Лезвие (подборка стихов)

Лезвие

Мне хорошо известно,

Во сколько молекул – лезвие,

Так же, как мне известно,

Что в поднебесной – тесно,

Так же, как тесно калеке

В n-ке молекул кресла,

Так же, как белке в клетке

Пресно в таком контексте.

И я превращаюсь в лезвие,

Что иногда – полезно.

Доски меняю на рельсы,

Фенечки – на хрусталики,

Вереск и плеск ти-рекса

На самопал металлики,

Дерево – на железо.

Победитель всегда один или

 Маленькое стихотворение о карьере.

Старт – это выстрел в дряблый

Живот госпожи Рутины.

Если твой рост не спонсирует дьявол,

Ешь больше жиров с каротином.

Если истрёпаны нервы,

Значит, пора ставить точку.

Если ты хочешь быть первым – лишь первым –

Готовься стать одиночкой.

Страшись не лишиться

Заняньканой робости,

Наращивай мышцы

Своей твердолобости,

И взглядом-иглой

Шей белым по чёрному.

Питайся смолой

И кофейными зёрнами.

Замок осени

Студёная кровь нефтяных городских водоёмов.

Слоёный пейзаж отсырел и уже несъедобен.

В бессчётности волн потонул одряхлевший приёмник,

И coldplay почти заглушён нескончаемой дробью.

Да, дождь в безымянном ансамбле – косой барабанщик.

Он лупит, не глядя, нещадно, – по вашим и нашим.

Мой вставший на цыпочки дом – заколоченный ящик.

В нём сухо, тепло и уютно – и страшно.

Кучкуются в каменных дебрях у пней остановок

Семейки зонтов. Несъедобные, злые опята.

И здесь можно вечно стоять, поджидая маршрут № 40,

И лишь к концу жизни уехать на 39-м.

От серого цвета не видно ни белого света,

Ни даже зелёной тоски. В замке осени пусто,

И тоненький луч на листе площадного паркета

Настойчиво пишет, что солнце – разбитая люстра.

within the realm of dying time

Уволить соседей. Задёрнуть все шторы,

Пинком обездвижить мгновение.

Забраться в уютные спальные норы

Под толщей песочного времени.

Захлопнуть, как ставни, усталые веки,

Виниловым идолам почести

Воздать. Вот мы, Новой Волны ацтеки,

В пейотных конвульсиях корчимся.

Здесь толстые стены. Здесь бойницы окон

Прищурены в мир – уже тамошний.

А мы, как носок, вяжем на зиму кокон

Из Барретта, Лема и Джармуша.

В новаторстве наших простых отношений

Найдётся немало опасного,

Ведь мы утоляем узорящим шею

Клыком свою жажду прекрасного.

Пока мир пытался, застигнутый голым,

Забраться под снежные простыни,

Мы просто торчали осиновым колом

В груди его девушки осени.

И осень в отместку связала нам руки

И взгляд нагрузила усталостью.

Теперь мы не люди. Мы – так, перестуки

Двух дятлов, ощипанных старостью…

Прогулка с тобой

Гуляли по крышам,

Где градины цокали,

Не знали, что есть зло под солнцем.

Теперь не терпи

Мои резкие вспышки -

Схвати всё светило и вышвырни

Из шёлковой сини

На острые шпили

Города, ставшего мороком

Облачной пыли,

Слёз и бессилья,

Мелкого снежного пороха.

Спущусь – по веленью,

Спущусь – на колени,

Пущусь по все тяжкие.

Растрачу лучи

На скупые затяжки

Увеселеньями...

Теперь я в упряжке.

Теперь ограничена

Местом и сроком.

Теперь – проходи.

И дотронься цинично

Крылом ненароком.

На стыке февраля и марта

Окно транслирует привычный репортаж

Из жизни городского автопарка.

По комнате – ти-рексовый кураж

И вкрадчивый, кошачий голос Марка.

Она не спит. Она растёрта в дробь

Неутомимой дружбой с кофемолкой.

Ты, ночь, сгущаешь краски, ты, как топь,

Затягиваешь ясность втихомолку...

Она, раскинув руки, до шести

Утра распята на оконной раме.

Но вот дробинка сорвалась, летит

На искру Божью... Взрыв не за горами.

Но всё «не то» – и ей бы обмануть,

И растолочь, и проглотить, и пере-

Варить, -бороть, -пахать, -вернуть,

Неощутимейшую из материй –

Ткань времени. Всего-то ничего

Осталось. Тяжки планы бонапарта,

Когда блестит обёрткой даже божество

В ночи на стыке февраля и марта.