Васе не спалось, от романтики он был уже далек и на позывные среагировал оперативно. В несколько прыжков нас в домике снаружи запер, и практически сразу мы услышали глухие удары, поскуливание и топот... Ну, и конечно, знатный дед Васин физкульт-привет вослед убегающему Ромео. Дед полночи караулил на случай рецидива, а потом не выдержал и уснул. Мы удрали через форточку.

Елизавета Григорьева. Он всегда приходил под вечер, садился за стол и жадно пил молоко. Говорил всегда мало, если и говорил, то странное всё, но я, по-моему, любила его, по-настоящему, а не за что-то. Просто эта волна, похожая на пощипывание миллионов микроскопических ноготочков, накрывала каждый раз, когда я слышала предзакатный стук в дверь. Я до сих пор не знаю, любил ли он сырую рыбу и поцелуи с укусом, как-то в голову даже не приходило спросить. Но каждый вечер я вязала ему еще один узелок от сглаза. Если быть совсем честной, то он был просто чокнутым. Я убегала от него каждый раз, когда он внезапно начинал истошно, по-бабски, рыдать. Он и есть мое воспоминание о любви, ее предощущение, имманентное знание о ней, сублимация первых детских грез…

Александра Малыгина. Можно порассуждать на тему: любовь – понятие неоднозначное, вспомнить про любовь к родине, к матери, к детям и т.д., но мне не хочется этого делать. Воспоминание: ночью бродили по Интернациональной босиком, по лужам, вдвоём, пили шампанское и всё казалось простым и понятным, после этого больше не расставались…

Фарида Габдраупова. Воспоминаний о любви несколько, и каждое – лучшее. Самое дорогое – первая любовь. В двух словах не расскажешь, надо бы повесть написать. Он был очень болен, так что вряд ли мог стать мужем и отцом детей. Жил за шесть тысяч километров от меня, был старше вдвое. Но у него было ангельское лицо, вылитый Рутгер Хауэр, мне хотелось посвятить ему жизнь. Это был первый мужчина, которого я поцеловала, мне было уже лет 19 с лишним. Потом он умер. Я приехала и посадила цветы на его могилу.

Вопрос. Является ли творчество альтернативой любви?

Александра Вайс. Странно, что я никогда об этом не задумывалась. Но параллель провести однозначно можно. Если уж пишешь, то вряд ли потом получится бросить – то же самое если полюбил, то человечка любимого из сердца не выпустишь. Другое дело, что проблемы выбора здесь не стоит, слава Богу!

Елена Безрукова. Любовь и творчество находятся в одном поле. Хочется вообще сказать – да это одно и то же! Нет любви (счастливой ли, несчастной, безответной, к мужчине ли, к Богу, к сыну или дочери, к кумиру, к музыке, к оставленному родительскому дому в старой деревне и т.п.), нет ее в составе крови – и творчества тоже нет. Более того, любовь зачастую выступает как катализатор творчества. Когда ведешь раскопки историй создания знаменитыми авторами их наиболее значимых произведений – зачастую доходишь до любовной истории, которая лежит в основе этого…

Татьяна Журавлева. Это как у любовников рождается ребенок, так и у любящих людей рождается стихотворение!

Елена Гешелина. Но если ты не любишь свое ремесло, ты никогда не станешь мастером.

Елизавета Григорьева. Для меня творчество есть акт любви. Кажется, нужно рассматривать клинику отдельно взятого случая – многим творчество заменяет не только любовь, но и жизнь. И нельзя сказать что это принципиально для всех, не берусь судить… Когда сам процесс захватывает тебя настолько, что эффект «погружения» становится альтернативным вариантом реальности, ощущаешь мощнейший заряд эмоций, положительных или отрицательных, это не столь важно... Главное то, что, находясь в процессе сотворения, ты чувствуешь себя Богом, ну или божком своего маленького мирка, вольным как творить, так и совершить деструктивный акт. И лично я могу люто возненавидеть свое творение в итоге, но сам акт создания есть акт "истинной" любви.

Фарида Габдраупова. Творчество совершенствует грубость материального мира, в том числе и неустойчивость чувств, либо схватывает жизнь в прекрасных проявлениях, в возможных вариантах. Иногда я чувствую, как поэзия рвёт что-то живое, делает слова из жизни или жизнь из слов. И если б мне предложили счастливую жизнь с любимым, я бы отказалась от литературы. Но – увы! Любимые мне дарят  лишь материал для творчества. Тоже нормально…

Александра Малыгина. Творческий человек вообще паразитирует на любви, только и делает что любит, а себя, природу или кого-то – это не имеет значения. Главное что любит. Паскаль или ещё кто-то говорил, что «любовь – это такая теорема, которую нужно доказывать каждый день», здесь и рождается творчество. Не станешь ведь доказывать одним и тем же способом, обязательно придумаешь тысячи новых.

Вопрос. Делится ли литература на мужскую и женскую? Оправданно ли это этически и эстетически?

Елена Безрукова. Прежде всего литература делится на хорошую и плохую. В хорошей – обозначенные грани (мужская-женская) либо стираются, либо просто становятся особенностями стиля, мировоззрения, поведения и т.д.; в любом случае они не являются раздражающим либо умаляющим чье-то достоинство факторами. Плохая же – превосходное поле для того, чтобы качественно высмеять особенности женских стихов и женской прозы: дамские ужимки, девичьи стоны, женская стервозность, бабские подвывания и прочее, и прочее.

Если я читаю прозу и знаю, что она написана мужчиной, чего я хочу – чтобы от текстов, как говорится, пахло мужчиной или же чтобы повествование было стерильно и исходило просто от «хомо сапиенс»? Ну, конечно же, мне важно первое, во всем многообразии и красоте мира мужских поступков, качеств, эмоций и т.д. Я читала рассказ Прилепина «Ничего не будет», начинающийся словами «Два сына растут. Одному четыре месяца…», пронизанный свечением строк вроде этих «А дыхание какое…Что мне весенних лохматых цветов цветенье – сын у лица моего сопит, ясный, как после причастия.» И изумлялась именно тому, что рассказ этот всей своей тканью – мужская проза, ни боящаяся ни грубости своей, ни нежности.

Что же о женской? Того же самого жду. Не пародии на мужскую прозу. Смелости и силы (не слабости) быть собой, дать мне, читателю, возможность прозревать ее мир во всей красоте и полноте при полном - не понимании – ощущении! – что строки эти пишет женщина.

Фарида Габдраупова. Меня вот много что интересует в жизни, но я пишу в основном про чувства и красоту. Это единственное, что больше некуда деть, кроме искусства. А вот социальные проблемы лучше решать практически, чем писать про них. Или лучше стать журналистом, чем писателем. Журналистов хоть кто-то читает и слышит. А что толку писать про плохую нашу жизнь литератору, словно и так не ясно. А ещё лучше пробиться в политики и там шороху навести с высокой колокольни вечных истин. Я много что вижу в жизни уродливого, но то ли у меня одной глаза есть? Писать про это не буду. Меня смех разбирает. Ожил бы Гоголь тоже б посмеялся. Он был мужчина, не обременённый семьей, ему сам бог велел про Россию думать, а я – женщина, меня волнует моя собственная быстро проходящая жизнь.

Вопрос. Давайте поговорим о любимых литературных героинях и о Ваших любимых писателях женского пола.

Татьяна Журавлева. Я много читаю. Поэтому этих героинь любимых тоже много. Ну, например, Рената из брюсовского «Огненного Ангела». Она чудесна. Меня всегда тянуло к ведьмам, потому что сама, наверное, хотела быть ведьмой, но нет... Не срослось. Ну, традиционно, Маргарита у Булгакова. Опять ведьма. Мне нравятся сильные женщины, интуитивно выбираю своих противоположностей.

Вопрос. А насчет писательниц?

Татьяна Журавлева. Вера Павлова, набившая всем оскомину Вера Полозкова. Люблю, когда ярко, сочно, образно. Люблю Наталью Медведеву – у нее сильно. Она и поет не фигово. Все сильные и красивые женщины.

Елена Ожич. В разные годы мне нравились разные героини. Совсем в детстве – Мэри Поппинс в том образе, который создала актриса Наталья Андрейченко. Был период очарования Скарлетт О’Хара. В старших классах – Марина Цветаева и очень трогательная литературная мистификация Черубина де Габриак. Был период очарования женщинами из «Ста дней одиночества» Маркеса – вознесение Ремедиос, помните? Сейчас я не могу сказать, что у меня есть любимые женщины-авторы и героини. Из последнего прочитанного очень впечатлилась образом Терезы из произведения Жоржи Амаду «Тереза Батиста, уставшая воевать».  

Александра Малыгина. Я просто люблю хорошие стихи, а их можно найти и у Ахматовой, и у Мордвиновой, и у никому неизвестной Маши Ивановой из третьего подъезда.

Вопрос. А Елена кому симпатизирует?

Елена Безрукова. Булгаковской Маргарите.

Вопрос. Александра?

Александра Вайс. Джейн Эйр. Дневники Надежды Дуровой. Если говорить о сказочных персонажах – Пеппи Длинный Чулок. Мне всегда нравились сильные типажи, тогда как тургеневские барышни вызывали скорее неприязнь и осуждение. Любимая поэтесса, все-таки, Сапфо. Не зря же её назвали десятой музой!

Елизавета Григорьева. А у меня нет сейчас любимой литературной героини, да и давно об этом не задумывалась. В раннем детстве это была, скорее всего, андерсоновская русалочка, в средней школе  банально – Маргарита, а потом какие-то образы западали в память, какие-то нет, врать не стану.

Ведущий. Вопрос последний и важнейший. Что вы пожелаете «девушке, обдумывающей житьё», если условиться, что такие есть и им нужен совет?

Татьяна Журавлева. Моя подруга вот что мне пожелала на Новый год: «Танча, я тебя поздравляю и желаю, чтобы из твоей жизни ушло все то, из чего получаются такие образные стихи, и пришло то, чем ты поделишься только с одним человеком, потому что это будет принадлежать только ему»…

Елена Ожич. У многих девушек, как правило, бывают безответные несчастные любови. И их обычно отговаривают – мол, не стоит он твоих страданий, не люби его. Я скажу от обратного: люби его, когда-нибудь, уже скоро, там, в Небесной канцелярии все твои несчастные примут к оплате за одну взаимную, иначе просто не бывает.

Татьяна Баймундузова. Я бы посоветовала большинству девушек поменьше нагружать мозги. Даже если вы очень умная, не лезьте на рожон. Желаю удачно выйти замуж (можно по расчету) или развестись, найти время и средства побыть хипстершей (не путать со стриптизершей), учить иностранные языки и, возможно, эмигрировать в теплую красивую страну.

Елена Безрукова. Как ни верти и не пытайся быть практичным/циничным/критичным  – а вынимаешь из жизни любовь, и все сдувается, как лопнутый воздушный шарик. Как говорят: «Замуж нужно выходить по расчету. Самый верный расчет заключается в том, что нужно выходить по любви».

Фарида Габдраупова. А любовь это не пансион и не собес, тут никто ничего никому не обязан. Это такое добровольное, бескорыстное, порой безумно и роскошно прекрасное, эйфорическое общение людей. Здесь нельзя обманывать, это поле чести, тут живёт счастье, но также и уходит, испугавшись нечистоплотности в любых смыслах. Это область фантазий и самых сокровенных желаний. Поэтому тут надо быть острожным, чтобы никого не убить. И ещё, любят ни красоту, ни за богатство, ни за талант, а как-то за уникальность сочетаний  и с вмешательством судьбы. Из собственного опыта: гораздо приятней любить самой, чем быть любимой. Всё равно это проходит. Привыкнешь к чьему-то вниманию, так больно терять. А когда любишь сама: хочешь любишь, хочешь не любишь. И мужчины такие дети, когда их любишь, такие радостные, так приятно видеть, когда мужчина счастлив тобой. Ох!.. Пока женщина влюблена, она не умрет, тем более, не постареет. Я проверяла.

Организовал и записал женщин Константин Гришин

ИХ СТИХИ О ЛЮБВИ

Татьяна Журавлева

Наш с тобою блицкриг перерос в большую войну,

Признаешь себя побежденным, помилую, так и быть…

Это глухонемого первый пронзительный крик: «Тону»,

Мне физически больно и сложно тебя любить…

Это наша Чечня, будем подлыми – не умрем,

Это наша Франция где-то этак в «шесят восьмом».

Много крови – смешай ее с молоком, бухнем…

А не хватит, пристрелим влюбленных в нас и еще нальем…

Мне тебя не хотелось пытать, но заставил долг.

Инструменты пыточные держу, трясется рука…

Если я, как ты говоришь, овца, ты – волк,

Если я садистка, то только совсем слегка…

Это наша война, ее желательно прекратить,

И я знаю как, почему, зачем и когда…

Мне физически больно так сильно и много любить,

Утекаю в тебя, так из крана бежит вода…

Это наша война, перевес, как водится, на твоей стороне,

Но хитрее тот, кто сможет поймать момент,

Это крови сердца, пульс у меня в голове.

На, бери на меня бессрочный абонемент…

Александра Вайс

А давай без слова «люблю»?!

Все поймут, даже если не знают.

Сказку новую тороплю.

Сказку прежнюю отпускаю.

Серпантином клубится дым.

В твоей комнате пахнет пылью.

Волос прядками стал седым:

Кому снегом, а мне – ванилью.

Одиночество? – Решено!

Парафиновой свечкой таю.

Я к тебе не стремлюсь давно,

Но из сердца не отпускаю.

Елена Безрукова

А кроме любви ничего и нет.

Проснусь оттого, что ребёнок во сне повернулся

И пяточки мне положил на живот.

Живёт,

как будто скользит по воде – я хочу дотянуться,

а всё не могу, безумия недостаёт.

Шумит

вселенная всеми своими ветвями,

и падают яблоки ночью с ветвей.

Не сплю,

а слушаю воздух, летящий над нами,

и спящие реки подземных вен. 

Пускай тишина

стоячей водою удержит и взвесит

полуночный пульс тугой.

Мне нужно запомнить тебя, как строчку отцовых песен,

Я завтра проснусь другой.

Я завтра уже не проснусь,

Я исчезну в полночь,

Когда покрадётся дождь по сухой земле.

А кроме любви и нет ничего, ты помнишь?

А утром останутся яблоки на столе.              

Александра Малыгина

Ночь опустилась тихо и легко.

Испуганно, небесной лодкой замер

Молочный месяц, прямо над рекой,

И звуки стали видеться глазами:

Шептанье листьев, жаждущих летать,

Страх не готовой к перелёту стаи,

Дыханье волн, что лёд превозмогая,

Как можно дальше силятся бежать...

И в этот час, когда земная твердь

Подёрнута ночною пеленою,

Хочу, на звёзды глядя, замереть,

И, как рассвета, встречи ждать с тобою.

Елена Гешелина

вот забыть бы да отпустить – а оно растет в тебе, разбухает,

ширится, наполняет тебя до края,

вот ты уже в легких, вот – единственный звук в гортани,

тысячи слов стоит одно касанье,

вот меня накрывает горячей волною, гладит,

как ребенка  по голове, часто дышит в спину,

я зависима от твоего сердечного ритма, твоего дыханья,

и пока ты помнишь меня,

я тебя не покину.

Татьяна Баймундузова

Мой неравный и несравненный,

Прожигатель ночных свечей,

Я добуду тебе полено,

Запали его горячей.

Будет полночь пожаром кровным

Жилы наши пережигать,

И семь пядей твоих надбровных,

И моих – в сердцевине – пять.

Ближе к утру, зарей окрашенному,

Придержу ночевую мглу…

Чтобы было тебе не страшно

Выгребать из меня золу.

Фарида Габдраупова

Его завидев в окруженье женщин,

Ведущих с ним любезный разговор,

Я в панике, что вероломный вор

Пытается украсть моё богатство,

Мою феерию, мою живую тайну,

Высокую награду за страданья,

Добытую в бою с уродством жизни.

Хочу я крикнуть: «Прочь! Не приближайтесь!»

И чувствую, как огненные стрелы

Растут, прицеливаясь, из моей души,

Как жажду я всё в мире сокрушить,

Оставив лишь его и наше море,

И наши звёзды и, красивую, себя!

Елена Ожич

Вот у всех слова как слова,

А у меня просто какой-то

Ситец словесный –

Бесполезный

Для практичной девушки,

Но зато

Для другого рукоделия

Весьма интересный.

Вот где пригодится

Умение шить-пошивать,

Кроить да стричь,

Да плести мережку,

Чтоб в результатах нехитрого

Девичьего труда

Все искали какой-то

Запрятанный

Хитрый мессидж.

Раз так хочется, то и пусть.

А найдут,

Так и мне расскажут.

Мое дело – слова, кружева,

А их дело - взять и поверить даже.