Порнография рифм (подборка стихов)
Попов Илья«а»
(доказательства существования)
примечательный запах,
татуировки,
камера тела - камера похоти,
пристальный взгляд на обычные вещи;
глаза в оправе колючих ресниц,
в которых то ли отчаянно плещется,
то ли танцует стриптиз
действительность (плохая и ясная ширма).
мне стало понятно, что нас обманывают,
когда я узнал, как некрасиво
слова становятся, будто бы пьяными
и не встают друг за другом в ряд.
гореть изнутри - это тоже искусство,
хуже - когда не говорят
за тебя
ни слова,
ни стихи,
ни чувства.
красное платье,
дрожащие руки,
приступы боли,
приступы страсти.
разрежь мое горло -
выбегут звуки,
о букву "а" запинаясь, краснея.
но видели б вы, как молчание висело
в холоде,
корчась моим лицом,
а потом,
ударяясь о стены,
становилось со мной заодно.
глаза, нарисованные на бумаге,
на руке, на небе,
на домах и на лицах,
как будто неясные для меня знаки,
в которые надо в(р/л)(у/ю)биться.
и если они никогда не закроются
и не завянут эти стихи,
то будет понятно, что в самом деле
здесь жила действительно ты.
***
я бы хотел остановиться между
прикосновением и дрожью
и чтобы не было одежды
на белой коже.
я бы хотел, чтоб красно-черное
под небом знамя появилось,
и то, что было запрещенным,
для всех открылось.
я вижу на твоем лице борьбу
и два зеленых мира - это то,
из-за чего я нарушаю тишину
гудением стихов.
все, что я не скажу, пусть за меня
провоют черные собаки
на улицах холодного огня
и полумрака.
поверь, что мое сердце - это не
камень, кинутый в просторный котлован,
и не рисунок на обшарпанной стене
и не капкан;
оно живет свои законом,
ты - можешь сжать его в ладонях.
но я хочу остановиться между
словами брошенными в бой,
между насилием и нежностью,
между тобой и мной.
и знамя чтобы красно-черное
раскрылось в небе фиолетовом
для опоздавших, обреченных
(для поэтов).
***
мера твоего порыва мне неизвестна.
ты распадаешься на две неравные части,
а я, если тебе интересно,
выбираю: жить или испытывать счастье.
мы вышли из сентября 14-ого:
candy stripe, толкование снов - твое,
у меня - приятель с расстройством личности
наливает водку и что-то поет.
говоришь, что молчание - гильотина,
но я знаю то, что бывает опасней:
когда разбивается сердце-витрина -
хоть в огонь, хоть в воду,
хоть в пропасть упасть -
все одно.
то ли бесы в патлах запутались,
то ли кошки-рифмы в глазах мельтешат,
то ли просто хочется новым утром
навсегда убежать,
чтобы думать о запрещенных чувствах,
как о теракте в трамвайном вагоне.
сколько гематом стоит мое присутствие,
сколько пробоин?
мне бы уйти в неизвестном направлении,
скрыть лицо под уродства капюшоном
и уже не просить, не желать, не верить:
рожденный ползать летать не сможет.
но омут тебя как причина для действия -
я огромный камень недостающих слов
должен бросить в него.
по-другому - нечестно,
по-другому слишком легко.
***
я могу свернуть
в любую сторону,
потому что мне теперь
все равно.
вот - арка
на проспекте советской армии,
там, где скидывали закладки
мне
и каким-то наркам.
обыкновенные и полупустые
трамваи
катятся, глядя вперед.
знаю,
маршрутом кривым
куда их потом приведет.
так же и я в комнате улицы
следами ботинок
прострочил свой путь,
пока солнце (оторванная пуговица)
скрылось
за тряпьем разбросанных туч.
я ждал тебя уже на улице кирова,
там,
где тишине сделали аборт
своими гудками автомобили,
которые ехали в открытый рот
холодной сибирской ночи.
точным
здесь оказалось только
одно:
я искал тебя тут,
но вышла попойка,
потому что нашел алкоголь.
***
моим пальцам хочется быть в тебе,
им надоело писать стихи,
стихами нужно насиловать - не
скулить и не пудрить мозги.
это лишь порнография рифм,
в которой я - плохой постановщик,
поверивший в самый дурацкий миф
о силе рифмованных строчек.
моим пальцам хочется брать тебя всю,
сдавливать так, чтобы слезы из глаз,
чтобы скользкую пустоту
заменил красно-черный оргазм.
моим венам хочется больше страсти,
чтобы бритвой порока вскрываться и
снимать с тебя полностью платье,
кожу и пленку души.
кровью и спермой рисовать на теле
эскизы моих фантазий,
чтобы ты постоянно горела,
чтобы я умывался грязью.
мои губы должны целовать твои плечи
жестокой печатью власти,
для того, чтобы в этот вечер
нам не пришлось прощаться.
***
стихи не требуют огласки.
сними с меня кривую маску -
я расскажу тебе про то,
что на вранье вестись - легко.
ты веришь: будущего нет.
но словно черный пистолет,
стреляет
настоящие в упор
и никуда не пропадает -
я сделаю его стихом,
я превращу его в восторг
условности наперекор.
и пусть "часы стучат хардкор",
у нас есть несколько минут
до вечности.
пускай распнут
реальность на кресте строфы,
пусть мы давно заключены
в иллюзий крепкие наручники,
но верю, что цветами зла
слова когда-нибудь распустятся,
и навсегда.
