Мишка (рассказ)

МИШКА (рассказ)

1

Страшно подумать, Мария не пила уже сто два дня. И за это время друзья потеряли к ней интерес. Поначалу она наслаждалось одиночеством, но потом ей стало скучно. И тут ей позвонил Валерик и попросил перевести с французского страничку Вольтера.

 – Накатим, – Валерик поставил на табуретку две стопочки.

 – Я не пью, – мрачно ответила Мария.

– А ешь? – спросил Валерик, ловко опрокинув в себя содержимое стопочки.

– Я ем…борщ, – Мария уныло поглядела на прозрачную жидкость.

– К сожалению, борщ предложить я тебе не могу, – ответил её собеседник, опрокинув в себя следующую порцию водки.

– Свари, – капризно сказала Мария.

– А лангеты по-французски, – засмеялся Валерик,  наливая себе ещё.

– Дался тебе этот французский, – Мария недовольно покосилась на томик Вольтера.

–  Ладно, поговори пока с мишкой, – Валерик хлопнул ещё одну рюмочку.

– С кем, – переспросила Мария.

– Вы друг другу понравитесь, он тоже не пьёт, – забрав бутылку с собой, Валерик ушёл на кухню.

– Дурааак, – тихо сказала Мария.

Она с тоской посмотрела на незнакомые французские слова, перевела взгляд на словари, между которыми пылилась засохшая роза. Взгляд соскользнул на картину с котами и упал на смятую постель.

– И секса у меня два года не было, – обреченно сказала Мария.

– А что такое секс, – послышался тихий и приятный голос за спиной.

Она медленно повернула голову, но того, кто мог бы это сказать, не было. Разве что игрушечный мишка. Мария уставилась на большого плюшевого медведя с тёмными и печальными глазами. Как она сразу его не заметила. Откуда он у Валерика. Она осторожно коснулась его, погладила по мягкой шёрстке, потрепала за уши, взялась за лапу и спросила:

– Это ты со мной говорил.

– Я, – скромно ответил мишка, – а что такое секс?

– Но э… это… как …мёд… но только лучше.

– Плохо, что у тебя нет лучшего, хотя  я не знаю, что такое мёд.

– Но мёд, он сладкий, его любят медведи, а ты медведь… говорящий, – странно, я же не пьяная, – подумала про себя Мария, – что-то тут не так, – произнесла она вслух.

– Почему не так?

– Потому что медведи не говорят.

– Но я же – особенный.

– А почему ты со мной разговариваешь, – спросила Мария

– Я разговариваю с теми, кому одиноко.

– Почему ты думаешь, что мне одиноко?

– Я чувствую.

– Ты знаешь, что такое одиночество?

– Знаю.

– Маша, – раздался голос с кухни. Мария покосилась на одинокую и не выпитую рюмку.

–  Тебя зовут, – ласково и печально сказал мишка.

 В комнату вошёл Валерик.

– Ну что, поговорили?

Изумленно посмотрев на него, Мария ответила:

– Да, поговорили.

– Я как-то день не пил, и медведь тоже со мной говорил, – Валерик шутил, но Марии было не до шуток:

– Откуда он у тебя?

– Его подарила Наташка, он ей казался слишком болтливым, мешал сочинять стихи, – засмеялся Валерик, – и она попросила пришить ему лапу и отдать племянникам.

– Борщ ещё не готов, сгоняй пока за четочком.

– Сам сгоняй, – недовольно сказала Мария, ей не понравилось, что её отвлекают от разговоров с медведем.

– Не могу, там продавщица меня не любит, говорит, что я алкоголик.

Мария была слишком ошеломлена, чтобы спорить. Она спустилась в магазин.

Забирая сдачу за «соколовскую», Мария заметила укоризненный взгляд продавщицы. Мария не знала, что делать, и глупо улыбнулась в ответ. Тут продавщица, высунувшись из-за прилавка, произнесла  речь:

– Девушка, вы такая приличная, чистая.  И с этим алкашом … Он же каждый день пьёт. Он вас до добра не доведёт. Вы лучше найдете. Зачем он вам? Неужели только из-за постели…

Мария совсем ошалела и робко ответила:

– Из-за игрушечного мишки.

– Ээээээ, да ты тоже пьёшь, –  утвердилась в своих подозрениях продавщица.

В этот вечер мишка больше не произнёс ни слова.

2.

 Алексей Николаевич проснулся в хорошем расположении духа. Был неприёмный день, дочь у родителей, жена спит – она ложилась поздно и просыпалась к обеду.  Алексей Николаевич  решил спокойно поработать над диссертацией. Он заварил чай и наслаждением погрузился в любимую тему, но не успел написать и двух строчек, как в комнату ворвалась жена:

– Куда ты дел мою бутылку?!

– Доброе утро, Наташа, – вздохнул Алексей Николаевич.

– Я тебя спрашиваю: где моя бутылка, – схватив его за ворот рубахи, сквозь зубы зашипела Наталья.

– Наташа, ты же знаешь, что пить нехорошо, это вредно.

– Хорошо, я найду сама, – Наталья ринулась к книжным полкам и стала выбрасывать книги.

Алексей Николаевич хотел было продолжить писать, но Наталья подлетела к столу, и, схватив стакан с чаем,  грохнула его об пол.

– Я порежу себе вены, – завизжала она.

– Наташа, это не красиво, у тебя останутся шрамы, – для Алексея Николаевича эта сцена была обыденной, – И прошу тебя, не кричи так громко, а то соседи буду жаловаться.

– Тогда я наглотаюсь таблеток, – заорала Наталья, нисколько не стесняясь соседей.

– У нас нет таблеток, – доброжелательно ответил Алексей Николаевич.

– Но ты же, психиатр, у тебя должны быть эти… как этих…   антиоксиданты.

– Антиоксиданты – это…

– Тогда я напьюсь в рыгаловке!!!

– Ты хочешь опять попасть на страницы «Жёлтого желудя».

– Хочу, – ответила Наталья и хлопнула дверью.

Настроение было безнадежно испорчено. Алексей Николаевич собрал осколки, достал новую кружку и поставил чайник на плиту. Запищал домофон. С неохотой, взяв трубку, он услышал женский голос:

– Здравствуйте, Алексей Николаевич, это Мария, простите, что без звонка, но мне очень нужно с вами поговорить. Можно я зайду?

– Конечно, Маша, заходите, – ответил Алексей Николаевич, подумав, – как я устал … и накапал себе коньяку из флакона с надписью «Ликосол» (раствор для контактных линз).

– Что случилась у вас, Маша, – спросил Алексей Николаевич, разливая по чашкам ароматный чай

– Дело в том, что со мной разговаривает медведь.

Алексей Николаевич почесал затылок и уточнил:

– Бурый или белый?

– Ваш!..

Алексей Николаевич вспомнил, как нашёл медведя, брошенного в парке, лежавшего на скамейке с полуоторванной лапой. Он принёс его дочери. Медведь был похож на медведя из его детства. Но дочь не захотела с ним играть, у неё было достаточно своих игрушек: куклы Barbie и Winx. Медведь долгое время валялся в кладовке, пока Наталья не отнесла его Валерику, чтобы он  отремонтировал и отдал племяннику.

Алексей Николаевич, вздохнул, и произнёс:

– Он у нас не разговаривал…

Когда Мария уходила, Алексей Николаевич подумал, – как мне надоели эти ненормальные – и накапал себе ещё «Ликосола».

3.

В рыгаловке, небольшом питейном заведении, где собиралась богема, стояли Иван Владимирович, глава местной писательской организации, а также  редактор журнала «Желтый желудь», и Дрюня, начинающий писатель и репортёр. Иван Владимирович в изрядном подпитии, возбуждённо жестикулируя, рассказывал Дрюне:

– Ты представляешь, она трахается, как в последний раз, ты её хоть палкой бей…

Дрюня в это время глупо улыбался и кивал головой.

– О, да тебя таращит как удава… – Иван Владимирович, важный чин, был ещё достаточно молод и любил необычные художественные выражения.

Дрюня будто не слышал и продолжал кивать.

В это время в рыгаловку ворвалась Наталья:

– Вот вы где, негодяи, –  поприветствовала она, увидев Ивана Владимировича и Дрюню.

– Угостите даму вином.

– Вина даме, –  Иван Владимирович был склонен к широким аристократическим жестам.

– Наталья, прочитайте что-нибудь из новенького, – Дрюня очень любил поэзию Натальи.

– Эх, Дрюня, видела я в букинисте книжку одного известного писателя, – Наталья перевела взгляд на Ивана Владимировича, – угадай, кто её сдал.

Дрюня густо покраснел и начал оправдываться:

– Но вы, же понимаете, что публикация в «Жёлтом Жёлуде», это пиар, я надеялся – вам понравится. Вы не представляете, сколько молодых писателей бегает за мной в надежде дать откровенное интервью. А вот и одна из них …

В это время в рыгаловку влетела Мария.

– Наташа, мне надо срочно с вами поговорить.

– Может, лучше выпьем, – засмеялась Наталья.

– Я не пью уже 103 дня, – совершенно серьёзно ответила Мария.

– Какой кошмар, – ужаснулась Наталья.

– Валерик мне рассказал о твоём медведе, – продолжила Мария, – мишка разговаривал с тобой…

– Ты такая наивная, всё еще веришь этим мужикам.

Мария  поняла, что от неё ничего не добиться, и побежала к Валерику.

– Эх, – сказал подошедший Иван Владимирович, обращаясь, к своим собутыльникам, – Вот так не попьёшь 103 дня и нанесешь непоправимый вред своему психическому здоровью.

– Даже интервью не дала, – обиделся Дрюня.

4.

Мария сделала Валерику предложение, от которого он не мог отказаться: два четочка в обмен на медведя.

– Да фиг с ними с этими племянниками, – подумал Валерик и отдал медведя, и, глядя ей вслед, мысленно добавил: – Вот так она и едет…

Мария принесла медведя домой.

– Спасибо, что ты меня забрала, мне была одиноко… – вновь заговорил медведь, – ты же меня не бросишь?

– Я всегда буду с тобой, потому что ты – лучший.

Тут в комнату забежал племянник Марии:

– О, какой у тебя прикольный мишка, ты мне подаришь его?

– Нет, не подарю, – твёрдо ответила Мария, – это мой мишка.

– Ты взрослая, – удивился племянник, – а взрослые не играют в игрушки.

Мария ничего не ответила и прижалась к мишке.

– Тогда подари мне кораблик, – племянник кинул жадный взгляд на полку.

– Вот умру, тогда всё это достанется тебе, – ответила Мария.

– А когда ты умрёшь? – поинтересовался племянник.

– Может быть, уже скоро... – грустно сказала Мария, понимая, что медведя у неё заберут.

Племянник выскочил из комнаты и радостно закричал:

–Баба Надя, а тетя скоро умрёт.

– Да скорей бы уж, – ответила бабушка, – раз Бог ума не дал…

– Когда тетя умрёт, я заберу мишку и кораблик.

– Я тебе и так отдам, как тетя уйдет на работу, – спокойно ответила бабушка.

Мария закрыла дверь своей комнаты.

– А что это: «умру», – послышался мишкин голос.

Мария посадила медведя на колени, прижалась к нему и в самое ухо сказала:

– Ну как тебе сказать … когда-нибудь я не смогу ни дышать, ни двигаться, ни говорить, потом меня положат в ящик и закопают в землю… и больше меня не будет…

– Я не хочу, чтобы тебя не было, – грустно сказал мишка.

Мария горько заплакала.

– Обещаю, ты не умрешь, – прошептал мишка.

На следующее утро баба Надя проснулась. Было странно, что Мария не разбудила её, когда собиралась на работу. Она решила, пока не забыла, сразу забрать медведя и кораблик, чтоб отнести их внуку. Однако ни Марии, ни игрушечного медведя, ни кораблика в комнате не было. Спрятала, –   подумала бабушка.

Стоял теплый осенний вечер, воздух пах увяданьем, Солнце медленно закатывалась за горизонт, последние лучи ласково освещали шуршащие листья под ногами весёлой компании. Но Валерик был грустен:

– Надо же, исчезла… ничего не взяла, только игрушки, мать бросила, какая безответственность, – и отхлебнул из четочка, аккуратно спрятанного в непрозрачный пакет.

– В Сиэтл свой отчалила, – Наталья махнула рукой городу.

– Да, у неё были явные признаки сумасшествия, – уверенно проговорил Дрюня.

– Таких лечить надо, – сочувственно произнес Иван Владимирович, – как-то под присмотром держать…

Наталья посмотрела на Дрюню и сказала:

– Я знаю одного репортера с диагнозом «сумасшествие», не знаешь, кто бы это мог быть.

Все дружно засмеялись, только Валерик был грустен. Он посмотрел на медовую каплю Солнца и отхлебнул из четочка.