***

Мир безобразен и беден и строг

У того, чей перевернулся, плывя бурной речкою плот…

У того перевернулся плот,

Кто совладать с течением черной и быстрой реки не смог,

Рыбам на корм, с Речкой – на Ты – выходя…

Чтобы не вглубь, не ввысь…

Метко – в себя…

Плот – был, …уплыл

Теперь – же крепко держись

Выноси – вода…

Ты ли не сыт был вчера?

Черствым был хлеб?

Мало халвы?

Судьба…

Ты думал плод – твой?

АЗЫ ЕСМЬ ТЬМА?

Зри – али теперь мало

Тебе воды?

Пища была,

Будет ли день

Завтрашний?

Шли письма

В ночь…

АЗЫ ЕСТЬ ДЕНЬ?

АЗЫ ЕСТЬ СВЕТ?

Сравнивай дни –

Не найдешь 

Такой в точности…

Друг мой,

Волос ни седых, ни упавших

Не нужно считать…

Будет ли Цезарь,

Будет ли Кесарь,

Будет ли циник

Циничным точь-в-точь,

Где-то в ИМПЕРИИ

Третьего Рима

 родится у тебя дочь.

***

         Андрею Тарковскому

Лунатиком

бреду

в ночи

в рубахе

белой.

Иду на

зов,

иду на

лунный

блик.

Среди 

кричащих,

шумных

воробьев,

Я рос

на дереве

упругою,

зеленою

Омелой.

Прими

как 

исцеление.

Прими по 

капле,

мой белый,

липкий 

яд…

Вкус горечи

плодов

моих.

***

      Наташе Назаренко

Словно Врубеля Демон ты,

Все из памяти тебя

Пытаюсь вычеркнуть,

Проступают твои черты…

Белый Лебедь Небесный,

Ясноокий Пан,

Сколько раз я с тобою воскресла

Моя память больна тобою –

Плащаница Туринская ран

Проклятие ли, испытание ли,

Путь?

Духа твоего заслание

Мне не дает уснуть,

Душно, мало воздуха,

Таблетки и 

Больничная суета,

Я была до избытка тобою

Наполнена, а теперь

Словно сдувшийся белый шарик –

пуста…

Ты бездомен и я бездомна,

Разве что-нибудь есть у нас?

Мироточащая икона –

Это бездна звезд бездонных

Голубых твоих глаз.

Может, я умерла?

Или я живу,

А просто этот мир закончился?

Или сплю?

Это – сны мои?

Лебедь ли призывно

Машет крыльями?

Или в предсмертных муках

Дэмон скорчился

– Лебедь с головой змеи.

В городе мы все

Практически безгрешны,

А, идя по лугу, вдруг

Осознаешь, что ты «вандал».

Земля не терпит спешки.

Утратил бдительность,

Задумался-разрушил 

Муравейник,

Сотню крокусов

Невинных истоптал.

           Дэну Ересову

Летела лошадь над лесами,

                           Летела лошадь над полями

                                           

Над реками она летела…

                               Летела туда, куда давно прилететь хотела…

Вышел месяц – ее в свою жемчужную упряжь пытался взять…

Не сумел…ее быструю, не сумел ее белую – догнать.

Звезды след ее – замели, насыпали много серебряной пыли…

Проскакала за день всего только четыре мили.

Всего только четыре мили…

Ускакала она за гору высокую спать в каменную кровать…

– Баю- баю- баю – бай! Баю – баю-баю-бай! Баю – баю-баю-бай!

Лошадь спит – ухом ведет и ей снится Большая Черная Кобылица, вскармливающая небо…

– Баю- баю- баю – бай! Баю - баю-баю-бай! Баю – баю-баю-бай! 

Солнце вышло. В гриву ее лучи  красные заплетать стало.

Она проснулась, разбежалась – заклубилось, вспенилось желтое одеяло…

Летела лошадь над лесами,

                           Летела лошадь над полями,

                                            И над морями летела…тоже.

А люди тыкали в небо пальцами и говорили – 

«Смотри, как на лошадь-это облако в небе – похоже!…»

На вершине горы

Я легла и задумалась

– где мой дом?

Не нашлось такого места…

Дом в Отцовском гнезде,

– в облаках?

Он – в полете Орла?

В цветущем «Шафране»

– в ущелье?

– Кто я?

Я не та…,

Я совсем не та,

За которую…

Я – «Незнайка», – мой дом

Давно моя мама сожгла

– он картонный…

Мои мысли теперь совсем

Ушли в облака, – испарились

Им не нашлось во мне места…

Дом – в изломах Души,

В тихой заводи сердца.

***

Голова и сердце

снова подводят меня,

Катангенс с Тангенсом

никак не сходятся.

Математик навеки 

во мне уснул…

Перечитываю «Кобзарь»*,

Подаренный мне дедом,

В нем истину ищу простую,

Которая всегда приходит

Голодной и

Раздетой…

___

*«Кобзарь» - книжка украинского поэта и художника Т.Г. Шевченко.

Рифмоплет,

пренебрегший

ритмом,

размером

и 

рифмой.

На ветру 

он парит,

словно парус,

не стянутый 

рифом.

Словно парус,

не стянутый

рифом

парит

на ветру.

Его сносит

волной

напрямик

к темным

сумрачным

рифам.

Вот корабль –

расколотый 

в щепки

орех.

Вот на суше –

измучен

лежит 

человек.

Рифмоплет,

пренебрегший

ритмом,

размером

и 

рифмой.

В голове его – веетер,

в волосах его – ветер.

Он парит…

Словно парус,

не стянутый

рифом.

Весна…

Мы с бабушкой

с утра 

стоим

в очередях

и учим 

буквы.

– Катя, это –

«ГАСТРОНОМ».

Читаю –

«ГА-СТРО-НОМ».

Это –

«МАГАЗИН».

Читаю –

«МА-ГА-ЗИН».

Читаю –

«МО-ЛО-КО»,

«ХЛЕБ».

Вдруг старик

Кричит –

«Женщина,

куда вы

лезете?!»

– «Мне батон 

купить

и только.

Дома болен

сын».

– «Женщина,

мы все

больны,

займите

очередь!».

Так день 

За днем.

Батоны,

буквы,

гастроном.

Вечером

мне бабушка

рассказывает

про Ленина.

О том, как

он был

в ссылке,

как любил

детей…

А на ночь

учим

«Отче Наш»

на память…

Две тысячи

одиннадцатый год.

За окнами – капель.

Весна.

Бабули нет уже 

пятнадцать лет.

Пишу,

тетрадь мараю.

Строка к строке –

сыр, молоко,

батон…

Все это

повторять 

я не устану…

И в церкви

«Отче Наш».

И Ленин 

в мавзолее

вечно жив.

И мама

дома

моет

раму.

***

У природы все

Так как нужно…

Все ко времени и 

Все впопад.

И тополиный снегопад

И душистые грозди сирени,

Те, что были не сорваны –

Завяли и потускнели –

С новым маем

Завяжутся и на

Крыльях пчелы в

Небеса полетят.

Вот густой на поляне пырей,

И за ним почти не виден

Желторотый одуванчик –

Одиночка-мальчик.

Но вот уже он сорван –

Ветер подхватил и уносит

Вдаль его седое семя.

У природы все впопад.

У природы все ко 

Времени.