Мишка (рассказ)
Аргунов Алексей , Райнер МарияМИШКА (рассказ)
1
Страшно подумать, Мария не пила уже сто два дня. И за это время друзья потеряли к ней интерес. Поначалу она наслаждалось одиночеством, но потом ей стало скучно. И тут ей позвонил Валерик и попросил перевести с французского страничку Вольтера.
– Накатим, – Валерик поставил на табуретку две стопочки.
– Я не пью, – мрачно ответила Мария.
– А ешь? – спросил Валерик, ловко опрокинув в себя содержимое стопочки.
– Я ем…борщ, – Мария уныло поглядела на прозрачную жидкость.
– К сожалению, борщ предложить я тебе не могу, – ответил её собеседник, опрокинув в себя следующую порцию водки.
– Свари, – капризно сказала Мария.
– А лангеты по-французски, – засмеялся Валерик, наливая себе ещё.
– Дался тебе этот французский, – Мария недовольно покосилась на томик Вольтера.
– Ладно, поговори пока с мишкой, – Валерик хлопнул ещё одну рюмочку.
– С кем, – переспросила Мария.
– Вы друг другу понравитесь, он тоже не пьёт, – забрав бутылку с собой, Валерик ушёл на кухню.
– Дурааак, – тихо сказала Мария.
Она с тоской посмотрела на незнакомые французские слова, перевела взгляд на словари, между которыми пылилась засохшая роза. Взгляд соскользнул на картину с котами и упал на смятую постель.
– И секса у меня два года не было, – обреченно сказала Мария.
– А что такое секс, – послышался тихий и приятный голос за спиной.
Она медленно повернула голову, но того, кто мог бы это сказать, не было. Разве что игрушечный мишка. Мария уставилась на большого плюшевого медведя с тёмными и печальными глазами. Как она сразу его не заметила. Откуда он у Валерика. Она осторожно коснулась его, погладила по мягкой шёрстке, потрепала за уши, взялась за лапу и спросила:
– Это ты со мной говорил.
– Я, – скромно ответил мишка, – а что такое секс?
– Но э… это… как …мёд… но только лучше.
– Плохо, что у тебя нет лучшего, хотя я не знаю, что такое мёд.
– Но мёд, он сладкий, его любят медведи, а ты медведь… говорящий, – странно, я же не пьяная, – подумала про себя Мария, – что-то тут не так, – произнесла она вслух.
– Почему не так?
– Потому что медведи не говорят.
– Но я же – особенный.
– А почему ты со мной разговариваешь, – спросила Мария
– Я разговариваю с теми, кому одиноко.
– Почему ты думаешь, что мне одиноко?
– Я чувствую.
– Ты знаешь, что такое одиночество?
– Знаю.
– Маша, – раздался голос с кухни. Мария покосилась на одинокую и не выпитую рюмку.
– Тебя зовут, – ласково и печально сказал мишка.
В комнату вошёл Валерик.
– Ну что, поговорили?
Изумленно посмотрев на него, Мария ответила:
– Да, поговорили.
– Я как-то день не пил, и медведь тоже со мной говорил, – Валерик шутил, но Марии было не до шуток:
– Откуда он у тебя?
– Его подарила Наташка, он ей казался слишком болтливым, мешал сочинять стихи, – засмеялся Валерик, – и она попросила пришить ему лапу и отдать племянникам.
– Борщ ещё не готов, сгоняй пока за четочком.
– Сам сгоняй, – недовольно сказала Мария, ей не понравилось, что её отвлекают от разговоров с медведем.
– Не могу, там продавщица меня не любит, говорит, что я алкоголик.
Мария была слишком ошеломлена, чтобы спорить. Она спустилась в магазин.
Забирая сдачу за «соколовскую», Мария заметила укоризненный взгляд продавщицы. Мария не знала, что делать, и глупо улыбнулась в ответ. Тут продавщица, высунувшись из-за прилавка, произнесла речь:
– Девушка, вы такая приличная, чистая. И с этим алкашом … Он же каждый день пьёт. Он вас до добра не доведёт. Вы лучше найдете. Зачем он вам? Неужели только из-за постели…
Мария совсем ошалела и робко ответила:
– Из-за игрушечного мишки.
– Ээээээ, да ты тоже пьёшь, – утвердилась в своих подозрениях продавщица.
В этот вечер мишка больше не произнёс ни слова.
2.
Алексей Николаевич проснулся в хорошем расположении духа. Был неприёмный день, дочь у родителей, жена спит – она ложилась поздно и просыпалась к обеду. Алексей Николаевич решил спокойно поработать над диссертацией. Он заварил чай и наслаждением погрузился в любимую тему, но не успел написать и двух строчек, как в комнату ворвалась жена:
– Куда ты дел мою бутылку?!
– Доброе утро, Наташа, – вздохнул Алексей Николаевич.
– Я тебя спрашиваю: где моя бутылка, – схватив его за ворот рубахи, сквозь зубы зашипела Наталья.
– Наташа, ты же знаешь, что пить нехорошо, это вредно.
– Хорошо, я найду сама, – Наталья ринулась к книжным полкам и стала выбрасывать книги.
Алексей Николаевич хотел было продолжить писать, но Наталья подлетела к столу, и, схватив стакан с чаем, грохнула его об пол.
– Я порежу себе вены, – завизжала она.
– Наташа, это не красиво, у тебя останутся шрамы, – для Алексея Николаевича эта сцена была обыденной, – И прошу тебя, не кричи так громко, а то соседи буду жаловаться.
– Тогда я наглотаюсь таблеток, – заорала Наталья, нисколько не стесняясь соседей.
– У нас нет таблеток, – доброжелательно ответил Алексей Николаевич.
– Но ты же, психиатр, у тебя должны быть эти… как этих… антиоксиданты.
– Антиоксиданты – это…
– Тогда я напьюсь в рыгаловке!!!
– Ты хочешь опять попасть на страницы «Жёлтого желудя».
– Хочу, – ответила Наталья и хлопнула дверью.
Настроение было безнадежно испорчено. Алексей Николаевич собрал осколки, достал новую кружку и поставил чайник на плиту. Запищал домофон. С неохотой, взяв трубку, он услышал женский голос:
– Здравствуйте, Алексей Николаевич, это Мария, простите, что без звонка, но мне очень нужно с вами поговорить. Можно я зайду?
– Конечно, Маша, заходите, – ответил Алексей Николаевич, подумав, – как я устал … и накапал себе коньяку из флакона с надписью «Ликосол» (раствор для контактных линз).
– Что случилась у вас, Маша, – спросил Алексей Николаевич, разливая по чашкам ароматный чай
– Дело в том, что со мной разговаривает медведь.
Алексей Николаевич почесал затылок и уточнил:
– Бурый или белый?
– Ваш!..
Алексей Николаевич вспомнил, как нашёл медведя, брошенного в парке, лежавшего на скамейке с полуоторванной лапой. Он принёс его дочери. Медведь был похож на медведя из его детства. Но дочь не захотела с ним играть, у неё было достаточно своих игрушек: куклы Barbie и Winx. Медведь долгое время валялся в кладовке, пока Наталья не отнесла его Валерику, чтобы он отремонтировал и отдал племяннику.
Алексей Николаевич, вздохнул, и произнёс:
– Он у нас не разговаривал…
Когда Мария уходила, Алексей Николаевич подумал, – как мне надоели эти ненормальные – и накапал себе ещё «Ликосола».
3.
В рыгаловке, небольшом питейном заведении, где собиралась богема, стояли Иван Владимирович, глава местной писательской организации, а также редактор журнала «Желтый желудь», и Дрюня, начинающий писатель и репортёр. Иван Владимирович в изрядном подпитии, возбуждённо жестикулируя, рассказывал Дрюне:
– Ты представляешь, она трахается, как в последний раз, ты её хоть палкой бей…
Дрюня в это время глупо улыбался и кивал головой.
– О, да тебя таращит как удава… – Иван Владимирович, важный чин, был ещё достаточно молод и любил необычные художественные выражения.
Дрюня будто не слышал и продолжал кивать.
В это время в рыгаловку ворвалась Наталья:
– Вот вы где, негодяи, – поприветствовала она, увидев Ивана Владимировича и Дрюню.
– Угостите даму вином.
– Вина даме, – Иван Владимирович был склонен к широким аристократическим жестам.
– Наталья, прочитайте что-нибудь из новенького, – Дрюня очень любил поэзию Натальи.
– Эх, Дрюня, видела я в букинисте книжку одного известного писателя, – Наталья перевела взгляд на Ивана Владимировича, – угадай, кто её сдал.
Дрюня густо покраснел и начал оправдываться:
– Но вы, же понимаете, что публикация в «Жёлтом Жёлуде», это пиар, я надеялся – вам понравится. Вы не представляете, сколько молодых писателей бегает за мной в надежде дать откровенное интервью. А вот и одна из них …
В это время в рыгаловку влетела Мария.
– Наташа, мне надо срочно с вами поговорить.
– Может, лучше выпьем, – засмеялась Наталья.
– Я не пью уже 103 дня, – совершенно серьёзно ответила Мария.
– Какой кошмар, – ужаснулась Наталья.
– Валерик мне рассказал о твоём медведе, – продолжила Мария, – мишка разговаривал с тобой…
– Ты такая наивная, всё еще веришь этим мужикам.
Мария поняла, что от неё ничего не добиться, и побежала к Валерику.
– Эх, – сказал подошедший Иван Владимирович, обращаясь, к своим собутыльникам, – Вот так не попьёшь 103 дня и нанесешь непоправимый вред своему психическому здоровью.
– Даже интервью не дала, – обиделся Дрюня.
4.
Мария сделала Валерику предложение, от которого он не мог отказаться: два четочка в обмен на медведя.
– Да фиг с ними с этими племянниками, – подумал Валерик и отдал медведя, и, глядя ей вслед, мысленно добавил: – Вот так она и едет…
Мария принесла медведя домой.
– Спасибо, что ты меня забрала, мне была одиноко… – вновь заговорил медведь, – ты же меня не бросишь?
– Я всегда буду с тобой, потому что ты – лучший.
Тут в комнату забежал племянник Марии:
– О, какой у тебя прикольный мишка, ты мне подаришь его?
– Нет, не подарю, – твёрдо ответила Мария, – это мой мишка.
– Ты взрослая, – удивился племянник, – а взрослые не играют в игрушки.
Мария ничего не ответила и прижалась к мишке.
– Тогда подари мне кораблик, – племянник кинул жадный взгляд на полку.
– Вот умру, тогда всё это достанется тебе, – ответила Мария.
– А когда ты умрёшь? – поинтересовался племянник.
– Может быть, уже скоро... – грустно сказала Мария, понимая, что медведя у неё заберут.
Племянник выскочил из комнаты и радостно закричал:
–Баба Надя, а тетя скоро умрёт.
– Да скорей бы уж, – ответила бабушка, – раз Бог ума не дал…
– Когда тетя умрёт, я заберу мишку и кораблик.
– Я тебе и так отдам, как тетя уйдет на работу, – спокойно ответила бабушка.
Мария закрыла дверь своей комнаты.
– А что это: «умру», – послышался мишкин голос.
Мария посадила медведя на колени, прижалась к нему и в самое ухо сказала:
– Ну как тебе сказать … когда-нибудь я не смогу ни дышать, ни двигаться, ни говорить, потом меня положат в ящик и закопают в землю… и больше меня не будет…
– Я не хочу, чтобы тебя не было, – грустно сказал мишка.
Мария горько заплакала.
– Обещаю, ты не умрешь, – прошептал мишка.
На следующее утро баба Надя проснулась. Было странно, что Мария не разбудила её, когда собиралась на работу. Она решила, пока не забыла, сразу забрать медведя и кораблик, чтоб отнести их внуку. Однако ни Марии, ни игрушечного медведя, ни кораблика в комнате не было. Спрятала, – подумала бабушка.
Стоял теплый осенний вечер, воздух пах увяданьем, Солнце медленно закатывалась за горизонт, последние лучи ласково освещали шуршащие листья под ногами весёлой компании. Но Валерик был грустен:
– Надо же, исчезла… ничего не взяла, только игрушки, мать бросила, какая безответственность, – и отхлебнул из четочка, аккуратно спрятанного в непрозрачный пакет.
– В Сиэтл свой отчалила, – Наталья махнула рукой городу.
– Да, у неё были явные признаки сумасшествия, – уверенно проговорил Дрюня.
– Таких лечить надо, – сочувственно произнес Иван Владимирович, – как-то под присмотром держать…
Наталья посмотрела на Дрюню и сказала:
– Я знаю одного репортера с диагнозом «сумасшествие», не знаешь, кто бы это мог быть.
Все дружно засмеялись, только Валерик был грустен. Он посмотрел на медовую каплю Солнца и отхлебнул из четочка.