Из цикла миниатюр про адвоката Коньякина (четыре рассказика)

СВЕТОЧ

Каждый день должен приносить копейку. Каждый. Хорошо, когда ты на государственной службе. Копейка сама капает. А раскладываешь ты пасьянс или бороздишь Интернет - никого не волнует. Другое дело, когда работаешь сам на себя. Хочешь - не хочешь, а приходится крутиться. Я адвокат. Неплохой, нехороший. Звезд с неба не хватаю, но и в хвосте не плетусь.

Январь. Относительное затишье. До зарплаты почти месяц. Люди после праздников как сонные мухи. Вроде бы за грабеж мужика привлекают, так сказать - взяли за жопу, а он сидит - сопли на кулак наматывает.

- И что вы мне посоветуете?

- Вину признаете?

- Признаю.

- С потерпевшим знакомы?

- Знаком.

- Извинения ему принесли?

- Принес.

- Ущерб возместили?

- Ущерб?

- Телефон вернули?

- Вернул.

- Тогда в суде дело могут прекратить за примирением сторон.

  Все в ваших руках. Это понятно?

- Понятно.

- А раз понятно: пятьсот рублей в кассу и не смею больше задерживать.

- Дмитрий Владимирович, может, Вы возьметесь за мое дело.

- Дорогой мой, а за что тут браться? Ваше дело яйца выеденного не стоит. Поговорите с потерпевшим, пускай он напишет заявление. Не сможете написать – подъезжайте.

- Спасибо.

- Не за что.

На сегодня все. Записывалась еще одна женщина, но в последний момент сорвалось. Что же делать? Пятьсот рублей - не айс. Так, давайте посмотрим. (Просматриваю телефонную книжку). Артем Петрович? Был на прошлой неделе. Валентина Ильинична? Нет. Эта сама кого хочешь разведет. Ирина Петровна? А почему бы нет. Она уже недели две как ждет моего звонка.

- Ирина Петровна, добрый день. Адвокат Коньякин побеспокоил. Как самочувствие? Нормально? Если хотите, могу после работы заехать. Договорились.

Чтобы для нее такое придумать. В область мы уже писали. Может, обжаловать один из ответов в Москву. Старушкам нравятся всякие писульки со столичными штемпелями. А там послали тебя к черту или переслали обращение дальше по инстанциям, не так важно. Да, пожалуй, так и поступим. Каких-то двадцать минут и все готово. «Уважаемый Игорь Николаевич! Памятуя о многочисленных положительных отзывах о работе Вашего ведомства…». И так далее по тексту. А в конце жалобы просьба поставить ее на личный или какой-нибудь другой контроль. Вы только представьте. И письмо-то со штемпелем, и на контроль-то жалоба поставлена, и начинается-то с «Уважаемая Ирина Петровна!». Как минимум, недели на две разговоров. Да, за одно это можно смело просить тысяч пять.

Автобус битком. И куда все едут в половину четвертого?

Кондуктор: Молодой человек, передавайте на проезд. (Пересчитывает.) Еще рубль. Сохраняйте билеты. На линии контроль.

Выхожу. Может, тортик купить, а то опять прошлогодние галеты жевать придется. Да нет. Подпишу бумаги, получу гонорар и домой.

- Так, какая квартира-то? Забыл. Нет, нет. Тридцатая.

(Щелчок. Открывается дверь.)

- Ирина Петровна, еще раз добрый день.

- Дмитрий Владимирович, дорогой мой, здравствуйте. Проходите, пожалуйста.

- Похолодало.

- Вы опять без шапки.

- Да я на такси.

- Все равно. А я все ждала вашего звонка.

- Ирина Петровна, лучше один раз зайти, чем десять позвонить.

- Это верно. Проходите. Может, кофе?

- Давайте сначала подпишем бумаги, а потом уже можно и кофе.

- Хорошо.

(Прошли в гостиную.)

- Так. Это первый экземпляр. А второй? (Просматриваю папки.) А вот и он.

- Какая толстая.

- На четырех листах. Я решил, сначала попробуем в министерство написать, а там посмотрим.

- Как скажете, Дмитрий Владимирович. Вся надежда только на вас.

- Сделаем все возможное. И вот здесь (указываю на графу с подписью). Нет, нет. Ниже.

- Совсем ослепла. Ничего не вижу.

- А как же «Светоч»? Не помогает или закончился?

- Нет, есть еще баночка. Нужно будет еще заказать.

Вот бабульки! Сидят сутками у телевизора или радиоприемников и слушают всякую чушь про чудодейственные препараты. А потом тыщи по три своей копеечной пенсии спускают на эти так называемые лекарства. Странное дело, казалось бы, тебе уже под девяносто и уже давно пора нюхать корни ромашек, а ведь нет… Что ни говори, а жить хочется. К примеру, у бабки моей жены присказка: «Зимой и осенью умирать не хочу. Холодно. Летом хорошо умирать, но жарко». Про весну старушка молчит. Значит, умрет весной. Но до этого еще простудится на моих похоронах. Ненавижу ее. Уже пережила отца и тетку. Переживет мать – задушу собственными руками. Ну да ладно. Отвлеклись. Пускай все живут долго и счастливо.

- Дмитрий Владимирович, сколько я должна за работу? Большое дело делаем. В Москву пишем.

- Три тысячи.

- Хорошо. Одна, две... Вот, ровно.

- А это квитанция, Ирина Петровна. Не потеряйте.

Мастер! Как говорит мой друг: «Не снимая пиджачка и шляпы». Три пятьсот за день. Не бог весть что, но…

- А теперь кофе.

Да хоть яду, уважаемая Ирина Петровна. На термометре настроения – жаркий полдень. Теперь можно часа полтора уделить старушке, все равно жена еще домой не пришла.

Когда Ирина Петровна приглашает испить кофе – это означает одно. Впереди увлекательное, в сотый раз пересказанное повествование о молодости, старости и скорой смерти. Был бы под руками диктофон, взял - перемотал в конец, поставил на: «Вот и все, Дмитрий Владимирович. Вот такая моя жизнь. Да вы это итак уже не раз слышали. Интересно? Правда?!». В общем, как-то так. Но раз диктофона нет... Умение выслушать – самое ценное качество в работе адвоката. Сиди и слушай. Или делай вид, что слушаешь. Она тебе про бомбежки, переправу, аресты, тиф. А ты киваешь в ответ головой и с периодичностью минут в пять чуть еле слышно поддакиваешь. При этом в голову-то лезут совершенно другие вещи.

- Кофе или чай, Дмитрий Владимирович?

- Пожалуй, кофе.

- Берите чашку.

- Я смотрю, у вас новый чайник?

- Нет, нет, что вы. Это Люба помыла.

- Соцработник?

- Да.

- Хорошо.

- Хочу ее попросить, чтобы она не два, а три раза на неделе заходила. Дел много накопилось. А у меня руки сами знаете какие. Ничего не могу делать.

И так часа два. О Любе, руках, соседях… Потом по третьему кругу о бомбежках. До того досидел в одной позе, что ноги затекли.

- Ирина Петровна, слушал бы вас и слушал, но время. Жена сейчас придет с работы. Нужно еще успеть ужин приготовить.

- А сколько сейчас?

- Начало седьмого.

- Ох, действительно поздновато. Заговорила я вас совсем.

- Ничего.

(Даже вставать больно. Пока старушка возится у раковины – делаю круговые движения, разгоняю кровь. Кажется, все. Можно идти).

- Когда теперь зайдете?

- А как ответ из Москвы получите. Позвоните, а там посмотрим. Хорошо?

- Хорошо.

- До свиданья, Ирина Петровна.

- До встречи.

Может, еще к кому-нибудь заехать? Как говорится, аппетит приходит во время игры! Да нет. Пожалуй, на сегодня достаточно. Поеду домой. Опять буду корчить из себя униженного и оскорбленного. Может быть, жена из своих за унитаз заплатит, а я на аренду отложу.

18 февраля 2013 года

ДЯДЯ

 «Мой дядя самых честных правил…»
(А.С. Пушкин)

            Помню, пришел ко мне на прием мужичок лет пятидесяти. Не мужик, а именно – мужичок. Ростичком невелик. В потертых джинсах, пуховичке, на голове спортивная шапка петушком, как у Юрия Семина (1), за спиной рюкзачишко. Прежде чем зайти он минут пять копошился за дверью и только потом постучал. Постучал и постучал. Ничего особенного. Правда, показалось, что удары пришлись не в одну точку, а были выложены в форме трапеции. Такое впечатление, что мужичок, перед тем как войти, только ему одному известным способом перекрестил дверь. Или я до того заскучал, что во всем ищу мотивационные знаки…

- Да, - громко сказал я, отложив свежий номер «Российской газеты».

Дверь приоткрылась. Точнее, мужичок сначала резко потянул дверь на себя. Затем, поняв, что ошибся с направлением, с силой толкнул ее в другую сторону. Идиот! С моей дверью лучше так не шутить. Старушка набрала в грудь воздуха, петли сжались, и на этом все. Дверь замерла, чуть приоткрыв свой беззубый рот.

- Извините, но у вас что-то с дверью, - растерянно сказал мужичок и начал судорожно дергать за ручку.

- А вы нежнее с ней. Вот так. Да, да. Вот видите. Все получилось.

- Да уж. Здравствуйте.

- Добрый день. Проходите, присаживайтесь.

- Спасибо.

Мужичок на секунду замялся. Показалось, он не мог определиться на какой стул сесть. Если на правый - можно опереться о стенку и бросить рюкзак в ноги, на левый - разглядеть лежащие на столе газеты и журналы. В итоге любопытство уступило комфорту.

- Перед тем как вы начнете – представлюсь. Адвокат Коньякин Дмитрий Владимирович. Специализируюсь на уголовных делах. Если интересует что-то конкретное, не стесняйтесь - спрашивайте.

Мужичок оживился.

- Вы случайно не бывший милиционер?

- Нет. А с чего вы взяли?

- Если из милиции, то я пойду к другому адвокату.

- Успокойтесь, я не милиционер.

- Тогда ладно.

- А чем вам милиция не угодила?

- Да сволочи они все. Взяточники и воры. 

(Чувствую, разговор намечается душевный.)

- Как вас зовут?

- Валентин Петрович.

- Валентин Петрович, расскажите, что у вас случилось?

- Милицейский беспредел.

(Дядя, кому ты лапшу вешаешь. Сам же, небось, и виноват.)

- Пожалуйста, рассказывайте. И желательно - все по порядку.

- Спасибо. Итак, в июле я поехал на рыбалку. Дома осталась племянница. Приезжаю через неделю – квартира опечатана. Что такое? Ничего понять не могу. Побежал к соседям. Узнаю, что мы их залили, а девочка в психушке. С управдомом попали в квартиру. Там беспорядок. Пропали ценные вещи. Побежал в милицию. Написал заявление. Через две недели получил постановление. Пишут, что шланги в ванной перерезала племянница. Она же и вещи вынесла. Понимаете, что творят, сволочи. Племянницу упрятали в психушку, а сами обворовали квартиру.

- Продолжайте.

- Да, да. Я в прокуратуру. Написал жалобу. Постановление отменили, материалы направили на дополнительную проверку. Через месяц милиция выносит новое постановление об отказе в возбуждении дела. Пишет, что меня и племянницу не удалось опросить, так как мы отвечать на любые вопросы отказываемся. Видите, что делают. Они же прекрасно знали, что девочка в больнице. А меня они даже не вызывали. Вот скажите, что мне делать?

- А что с вашей племянницей на самом деле? Она действительно больна?

- Да, у нее есть небольшие отклонения. А самое интересное знаете что?

- Что?

- Девочка мне рассказала, что на нее в тот день напали двое, а после вынесли все вещи из квартиры. А там одного ущерба тысяч на сто. Я в милиции рассказал, а они смеются.

(Еще один Шпак? А не состоишь ли ты, дядя, сам на учете. А что? Постоянно дергает головой, барабанит пальцами по столу, да и на ножницы мои как-то подозрительно посматривает.)

- Что мне делать? Подскажите.

- Вам же разъясняли право обжаловать постановление в прокуратуру или суд. Обжалуйте. Для убедительности могу взять объяснения у племянницы. Приложите их к жалобе.

- Хорошо. Давайте. Давайте так и сделаем. Сколько это будет стоить?

- Пять тысяч.

- Дороговато. А нельзя подешевле?

(Точно Шпак.)

- Отчего же. Можно и дешевле. Тогда без объяснений. Только жалоба.

- А как лучше?

- Лучше, конечно, с объяснениями.

- Ладно, давайте сделаем с ними. Когда нам зайти?

- Сейчас посмотрю в ежедневнике. (Пауза.) Послезавтра в одиннадцать.

- Хорошо, мы подойдем. До свиданья.

- До встречи.

Можно было бы продолжать повествование о пятничном посещении Валентина Петровича, но лучше пересказать его в нескольких словах. Как я и ожидал, племянница не смогла связать и двух слов. С помощью дражайшего дядюшки мы кое-как выудили из нее упоминание о каких-то мифических добрых молодцах, у одного из которых была в руках дубина. Сложилось впечатление, что все выуженное – это надиктованный текст самого дяди. Девочка, как уважаемый Валентин Петрович называл свою тридцатипятилетнюю племянницу, только время от времени кивала головой да вертела в руках мой нож для бумаги. (Помня о том, что девочка только что вышла из психушки, я не раз пожалел, что вовремя не убрал его в тумбочку.) В итоге - объяснения взял, жалобу написал. Постановление, как и предполагал, отменили. Через месяц милиция вынесла новое постановление об отказе в возбуждении дела, потом еще одно и еще. В общем, бег по кругу. Те, кто хоть мало-мальски знаком с этой системой, понимают, о чем я говорю. Самое интересное - через какое-то время выяснилось, что этот дражайщий Валентин Петрович жил на пенсию племянницы и время от времени ее насиловал. И не узнал бы никто, если бы девочка не разоткровенничалась с медсестрой. Как говорится: «Удачи, Чарли!». И теперь не так важно, была ли кража на самом деле. Приходил ли к племяннице богатырь с дубинкой. И как победить милицейский беспредел. Сиди, дядя, и не дергайся. Еще один правдоруб нашелся.

                                                                                                20 февраля 2013 года

1 - Известный отечественный футбольный тренер.

ТРЯПКА

Я водил их за нос почти три месяца. В конце концов постоянные звонки со скрытых номеров мне порядком поднадоели и я согласился на встречу. План отмщения созрел минут за пятнадцать, остальное – дело техники.

Первой приехала Татьяна, или точнее - Татьяна Сергеевна, менеджер «Консультант Плюс». (1) Девушка лет двадцати пяти модельной внешности. А голос! Если бы вы знали, какой у нее голос! Секс по телефону отдыхает. Я так и представляю: «А сейчас, Дмитрий Владимирович, я вынесу из Вашей квартиры все самое ценное». - «Да, да, Татьяна Сергеевна, выносите. Забирайте все. Оставьте только фарфоровых слоников. Хотя знаете, забирайте и их. Почему же вы замолчали? Умоляю. Умоляю Вас, не останавливайтесь. Говорите что-нибудь».

  - Дмитрий Владимирович, наконец-то мы встретились.

Сделав два шага навстречу, девушка остановилась и начала снимать пальто.

- Татьяна Сергеевна, минуточку. Что же Вы со мной делаете!

(Подскакиваю к ней и неуклюже помогаю снять верхнюю одежду.)

- Да Вы кавалер, Дмитрий Владимирович!

- Нет, нет. Что Вы. Это на меня совсем не похоже. Сам не понимаю, что творю.

(Сажусь обратно в кресло.)

- Где же Вы были два года назад? (кокетливо).

- В Махачкале, Грозном, Назрани, Владикавказе... Татьяна Сергеевна, если хотите, я могу продолжить.

- Нет-нет. Спасибо. Давайте как-нибудь в другой раз в города поиграем.

(Вот так, дружище! С небес на землю. А как ты хотел? Вот же стерва. Хотя, с другой стороны… Ну, прокатился пару-тройку раз по ночной Назрани. В Грозном полихачил. В Махачкале. Чем хвастать? И перед кем?)

- Что же мы будем делать с Вами, Дмитрий Владимирович? Телефон не берете, в офисе не появляетесь.

- Вы следите за мной? - пытаюсь шутить, но как-то нескладно. - Дела, дела. Да еще эта командировка.

  (Что я несу?! Какая командировка? Ну да Бог с ней.)

- Дмитрий Владимирович, я все-таки предлагаю Вам заключить договор о сотрудничестве с нашей компанией. С опциями мы определились еще в сентябре, стоимость обговорили...

(Не глядя – перебиваю.)

- Татьяна Сергеевна, а это правда, что если я решу в будущем порвать с вашей компанией, то ко мне приедут специально обученные люди и постараются втюхать всякие безумные, никому не нужные дополнительные опции, лишь бы я продолжил сотрудничество.

- Кто Вам такое сказал?

- Человек.

- Это нехороший человек. Не водитесь с ним.

- Ну наконец-то вы улыбнулись по-настоящему.

- Как это, по-настоящему?

- Как раньше. В сентябре.

- А сегодня?

- А сегодня вы как будто прямо с порога: «Ну что, урод, подпишем соглашение?! Конечно, подпишем. Да куда ты денешься, лошарик».

- Вот вы какой оказывается, Дмитрий Владимирович. Я и подумать не могла. Хотя. Посудите сами. Мы встречались с вами в сентябре. Так?

- Так.

- Мы обговорили все условия. Вы согласились с нами сотрудничать. После этого Вы два месяца не выходите на связь. А если и берете телефон, то всякий раз что-то выдумываете.

- Вру, одним словом.

- Да.

- Согласен, все это как-то странно.

- Как сказал бы мой папа, вы тря…

(Догадываясь, о чем она - перехожу в атаку.)

- Ну а Вы во всех потенциальных клиентов так вгрызаетесь? Признаюсь честно, я и вчера не взял бы телефон, если бы не открытка.

- А что в этом такого?

- Как что? Мы едва знакомы. А тут поздравление в стихах. Это ведь нужно не полениться, проехать через весь город и...

- Я была неподалеку.

- Хорошо (небольшая пауза). Татьяна Сергеевна, вы не подскажете, сколько времени?

- Десять часов.

- Ровно?

- Да.

- Ну и где он?

- Кто?

- Полковник Сидоров. Тут понимаете какое дело. Мне пришлось все рассказать полиции. И мне рекомендовали изолировать вас от общества.

- Дмитрий Владимирович! (испуганно).

- Нет, нет. Ничего не говорите. Сейчас вы все узнаете из первых уст.

(Стук в дверь.)

- Можно? - в дверях сначала показалась голова высокого молодого человека и только затем все остальное.

- А вот и Виталий Викторович. Где же вас носит?

- Добрый день, - обращаясь ко мне. - Здравствуйте, - к девушке.

- Проходите, Виталий Викторович. Присаживайтесь.

- Я вижу, Вы заняты.

- Почему? Нет. Совсем наоборот. Мы как раз с Татьяной Сергеевной о вас говорим.

- Обо мне?

- Да. Ведь это Вы сказали, что «Консультант плюс» - «полный отстой», а «Гарант» (2) он и в Африке «Гарант». Татьяна Сергеевна как раз представляет интересы конкурирующей фирмы. Тут Вам, Виталий Викторович, и карты в руки.

- Дмитрий Владимирович, это некрасиво. Зачем же сталкивать лбами? Ведь мы встречались с вами. Я изложил свое видение ситуации. Предложил несколько опций. Вы, как мне показалось, согласились с некоторыми вариантами. Но потом куда-то пропали.

- Дмитрий Владимирович!

- Татьяна Сергеевна, подождите.

- Виталий Викторович, не пропал, а взял паузу.

- Хорошо. Взяли.

- Понимаете, я не специалист в этом деле. А Вы оба так расхваливаете свой продукт и одновременно с этим клеймите друг друга, что тут поневоле задумаешься. Тем более Вы сами, Виталий Викторович, признались, что не заключали бы ни с кем соглашений, поскольку есть Интернет. Или я что-то путаю?

- Нет, все верно.

- Так какого лешего вы ко мне-то пристали. Я же сказал Вам, что пользуюсь бесплатной интернет-версией «Консультант Плюс». А Вы три месяца с упорством, достойным лучшего применения, терроризируете меня своими звонками.

- Так вы сказали бы сразу, что отказываетесь от наших услуг.

- Зачем? Вам, что, самому не понятно?

- Нет.

- А теперь?

- А что теперь? Я по-прежнему считаю, что наш продукт лучший на рынке.

- Не соглашусь.

- Татьяна Сергеевна, успокойтесь. И развернитесь, наконец, в мою сторону, а то Виталий Викторович уже слюной изошел от одного вида вашей груди.

- Что?

- Ничего, Виталий Викторович. Прекрасная погода, как сказал бы Куравлев. Татьяна Сергеевна, вы смотрели «Афоню»?

- Нет.

- Зря. Обязательно посмотрите. Ситуация чем-то напоминает нашу: «Мне сказали, что кто-то звонил. Я решила, что это вы, Афанасий».

- Я не понимаю Вас.

- Не обижайтесь. И Вы, Виталий Викторович, простите меня. Действительно, хотел столкнуть лбами, а тут… С другой стороны, вы сами виноваты. Ну ладно раз, ну два. Но каждый день да через день названивать! Это уже слишком. Вам, что, заняться нечем? Вы сами-то верите в то, что продвигаете?

- Это наша работа, - почти одновременно. Каждый выживает как может. Вы лучше скажите, с кем будете сотрудничать? Если будете?

- Сотрудничать? Да ни с кем не буду. Я же на первой встрече каждому из вас сказал, что пользуюсь бесплатной интернет-версией «Консультант Плюс». Вот если бы ее не было, тогда да. А так? Вы же сами будете смеяться, если я на что-то подпишусь. «Добрый день, Дмитрий Владимирович. Проходите. Внимание! Друзья, минуточку внимания! В полку лошариков прибыло». Ведь так, Виталий Викторович? Если честно?

- Пожалуй.

- Татьяна Сергеевна, а Вы что молчите?

- Ничего. Думаю, как бы так сесть, чтобы теперь у вас слюна не текла.

- К-ха, ха, ха! Вот это другое дело. Вот это по-нашему.

  Согласитесь, неплохо, Виталий Викторович.

- Неплохо. Ну и кадр вы, Дмитрий Владимирович.

- Да ладно. Пойдемте лучше по чашечке кофе выпьем.

- Кофе? А почему бы и нет.

- Нет, спасибо. Я пойду.

- Виталий Викторович, что такое? Вы все-таки обиделись?

- Нет. У меня встреча.

- Тогда не смеем задерживать.

- Всего хорошего.

- До свиданья. Рад был познакомиться.

- Взаимно.

- Да, Виталий Викторович. Вы только номер мой удалите, а то будете по привычке набирать.

- Хорошо.

- Татьяна Сергеевна, опять вы за свое. Повесьте пальто. У меня к Вам есть еще несколько профессиональных вопросов.

- А кофе?

- Так кафе в этом же здании. Вы не знали?

- Нет.

- Странно.

- Тогда я все оставляю?

- Конечно. Пойдемте (пропускаю вперед).

- И все-таки ты странный, Дмитрий.

- Мы перешли на ты?

- А разве нет?

- Действительно.

- Так значит кофе? А как же дела? (кокетливо).

- Дела? Дела подождут. Всему свое время, Татьяна. Всему свое время.

3-4 декабря 2012 года

1 - Справочная правовая система.

2 - Справочная правовая система.

ГЕНИЙ

(самоирония)

«Ну, наконец-то! Да, это настоящий шедевр. Всё. Всё, что было до этого - детский лепет. Не понимаю, как я раньше до этого не додумался. Вот что значит вдохновение. И теперь все. Хватит. Я не дам им собой манипулировать. Черт с ним, с гонораром. Но слава! Слава должна достаться мне. И только мне. Автор я или нет?! Ну, ладно. Все. Успокойся. Возьми себя в руки. Все будет хорошо», -Дмитрий Владимирович выключил ноутбук. Разделся и  лег спать. Но как уснуть в такую минуту? Нет, он не мог заснуть. Он время от времени вскакивал с дивана. Подходил к окну. Снова ложился. Потом опять вскакивал, бубня что-то себе под нос. В итоге снова включил ноутбук. Открыл файл с рассказом и начал читать вслух: «Лев обхватил бедро девушки. Та сделала шаг навстречу и обмякла. Вот оно, счастье! Юноша торжествовал. Наконец-то!».

- Нет, нет. Не так, - пухленькие пальчики писателя забарабанили по клавиатуре. - «Лев пошел ва-банк. Его правая рука коснулась бедра девушки. Та вздрогнула и отвела ногу в сторону. Неужели это все, решил юноша? Секунда, вторая. Нет, не все! Девушка приблизилась к нему и прошептала: «Какие у тебя крепкие руки». – «О да, детка, - ответил Лев. - Если хочешь, я сыграю тебе на тромпбоне».

- Что за черт? Подчеркнул красным и зеленым. Тромпбон. Ошибка? И запятая. Куда ее? Да ладно. Сами разберутся. Тромпбон. Может «м» лишняя? Тропбон. Нет, все равно подчеркивает. Может, трампбон? Снова не то. Так, проверим правописание. Ну конечно! Я так и думал. Тромбон! Другое дело. Даже возбудился немного. Так, это хорошо. Это тоже. Боже мой, какая гипербола. И концовка. «И ни что так не сближает людей, как общее дело. А супермен ты или обычный человек - не имеет значения. Лев и Зизи поняли это. Галактика спасена!»

- Любопытно, все ли поймут, о чем я пишу? Должны. Должны понять. Иначе к чему все это, - автор подошел к окну. - Интересно, сколько сейчас? Полчетвертого. Нужно хотя бы немного поспать.

Дмитрий Владимирович снова выключил ноутбук и лег на диван. Он не мог заснуть. Единственное, о чем он молил Бога, - это дожить до утра. В такие мгновения Дмитрий Владимирович любил фантазировать. Фантазировать о том, как раздает интервью на столичных каналах, встречается с первыми лицами государства, получает международные премии. Одно, второе, третье… Квартира, вилла, особняк… Одним словом - комфорт. Да, он мечтал о комфорте. Авто с личным водителем, самолет, золотая кредитная карточка. Он хотел разбираться во всем, говорить на разных языках. И при этом ни от кого не зависеть.

(Задремал. Интересно, что ему снится? Какой удивительный человек!)

Половина восьмого.

- Дим. Дима, ты меня слышишь? - маятник качнулся и замер.

- Что? Кто? Что случилось?

- Ты опять не спал? А как же рекомендации врачей?

- Хорошо, хорошо. Ты уже пошла?

- Да. Завтрак на столе. И проследи, чтобы бабушка поела.

- Хорошо.

- Не вставай, я вас закрою.

- До вечера.

И снова все плывет. Зизи, бабушка, тромбон, вселенная... Дмитрий Владимирович проснулся в десятом. Позавтракал. Разбудил бабку. И снова сел за ноутбук. Наступала самая жаркая пора. Нужно было решить, куда отправить рассказ. Можно было по старинке. Разослать его в десять-двенадцать журналов. Но здесь совершенно иной случай. Речь шла о гениальном рассказе. В такой любой журнал вцепится и уже своего не упустит.

- Куда же? А? Куда? Думаю, начнем с «Литературной России». Там дружный вдумчивый коллектив. Тем более главный редактор неравнодушен к моему творчеству. Это чувствуется. Не зря же мои рассказы четыре раза печатали. Правда, последний раз это было три года назад. Но это ничего, размышлял писатель. - Итак.

«Уважаемый Вячеслав Вячеславович, добрый день! Пишет Вам Коньякин Дмитрий. Не знаю, помните ли Вы меня? Не буду занимать Ваше время, а перейду сразу к делу. На днях закончил работу над новым рассказом. Хочется верить, что он придется Вам по душе и найдет отклик у читателей Вашего замечательного еженедельника. Немного об авторе. Коньякин Дмитрий Владимирович. Родился в 1980 году. Отдельные стихотворения и рассказы печатались в региональных журналах и на страницах Вашего еженедельника. Буду рад, если ответите на письмо. С уважением и искренней симпатией, Коньякин Дмитрий».

 - Нет, нет. Не то. Слишком заискивающе. Здесь нужно поуверенней. Может быть, так.

 «Вячеслав Вячеславович, здравствуйте! Пишет вам постоянный автор еженедельника Коньякин Дмитрий. Как у вас дела? У меня все отлично. Открыл свою фирму. Помню, вы были ценителем коротких миниатюр. Памятуя об этом, хочу предложить свой новый рассказ. Если возможно, сопроводите его рисунками художника Истратова. Коньякин Д.»

- Да, вот теперь нормально. На равных. Так, отправляем. Туруту-ту, ту-ту. Первый пошел! Теперь куда? Может, в «Литературку»? Нет, у Полякова голова не тем занята. Он все о глобальном думает. Ему Пушкиных сразу подавай. Остаются журналы. Из столичных, думаю, в «Октябрь» и «Знамя» попробовать. В «Новый мир», «Юность» и «Наш современник» можно. Пусть старички порадуются. Еще куда? В «Неву». А почему бы и нет. В «Урал», «Дон» и «Север». Дальше Интернет. Или пока в Интернет не выкладывать? Может, подождать немного? Ладно, пару-тройку дней подожду и выложу. Все равно кто-нибудь да ответит.

На часах 13.40. Дело сделано. Десять отправленных.

(Дмитрий Владимирович решил отобедать в своей комнате.)

И насколько же велик соблазн выложить рассказ в Интернете! А вдруг он сразу соберет тысячу просмотров и рецензий. А там и до новостной ленты в Яндексе рукой подать.

15.30. Ни одного входящего письма. Рано, решает гений, и на полчаса выключает ноутбук.

 - Дмитрий, ты сегодня  никуда не пойдешь? – прохрипела бабулька из своей комнаты.
             - Нет, Лидия Павловна. У меня завтра два процесса.

(Стану знаменитым! Куплю двухуровневую квартиру и тогда - прости-прощай.)

- Тогда я прилягу. Господи, дай мне сил! Дай мне сил!

- Начинается.

От этих причитаний писателя начинает потряхивать.

Чем бы заняться? Нет. Так нельзя.

Снова включает ноутбук и заходит на Проза.ру. Выложить – не выложить? А вдруг присвоят авторство? Рассказ-то гениальный. Тут осторожно надо. Интернет – вещь ненадежная. Смотри-ка, Пугачева похудела на 52 килограмма за два месяца. Ничего себе! Вот дает старушка! А это что? Известный актер при смерти. Куравлев (1)? Когда? Вроде бы не передавали. Так. Еще ссылка. Еще. Да что за ерунда! Где же новость? Я так и знал. Утка. Жив курилка! Ну так что? Выкладывать – не выкладывать? Да ладно. Скажу - не ожидал, что напечатают. Слава не ждет. Это мой час. Мое время! Вот так. Ляпота! Смотри-ка, уже один просмотр! Ух ты! Еще один. Поперло! Так, глядишь, и до рецензий дело дойдет.

Но первые три читателя оказались единственными. Рецензиями Дмитрия Владимировича никто не побаловал. За это время, а прошло без малого два часа, писатель узнал, как при помощи всего трех упражнений можно увеличить пенис на восемь сантиметров. Причем не только в длину, но и в диаметре. Заказал персональный гороскоп на март и просмотрел на Мегого.нет три серии «Светофора» (2). В общем, хорошо провел время. Со стороны это смотрелось очень забавно. Дмитрий Владимирович, как ребенок, то открывал, то закрывал Проза.ру. Прикладывая к экрану ноутбука ладонь в том месте, где отображалось число новых читателей. После чего осторожненько опускал ее и смотрел, не изменилось ли количество. Бедная жена! Если бы она знала, какой ерундой занимается ее муж. Добытчик, так сказать.

Восьмой час. Жена вернулась с работы.

- Ты ужинал?

- Нет.

- Я купила блинчиков с мясом. Ты будешь?

- Буду.

- Опять пишешь? Что на этот раз?

- Рассказ.

- И, конечно, уже разослал по редакциям?

- Разослал. На этот раз я написал действительно гениальный рассказ.

- Рассказ на булку не намажешь. Ты не забыл, что у тебя два процесса?

- Помню.

- Вот и молодец. Надеюсь, ты к ним готов. Ладно, давай занимайся.

- Спасибо.

Вот бабы! Ничего не понимают. Да и где им. Я пру к славе как танк, преодолевая все лишения и невзгоды. А она о блинах. Ведь все ради них. Так, а это что? Рецензии! Ну-ка! Да, действительно! Целых две.

Дмитрий Владимирович медленно опускает ладонь и…и…

«Нео, какую же ты чушь написал. И что это еще за Зизи и Лев? Не позорься! Закрой страницу, Избранный».

«Нео, ты как всегда великолепен. Такое живое повествование. Такие сильные эмоции. Я вся горю. Твоя, Чмоки-Чмоки».

Нео напрягся. Такого он не ожидал. Конечно, отзыв Чмоки-Чмоки не мог его не порадовать. Но рецензия Просветленного явно выбила из седла. С другой стороны, и у Толстого были черные дни, решил Дмитрий Владимирович. Однако после рецензий желание бороздить Интернет у Нео поубавилось. Он выключил ноутбук и задремал. Ему снились говорящие блинчики, бабка и Нобель, лично вручающий премию по литературе.

- Дмитрий. Дим, ты, что, спишь?

- Нет, не сплю.

- Пошли есть.

- Не хочу.

- Волнуешься.

- С чего ты взяла?

- Не волнуйся. Они никогда раньше двух-трех недель тебе не отвечали. А если совсем будет плохо – выложишь рассказ в Интернет. Там точно кто-нибудь прочитает.

- Да нет. Рассказ неважный. Так себе. У меня уже есть новая задумка.

- Вставай давай. Задумка. Потом расскажешь. Главное, на процессе не засни.

- Постараюсь.

Прошло три недели. Из редакций ни ответа ни привета. Дмитрий Владимирович успел за это время написать еще десять «гениальных» рассказов и по той же схеме отослал их во все существующие и уже прекратившие свое существование журналы. Правда, теперь он так высоко нос не задирал и в письмах немного все же заискивал перед главными редакторами.

- А вдруг где-нибудь да выстрелю. Вот тогда вы все у меня попляшете, - бубнил он себе под нос. - Спросит у меня Владимир Владимирович: «Господин Коньякин, а кто из коллег по литературному цеху Вас зажимал? Кто не давал расправить крылья?». Вот тогда-то я и скажу все, что думаю. Дай Бог дожить до утра, а там Лев и Зизи вновь спасут Галактику! 

                                                                                          18-21 февраля 2013 года

1 – Прекрасный русский актер.

2 – Популярный российский сериал.