Как заставить себя смеяться (комедия в 2-х действиях)

КАК ЗАСТАВИТЬ СЕБЯ СМЕЯТЬСЯ

Комедия в 2-х действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

БАБУШКА – пенсионерка.

ДЕД – пенсионер. 

СЫН – 45 лет, предприниматель.

ДОЧЬ – 34 года специалист по рекламе.

ВНУК – 17 лет, школьник.

ДЕВОЧКА - 17 лет, соседка.

СОБАКА

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

На террасе.

ВНУК:  Иди сюда, ко мне. Я дам тебе колбаску. Хочешь колбаску? Вкусную,  с жиром. Иди, я тебя поглажу.  На колбаску.  Каштанка, ко мне! Странная ты собака, счастливая, все тебе что-нибудь дают.  Все тебя гладят,  никто не боится. Интересно, это,  наверное, не правильно, что тебя никто не боится, ты же собака. У  тебя предназначение и служебная обязанность - охранять беречь сторожить.  Собака, ты сторожишь?

БАБУШКА:  Не корми собаку. Вымой руки и за стол. Ватрушки поспели.  Сегодня ватрушки особенно хороши, сегодня творог такой свежий, вкусный. У Марии Петровны такой творог, такая сметана вкусные, это тебе не в городе в магазине.

ВНУК:  Ба, ты рекламу больше не смотри, переключай.

БАБУШКА:  Что же там еще-то смотреть? Про войну и катастрофы? Я лучше уж рекламу посмотрю, она добрая, позитивная. Купил - и здоров, приобрел - и счастлив. Кино-то все больше про трагедии и драмы.

ВНУК:  Про сады и огороды смотри, там не соврут.

БАБУШКА          Господь с тобой, не соврут. Там такого наговорят,  что потом все загнется и сгниет. Если бы я их советами пользовалась,  у нас бы даже морковка не выросла.  Так что я уж своим умом, да поспрашиваю у тех,  кто что-то сделал сам, Вон сколько у нас тут соседок, и все в огороде с утра до ночи. А там, в телевизоре-то, им снимать надо, а не грядки полоть.  Съешь ватрушку, уже полдничать пора.

ВНУК:  Почему полдник не в полдень, а в одиннадцать?

БАБУШКА:  Потому что завтракаем в девять, обедаем в два. К одиннадцати проголодались, и пора бы перекусить. Да и ватрушки к этому времени у меня поспели. В шесть родители придут и тебя заберут.

ВНУК:  Каждый раз к одиннадцати у тебя что-то спеет. Вчера печение, сегодня ватрушки, завтра пироги.  Отец сегодня приедет попозже,  у него, кажется, опять свидание.

БАБУШКА:  Пирогов хочешь? Будешь пироги со щавелем? Ты их маленький сильно любил. Завтра сделаю пирожки.  А сейчас ешь ватрушки и собаку колбасой не корми, ее уже кормили сегодня вкусными косточками. Да, собака? Ты же не голодная? Поешь ватрушки, и заниматься иди.

ВНУК:  Да. Хорошо. А дед где?

БАБУШКА:  Рыбу убивает. На рыбалке. Лучше бы грибы собирал.

ВНУК:   Грибы продукт сезонный, а рыбалка круглогодичный он же тебе это уже говорил.

БАБУШКА:  Где рыба, я спрашиваю? Где результат? Вот в чем вопрос. У нас даже кошки нет, а кошки у нас нет, потому что у него аллергия на кошек. А рыбы он не ловит, чтобы я не мучилась ее чистить. И ходит он туда, чтобы на природе побыть. В саду у него не природа. В саду у него работа. Много ли там работы: ветку отпилил, кучу навоза перетаскал, кусты привязал, колышки для томатов настрогал, вбил. Помидоры привязал. Утром огурцы открыл, вечером закрыл. Пораньше, пока не жарко, грядки прополол, теплицу нужно починить. В заборе дырку забить.  Сегодня надо перцы убрать. Банки помыть, помидоры, что вчера собрали, перекрутить.  А он на рыбалке.  Дрова надо сложить.  А то Мария Петровна, когда сметану с творогом приносила,  сказала, воруют дрова. Молодежь на костер вечером берет. Она сама-то не видела, ей Надежда Николаевна сказала, та поздно возвращалась и видела костер на берегу. Молодежь там сидит. Ты с ними не водись, они, наверное, вино пьют.  Рыбак. Ешь ватрушки, и заниматься!

ВНУК:  Не хочу я заниматься, пойду, пройдусь до берега.

БАБУШКА:  Как так не хочу? А надо. Ты мне тут дисциплину не нарушай! Есть распорядок дня, подъем, зарядка, умывание, завтрак. Свободное время, полдник и  занятия. Так что, поел и давай от распорядка не отходить. Ты уже взрослый у нас, тут не детский сад, сказано надо, значит, надо.

ВНУК:  Кому надо? Мне или тебе?

БАБУШКА:  Ох, конечно, тебе. Только, пока ты несовершеннолетний, я, мы решаем, что тебе надо. И это закон. Закон есть закон. И от этого на земле порядок.

ВНУК:  А кто решил, что в восемнадцать лет я совершеннолетний?

БАБУШКА:  Природа, дружок, да Господь бог. Ты в церковь-то со мной пойдешь в воскресение? А то как- то нехорошо,  да молитву прочитай. Я с утра за всех нас помолилась. Иди заниматься, и без разговоров!

ВНУК:  В некоторых случаях жениться можно в четырнадцать, значит,  природа распорядилась так, что я могу сам быть отцом, и, следовательно, быть частью семьи и самостоятельно принимать решения.

(Выходит.)

БАБУШКА:  Хорошо, что ты не девчонка. А то с такими идеями довел бы ты меня до инфаркта. Иди с богом. Богородице, христианам Помощнице, Твое предстательство стяжавше раби Твои, благодарно Тебе вопием: радуйся, Пречистая Богородице Дево, и от всех нас бед Твоими молитвами всегда избави, Едина вскоре предстательствующая.

Хорошо, что мальчик, лишь бы не было войны.

(Входит дед.)

ДЕД:  Шепчешь. Ты ему громче говори, он же уже не молодой, ослаб на ухо-то. Господин-то твой да услышит тебя. И будет всем радость.

БАБУШКА:  Радость будет всем по делам их.

ДЕД:  Ага, по делам и после смерти, а щас-то как?

БАБУШКА:  Сейчас съешь ватрушку, запей компотом и отпили ветку у сливы. Какой день прошу. Сама бы отпилила, да высоко, голова кружится. Все сама С самого утра кучу навоза перетаскала, кусты привязала, колышки для томатов настрогала, в землю забила, помидоры привязала. Утром огурцы открыла. Пока не жарко, грядки прополола. Банки помыла. Ешь ватрушки, дорогой.

ДЕД:  Ватрушки вкусные. Дырку в заборе зачем забила? Пришлось обходить вокруг, а там твоя Марья Петровна с тачкой. И давай кудакать. Куда это вы пошли так рано? Куда, куда… Накудакала! Не видно, что у меня подсачек в руках? Бабочек, говорю, пошел ловить. Я ее не пойму, она, правда, дура, или это такой юмор тонкий. Вы, говорит, энтомолог, как Бунин.  А  удочки-то вам зачем тогда?  Конечно, ничего не поймал. Ты дырку-то верни.

БАБУШКА:  Дырка в заборе не порядок.

ДЕД:  Дети разбегутся.

БАБУШКА:  Внук говорит, что сын-то наш сегодня опять на свидание пошел.

ДЕД:  Молодец сынок, не останавливается, идет своим путем. Молодец,  рук не опускает. Вкусные у тебя ватрушки сегодня получились.

БАБУШКА:  Творог свежий.

ДЕД:  Творог свежий, а Мария Петровна твоя - дура.

БАБУШКА:   Может быть, а может, это у нее юмор такой. Она же все с козой да с коровой разговаривает.  Хочешь, пирогов со щавелем завтра напеку?

ДЕД:  Напеки, я завтра поеду на протоку к Пивоварке, там, говорят, клюет. Мужики сегодня по полведра пескарей привезли. А я тут недалеко пошел, и не клевало. Всю реку загадили, рвачи-капиталисты, заборы буржуи поставили, не пройти. Дырку верни, а то обходить далеко. Если все дырки забить, как я к реке попадать-то буду? Полежу пойду, почитаю прессу. Там сегодня закон о правительстве должны были депутаты принять. Думаю, не будет кворума, коммунисты что-то саботируют работу Думы.

БАБУШКА:  Конечно, а я сама все. И внука еще воспитывай...

ДЕД:  А ты помолись, он и станет хорошим и воспитанным. Пусть его улица воспитывает, станет человеком.

БАБУШКА:  Начнет пить-курить, потом пойдут девушки, плохая компания - все как всегда, если не воспитывать. А как в институт поступать, как жить то потом? Кругом наркотики и соблазны.

ДЕД:  Соблазны это что – проститутки?

БАБУШКА:  Он сказал мне, что не будет сегодня заниматься и что он уже готов быть отцом и, значит… Нет, он сказал - и следовательно - готов сам принимать решение, заниматься ему или нет.

ДЕД:  Взрослый мальчик, понимает, откуда дети берутся, и что за этим следует.

БАБУШКА:  Ничего ты не понимаешь, и он не понимает. У него юношеское отрицание всего и непослушание.

ДЕД:  Пора мальчику решать самому за себя.  Гайдар в четырнадцать лет полком командовал, помнишь?

БАБУШКА:  Не помню. Ребенок он еще.

ДЕД:  Сын тоже ребенок твой, и что, теперь всю жизнь воспитывать будешь?

БАБУШКА:  Буду. Дети это раз и навсегда. Не забудь ветку отпилить, я пойду в церковь схожу, к литургии успею.  Собака останется с тобой. Собака, сторожи его. Не  корми ее ватрушками.

ДЕД:  Колбасой можно?

БАБУШКА:  Колбасой ее уже внук накормил.  Я пошла.

ДЕД:  Ты в платочке такая бабулька милая.  Смотрю на тебя и удивляюсь. Идейная, партийная была, теперь в платочке к литургии.  Бог-то он спросит, ты за кого голосовала: за родину или за Сталина.

БАБУШКА:  Зачем Богу спрашивать, он и так все знает, он же Бог. А ты партии изменил. Вот и молчи.

ДЕД:  Молчу. И ты, сука, молчи. Нет тебе колбасы. Обжора ты, а ты жадина. Ну, и Бог с тобой.

БАБУШКА:  Аминь.

(Уходит.)

ДЕД:  Собака, сколько всего тебе дано человеком, и сколько ты можешь ему дать. Ты, тварь молчащая, все- то ты понимаешь, да сказать не можешь. Вот бы с бабами так было, а то все наоборот. Смотришь ты на меня глазами преданными, колбасы хочешь, не дам я тебе колбасы. Не потому, что мне жалко  или тебе вредно, а потому что лень мне. Вот зачем ты такая человеку нужна, чтобы помогать ему в делах. Утку достать, вора остановить, тапочки принести, а человек-то тебе столько зла причинил. Он же тебя привязал. И сидишь ты на цепи, и не побегать тебе, не пометить все столбы в округе. Раб ты, собака, человеческий, и рабскую жизнь твою я понимаю, сам такой. Зачем я на земле нужен? Пока молод был, работал, пользу в виде денег домой приносил, детей кормили-учили. А теперь что я? А ты, сука, не понимаешь, теперь я не просто рыбак, я главная политическая сила в стране. Кто, сын мой или дочь пойдут голосовать? Хрен-то они пойдут. Один решил, что его обманывают, другой настолько до фонаря, что она не понимает, что ее могут обмануть. Я и жена моя, мы решаем, куда идти стране. Если мы выйдем на демонстрацию, никакой партии мало не покажется. А мы выйдем, это точно. И выйдем мы огромной силой. Тебе, собака, не понять за что мы пойдем, но  ты с нами пойдешь, Только представь картину: пенсионеры всей страны с кошками и собаками выходят на улицы с  лозунгами: «Наши дети беззащитнее наших животных». Только представь, как бабки и дедки будут защищать своих детей. А детей наших грабят. Когда колбаса кончится, и ты узнаешь, как грабят. Вот послушай, что пишут. Президент России возглавит российскую делегацию на 70-й сессии Генеральной ассамблеи ООН. В соответствии с документом, опубликованным на официальном интернет-портале правовой информации, президент впервые с 2005 года примет участие в работе Генассамблеи ООН.  Мне интересно, что же он скажет, чтобы кончилась война. В мире много войн, но сегодня две крупные - в Европе и на Ближнем востоке. Впрочем, как всегда. Загребут они наших деток в это пекло. Вон, пока внук вырастет, будет самое его время спасать мир от очередной чумы. А ему уже жениться хочется, понимает, что может и не быть времени с девчонками-то погулять. Да ты не слушаешь меня, спишь давно. Помнишь анекдот.  Жена дрессирует щенка. Муж ей говорит» « Дорогая, сомневаюсь, что у тебя что-нибудь получится». Жена: « Ничего, главное в этом деле терпение. С тобой поначалу тоже было не просто». Не смешно, да?

(Входит ДЕВОЧКА)

ДЕВОЧКА:  Здравствуйте. А где же ваш симпатичный внук?

ДЕД:  Здравствуй, соседка. Внук по расписанию должен заниматься.

ДЕВОЧКА:  Заниматься летом - это как-то не по кайфу, вот вы по кайфу живете, я вижу, лежите, ватрушки кушаете.

ДЕД:  Угощайся. А зачем тебе внук-то мой. Погулять собрались?

ДЕВОЧКА:  Спросить его хотела. А, может, и вы знаете, как на леску привязать крючок, вы же рыбак, да?

ДЕД:  Берешь леску и привязываешь. Тебе показать или нарисовать?

ДЕВОЧКА:  А вы покажите.

ДЕД:  Давай

ДЕВОЧКА:  Давайте.

ДЕД:  Леска где у тебя?

ДЕВОЧКА:  А у вас нет да? Я не взяла с собой. Я могу сходить, но у вас же есть ненужная.

ДЕД:  Смотри, берешь леску, складываешь вдвое просовываешь в эту дырочку оба конца, потом продеваешь в эту петлю…

ДЕВОЧКА.     Осторожнее, не пораньтесь. Какие у вас руки уверенные, как вы с этим маленьким крючком ловко обращаетесь. И ногти то у вас красивые, как у писателя.

ДЕД:  Почему писателя?

ДЕВОЧКА:  У музыкантов пальцы, говорят, длинные, а у писателей, мне кажется, ногти должны быть красивыми Пушкин же еще сказал про красоту ногтей. Можно, я вас за руку подержу. Какая сильная у вас рука и в тоже время мягкая. Вот так должны выглядеть надежные руки. В  таких руках любое дело…

ДЕД:  Леска с крючком тебе зачем?

ДЕВОЧКА:  Я хотела повесить посреди комнаты рыбу из поролона, я сама вырезала, в спальне висит. Я ее раскрасила. Лежишь, ноги задрав, и смотришь, как она под потолком качается. И как будто ты в море, как русалка.

ДЕД:  Крючок я привязал, держи.

ДЕВОЧКА:  Спасибо, вы такой мужчина - с золотыми руками. А можно, внук поможет мне привязать леску к потолку?

ДЕД:  Внук! Слышишь, иди сюда, к тебе дама пришла. Ох, идите уж, я прессу полистаю.

(Входит ВНУК.)

ВНУК:  Привет дед. Что поймал?

ДЕД:  Иди уж, твое время пришло рыбу в мутной воде жизни ловить.

ВНУК:  Привет, что тебе?

ДЕВОЧКА:  Пойдем ко мне, поможешь привязать, я не достаю.

ВНУК:  Пойдем, конечно. Дед, я пошел.

(Уходят.)

ДЕД:  Думай о прекрасном.

ДЕВОЧКА:  Дед у тебя классный, такой благородной мужчина, седина ему так идет, он как профессор или писатель на даче. Ты чем-то на него похож, только молодой еще совсем.

ВНУК:  И что?

ДЕВОЧКА:  Это же хорошо, что ты еще совсем молодой, такой нежный, такой нетерпеливый и откровенный. У тебя на лице все написано. Вот смотри, можно все читать. Если я подойду ближе, ты испугаешься, если отойду чуть дальше, ты опять испугаешься.

ВНУК:  С чего это?

ДЕВОЧКА:  Все же понятно: ты мальчик, я девочка, и тебе нравлюсь. Вот ты и переживаешь по любому поводу. Думаю, что ты по-юношески влюблен в меня, вот и сейчас так напугался. Ты не бойся, я все понимаю, что тебе непросто, но ты потерпи, мой хороший, немножко.

ВНУК    Долго терпеть.

ДЕВОЧКА            Нет, я не думаю, что буду всю жизнь такой стервой. Это же сейчас пик пубертата  и юношеского максимализма. Все наложилось, вот я и стервенею. Пройдет, думаю, скоро. Посмотри на тетку твою, ей тридцать четыре года, и она спокойная, как танк на Куликовской битве.

ВНУК:  На Курской.

ДЕВОЧКА:  На Курской. Ей все равно, есть у нее мужик или нет, потому что у нее есть выбор, есть варианты. А у меня только ты и никаких вариантов, вот я и измываюсь. Куражусь, как Настасья Филипповна.

ВНУК:  А у костра-то всю ночь на Пашку смотрела.

ДЕВОЧКА:  Паша интересно говорит, он с войны пришел. Тебе неинтересно было, что ли? Я первый раз видела живого сепаратиста, он так уверен, что воюет за правое дело.

ВНУК:  Нет, он должен быть уверен, что воюет за бандитов и тиранию. Конечно, за правое дело. И за деньги.

ДЕВОЧКА:  Как думаешь, он еще поедет воевать?

ВНУК:  Деньги кончатся, поедет. Сегодня пойдешь на берег?

ДЕВЧОНКА:  Пока не знаю. Хочешь малины?

ВНУК:  Давай.

ДЕВОЧКА:  Только я тебя сама покормлю, открывай ротик. Это - за маму.

ВНУК:  Я за нее не буду.

ДЕВОЧКА:  За бабу, за деда, за меня, миленький. Губы-то все в малине, красные, алые. Маме-то позвонил бы, она же переживает. Не  дуйся на нее, она тебя-то любит, вон, подарки шлет, даже алименты отцу твоему платит. Ну, разлюбила она отца, полюбила другого. А куда тебя-то туда за границу, да и кто бы ей разрешил парня вывозить.

ВНУК:  Блин! Этот закон Славы Авакумова запрещающий родителям вывозить детей мужского пола за границу, конечно, уродство. Понятно, что я не стану солдатом Родины. Но и там-то меня кто в армию возьмет, если я не захочу?

ДЕВОЧКА:  Да, но и ты пойми, как же сыновей с родины отпускать, вот женщин можно, они там будут рожать метисов этнических, и это ослабит любое государство, поэтом у нас браки с иностранцами запрещены в стране, только на их территории.

ВНУК:  Я думаю, что если бы я был там, я бы больше для страны сделал, чем тут.

ДЕВОЧКА:  Ты подожди, еще все сделаешь. И подвиг совершишь, а пока тебе учиться надо и меня слушать. Ешь малинку, и я тебя поцелую. Губы у тебя красивые. Все, миленький, иди, пора заниматься, а то ты напрягся весь ниже пояса. А нам это рано еще.

ВНУК:  В некоторых государствах в нашем возрасте уже все можно, и мы уже взрослые.

ДЕВОЧКА:  Взрослые, и поэтому должны принимать взвешенные решения. Иди заниматься и обедать, а то бабушка придет уроки проверять, а тебя нет. Вечером не отпустит.

ВНУК:  Я ее и не спрашиваю.

ДЕВОЧКА:  И это плохо. Бабушку, как самую взрослую женщину, надо спрашивать. Она глава вашего рода, патриаршая бабушка. Иди, хорошенький мой, до вечера. Я тут понежусь, на рыбку посмотрю. Ты забыл, что-то сказать.

ВНУК:  До вечера, дорогая.

ДЕВОЧКА:  Дорогая! Я такая, я дорогая! Мир ты, должен это слышать: я - дорогая яяяя!

(Дочь и дед на террасе.)

ДОЧЬ:  Папа, доброе утро. Что читаешь?

ДЕД:  Утро, как многие пессимисты любят повторять, добрым не бывает. Полдень скоро, ребенок. Читаю я всякий бред в утренних газетах.

ДОЧЬ:  Теперь утренних газет не бывает. Все разом, по мере поступления, одной линией, лента СС называется. И подсовывает она тебе только ту инфу, на которую ты подписался или твои друзья. Генератор выдает тебе ее, просеянную по кликам. И тебе не попадет альтернативная картина СМИ. Это парадокс современной концепции формирования информационного пространства вокруг индивида.

ДЕД:  У-у, ты какая умная. Да, знаю я, что нет альтернативной картины происходящего процесса. Да, мне как-то все равно. Вот мне шестьдесят пять лет, я на пенсии и не переживаю. Потому что я хитрый и родился так давно, что помню вторую империю.

ДОЧЬ:  Ты об этом говоришь очень часто. Что ты помнишь, ты был маленький, и у тебя совершенно испорченные воспоминания про колбасу и рыбный день. Да, стоять в очереди - это не хорошо. Но теперь, когда ты стоишь в очереди, ты можешь писать, звонить, есть даже те, кто разговаривает в очереди с незнакомцами. Представляешь, это становится модным. Они говорят в очереди и потом рассказывают о том, с кем и о чем говорили. Это уже называют случайным знакомством или открытым общением. Говорят, что это синдром соседа. Или купейный трип.

ДЕД:  Может, треп?

ДОЧЬ:  Треп – это разговор, а тут трип. Так что люди возвращаются в коммуникативную сферу. Скажи, о чем говорили в очереди? Мама анекдот рассказывала. Бог всё видит: придя на исповедь, работница ЖЭКа два часа простояла в очереди не в то окошко. Ты ей этот анекдот рассказал?

Как считаешь, это она про Бога говорила или про очередь во вторую империю? Последнее время я как то плохо стала ее понимать. Она все время говорит со мной как с ненормальной. Ты не замечал?

ДЕД:  Анекдот правильный, смешной. Мать смотрит на тебя как на ребенка, который спит долго и сладко, почти до обеда, из дома выходит, только когда стемнеет, и говорит, что поехала по делу. А еще она переживает, что ты ешь и где, боится, что ты отравишься некачественной едой неизвестного происхождения.  Ее можно понять, она мать. Парень ее твой волнует. Ты уж приведи его, успокой родительницу, а то четырнадцать лет встречаетесь, а мы его несколько раз всего видели.

ДОЧЬ:  Мама как из доисторической эпохи, она развила  в себе все комплексы пожилой женщины, долго работавшей на ниве воспитания подрастающего поколения. Зачем ей мой парень? Она его воспитывать будет. Или она его лучше сделает? Может, скажет ему, что ходить в узких штанах нехорошо, это влияет на потенцию. Или маме надо накормить его плюшками. А он, кстати, хлеб не ест. Вот же мама будет ему говорить: а что это вы хлеб не едите, боитесь поправиться? А он ей вежливо должен будет сказать, что-то вроде: не ваше дело, мамаша. И всем кажется, что это нормально. Если ему надо будет поговорить с мамой, он поговорит со своей мамой. Я представила, как он приходит к нам, пьет мамин чай из трав и говорит: «Знаете, мама, а дочь ваша, когда из душа выходит, то коврик не протирает, и я чуть не упал. Главное дочь-то ваша какает и дверь в туалет не закрывает. Или: она кофе пьет, а стакан не моет. Это как вы ее воспитывали, чему это вы ее научили?

ДЕД:  А ты что, правда,  дверь не закрываешь в туалет? Разошлась-то. Приснилось что?

ДОЧЬ:  Приснились белый котенок и беленькая собачка. Они как-то в дверь лезли. Сначала щенок, я его выгнала, а потом появился котенок, и под дверь опять пролез щенок. Такие лапочки, и, по-моему, я решила их оставить себе и, такая, говорю парню: оставим? А он говорит: я-то тут уже не причем? Может, мне бросить его, влюбиться и уехать куда-нибудь?

ДЕД:  Да вы и так в разных городах живете и встречаетесь раз в два месяца.

ДОЧЬ:  Может, все же поменять что-нибудь в жизни. Может, правда котенка завести и щенка, белых.

ДЕД:  Стирать замучаешься.

ДОЧЬ:  А зачем их стирать-то, дома будут жить, а кошки, кстати, сами моются. Приятель один совершенно белую, совершенно домашнюю кошку привез на дачу, она земли-то не видела за все двенадцать лет, и вдруг – лес, свобода. Она все три месяца чистенькой ходила.

ДЕД:  Вот же, человек хороший вывез все же животину на природу умирать.

ДОЧЬ:  Почему умирать?

ДЕД:  Кошки долго не живут. Ты-то сама в город когда поедешь? На работу-то ходишь?

ДОЧЬ:  На работу я не хожу, я умная, и работа всегда со мной. Сейчас проект делаю - столетие ресторана. Праздник урожая будем делать для гостей. Приходи, они приготовят много вкусной пищи из натуральных продуктов, выращенных в полях. Сделаю им рекламную кампанию и буду там питаться долго. Так маме и скажи. А где все?

ДЕД:  Мама к Богу отправилась. Брат твой в городе, готовится к очередному свиданию. Сын его ушел к девке соседской. Мы с собакой дом сторожим.

ДОЧЬ:  Братец маньячит, все никак не может себе женщину завести. Он перебрал за последние годы сотни вариантов, может, ему уже остановиться, а то это, очевидно, навязчивая идея.

ДЕД:  Ничего тут плохого нет, человек в поиске. И при деле он -  честно ищет ту, что ему подойдет, пробует, примеряет.

ДОЧЬ:  Точно - пробует он. Уже стольких попробовал и примерил, что они скоро соберутся и открутят ему голову.

ДЕД:  За что?

ДОЧЬ:  За несбывшиеся надежды. Пап, ты можешь понять, что каждая девушка, собираясь к нему на свидание,  уже представила себе всю счастливую жизнь с ним. Она же уже согласилась.

ДЕД:  Странно вы, женщины, устроены. То она согласна, то не согласна, еще ничего не решено, а она уже себе представила всю жизнь.

ДОЧЬ:  Если женщина пошла на свидание, то она уже согласна. Это состояние можно представить, как внутренний диалог, в котором та, что согласна, уговорил ту, которая сомневалась. И вариант «схожу, посмотрю» не проходит, потому что трусы надела новые и самые красивые. Братец мой это понимает и пользуется. Он научился писать необыкновенно прекрасные объявления знакомств. Откровенные, вызывающие интерес и требующие ответа. Только послушай. “Ищу спутницу, которой будет интересно ходить со мной на премьеры в театр, на открытие выставок и приемы в посольство. Средних лет высокий господин не отталкивающей внешности, любитель загородных прогулок на спортивном автомобиле. Без вредных привычек” Ну разве устоит нормальная одинокая баба от такого соблазна? При этом он же ставит отметки от 30 до 40, а в этом возрасте одинокая женщина готова захватить Крым и рым ради такого мужчины.

ДЕД:  Талантливо сочиняет объявление. В мое время это было проще:  «М без В/П, О/В. авт. Познакомится для встреч с Ж без В/П, О/В. Ж/О»

ДОЧЬ:  Что такое «Ж» «О»?

ДЕД:  Жилищно-обеспеченная. Вот так, а наш-то сочиняет романы, можно сказать. И главное, он реалист.

ДОЧЬ:  Вверит в реализацию своих желаний?

ДЕД:  Нет, правду пишет. Автомобиль у него спортивный, прогулки любит, в театр ходит, на выставки. Чем не завидный муж?

ДОЧЬ:  Завидный, завидный… Я пойду в рощу, погуляю перед завтраком.

ДЕД:  Полдник прошел уже. Обед скоро.

ДОЧЬ:  Ну, перед обедом. Пельмень, ты пойдешь со мной?

ВНУК:  (Из за стены.) Нет, тетка.

ДЕД:  Ты вернулся уже? Быстро что-то. Надоела или выгнала?

ДОЧЬ:  Тетка - это Каштанка у Чехова. А я тебе тётя. Береги меня, я могу пригодиться.

ВНУК:  Хорошо, тетя. Что бы вас поберечь, я с вами не пойду в рощу.

ДЕД:  А почему?

ВНУК:  (Выходит.) Я занимаюсь. Вы все меня заставляете заниматься летом. Я по вашему желанию ходил в бассейн,  а я воду не люблю, ходил в хоккей играть, а я даже замерзшую воду не люблю. Вы хотели, чтобы я собирал марки, а они мне зачем? Вы все чего-то от меня хотите. Бабушка хочет, чтобы я был воспитанным, дед – чтобы стал человеком. Тётя хочет со мной погулять. А я хочу сам хотеть.

ДОЧЬ:  Судя по истерике, ты хочешь соседку. Ну, и сиди дома.

ВНУК:  Я буду дома, мне уже интересно дочитать какого-то Петелина «М. Булгаков. Жизнь. Личность. Творчество». Зачем он писал про писателя, когда есть уже произведения самого писателя? Мне непонятно, зачем. Вы такие умные. Один прессу читает, другая ничего не делает и уверена, что умная. Зачем эти литературоведы?

ДОЧЬ:  А ты зачем эту-то книгу читаешь?

ВНУК:  Готовлю реферат про Булгакову, прикольный же писатель. Можно было и про Шолохова, и про Пастернака, но мне как-то Булгаков понравился.

ДЕД:  А мне он не нравится, я бы Шолохова выбрал. Как-то масштабнее он. Но это твое дело, я у Булгакова-то только кино видел. Тогда его не давали читать, запрещен был.

ВНУК:  Могли расстрелять?

ДОЧЬ:  Не сгущай краски, во вторую империю не всех расстреливали, а только выборочно, за особые проступки.

ДЕД:  Вначале-то всех стреляли, а уж потом, в конце, стали по гуманнее, просто запрещали книжку, и ее не печатали, то есть, ее не было - и все А где ты возьмешь книгу, если ее не напечатали. С кино как-то по-другому было.

ВНУК:  Да я знаю, что кино снимали а потом не показывали, но через тридцать  лет оно вышло, то есть, оно есть, и книги потом вышли.

ДОЧЬ:  Все это было. Только недолго, период свободомыслия. И правильно, нечего бесконтрольно внедрять идеи, необходим контроль. Нужно понимать, что сегодня, когда общество посредством государственных институтов контролирует творческий процесс, это намного плодотворнее для развития общества. А что было…

ВНУК:  Что было?

ДОЧЬ:  Поток сознания был, и в этом потоке невозможно было отследить вредоносный контент и поддержать плодотворный. Поток был такой большой, что он сливался в единый массив культурной информации, и все там гибло, а на этой гибели паразитировали саботажники и даже террористы.

ДЕД:  Преувеличиваешь, это был не поток, а поле, в котором каждый, кто хотел, окучивал свою грядку.

ДОЧЬ:  Нет, это был поток, который нес. И после него даже плодородной почвы не оставалось, он все сметал.

ДЕД:  Ну да, тебе то виднее, тебя-то еще не было. Поле это было, пашня. И пахал каждый что хотел.

ВНУК:  Ты что хотел?

ДЕД:  Жить хотел, пахал на еду, работал, учился сначала, потом немного воевал, тогда все воевали, как и сейчас все должны воевать.

ДОЧЬ:  Ты еще скажи, что это неправильно.

ДЕД:  Да, неправильно. Воевать совсем не надо. Волнует меня это с раннего детства. Дед мой воевал, отец воевал, убивали людей. Страшнее слова нет -  убивать людей. Так что я просто ходил в поле и работал, был завхозом в детском приюте. Страшное дело. В приюте были дети, у которых погибли на войне родители.

ДОЧЬ:  Им же помогали все.

ВНУК:  Дед, а их из школы выпускали, или все время они там были, в приюте.

ДЕД:  Выпускали, но подконтрольно, без воспитателя никуда. Убегали, конечно, некоторые, поэтому и забор был почти три метра, но они и через него уходили. Хочется же самостоятельности. Ты, говорят, тоже хочешь все сам решать.

ВНУК:  Хочу и буду.

ДОЧЬ:  Пап, ты бы поосторожнее с воспоминаниями, мир-то поменялся, а ты все По-старинке  живешь. Так пойдешь со мной гулять, племяшка?

ВНУК:  Пойду.

ДЕД:  Идите давайте. А то: это не говори, это не думай.. Вздремну я. И суку заберите с собой. Я ей все сказал. Иди, собака, гулять.

(Прогуливаясь.)

ДОЧЬ:  Что ты со всеми огрызаешься? Какой-то ты колючий, зачем тебе это? Будь спокойнее и молчаливее, вот увидишь, как к тебе начнут по-другому относиться, по-взрослому начнут обращаться. А так ты дерзишь, и все тебя за подростка держат. Будь мужчиной, джентльменом. Мягким, но стойким, и сталь в глазах. У тебя пока в глазах синих цвет есть, а твердости нет.

ВНУК:  Ну что ты меня учишь. Достали все с учениями, сколько себя помню, все учат.

ДОЧЬ:  Естественно. Ты ребенок, тебя учат. Учат говорить, писать-какать на горшок и то учили. И будут учить, только дергаться на это не надо. Начинает тебя кто-нибудь учить, ты посмотри, что он предлагает и как, да скажи спасибо. Удивишься, как человек изменится, когда ты ему скажешь спасибо за учение. Это же необыкновенное явление. Учитель такой гордый становится такой счастливый. Он понимает, что его труд не прошел даром, что его чтут и уважают. Тебе что, трудно, что ли? Кстати, сделать вид, что тебе интересно и полезно его учение, это проще, чем рыпаться, и быстрее отстают.

ВНУК:  Я попробую, спасибо, это хороший свет. Я постараюсь воспользоваться.

ДОЧЬ:  Да ты уже воспользовался, я вижу. молодец. Слушай, а эта соседка-то виснет на тебе.

ВНУК:  Ну ,это тебя не касается.

ДОЧЬ:  Плохо пользуешься советом. Рыпаешься. Ты бы сказал: да я не знаю, может, и вешается, тебе со стороны-то виднее.

ВНУК:  Ну, хорошо, да, наверное, так.

ДОЧЬ:  И спроси: учитель, что делать? Учитель рад будет рассказать, что делать.

ВНУК:  И что же делать?

ДОЧЬ:  Дорогой мой пельмень! Напоить ее и трахнуть, пока это не сделал парень старше тебя на пару лет, потому что она готова. Девочка поспела, брать надо. Купи пару шампанского, вечером на речке под звездным небом скажи, что я подарила тебе шампанского, и не будешь же ты один его пить. А лучше возьми три. Люди вы молодые, вам для разгона нужно на вечер две, третью оставь на утро, бокал утром не помешает и способствует утренней любви.

ВНУК:  Спасибо за совет, я воспользуюсь в ближайшее время. А какое шампанского брать?

ДОЧЬ:  Я куплю тебе сегодня, привезу, не переживай. Только не тяни. Я видела вашу компанию у костра на берегу, там на нее есть несколько претендентов. И она самая активная. Другие у вас девчонки еще не созрели. А из этой прет.

ВНУК:  Добрая ты какая и внимательная. Спасибо. А ты что сегодня будешь делать?

ДОЧЬ:  Погуляем, пообедаем да поработаю, потом отец твой приедет, и ужинать станем.

ВНУК:  Он сегодня поздно будет, у него опять свидание.

ДОЧЬ:  Знаю, но он придет, это точно.

ВНУК:  Что, договаривались?

ДОЧЬ:  Ага.

ВНУК:  Бабушка!

ДОЧЬ:  Мама!

(Встречают бабушку.)

БАБУШКА:  Пойдем домой.

ДОЧЬ:  Привет. Пойдем. К службе ходила?

ВНУК:  Давай сумку, Ба. Тяжелая.

БАБУШКА:  После церкви в магазин хозяйственный зашла, порошок да мыло купила. А то скоро покос, много стирки будет.

ВНУК:  Какой покос, зачем?

ДОЧЬ:  Мы же корову не держим.

БАБУШКА:  Коровы у нас нет, а вот кроликов заведем. Кролик, как говорили у нас в кино, это не только 5 килограммов диетического мяса, но и ценный мех.

ДОЧЬ:  Кролики - то интересная тема, а нам это надо?

ВНУК:  А дед что сказал?

БАБУШКА:  Дед еще не знает, но будет счастлив, он со мной всю жизнь счастлив. Куда ему на старости лет деваться.

ДОЧЬ:  А зачем нам кролики?

БАБУШКА:  Есть.

ДОЧЬ:  Может, кактусы будем выращивать и в магазин сдавать? Кактусы всегда в моде, люди их любят, и навоз не надо убирать.

ВНУК:  Я за ними говешки убирать не стану.

БАБУШКА:  Началось. Что ни придумаешь, чтобы семью сплотить, так ничего не хотят. Крольчатину будете есть.

ДОЧЬ:  Есть буду, но, может, ее покупать в магазине?

ВНУК:  Я могу и не есть, я вегетарианцем могу быть.

БАБУШКА:  Есть значит не отказываешься? А ты мал еще, тебе диетическое мясо как раз нужно, ты растущий организм. Так, я понимаю, возиться с кроликами мы не желаем. И на покос, значит, не пойдете.

ДОЧЬ:  На покос я бы пошла. Романтика… Косынку надену, повяжу по-стариковски, крынку возьму с квасом, узелок с хлебом, огурцами, яйцами и пойду в поле.

ВНУК:  На луг. Косят сено на лугах, а солому в полях, я читал.

БАБУШКА:  Вот и попробуешь. А кролики - это здорово, я узнала, есть какая-то технология клеточного выращивания, и они не дохнут. А зимой я их тушить буду. Вы приедете к нам из города, и мы сядем за большой круглый стол дружно, помолимся и съедим по большой порции крольчатины Вот радость-то.

ВНУК:  Надо с дедом посоветоваться. Когда покос-то?

БАБУШКА:  Дед и скажет, он рассказывал, когда маленький был, у них овечки жили. Овцы - это тоже хорошо, носки, свитеры можно вязать. Тепло. А с кроликов только шапку можно сшить.

ДОЧЬ:  А мне безрукавку меховую можно.

БАБУШКА:  Вот и выгоду уже нашла.

(Входят.)

ВНУК:  Дед, спишь?

ДЕД:  Что ты, жду вас, делать-то мне нечего, лежу.  Почитать некогда. Только вздремнул, как вы уже идете. Принесло вас. Родная, как там Бог. Видела?

БАБУШКА:  Видела.

ДЕД:  Говорила с ним?

БАБУШКА:  Говорила.

ДЕД:  Что сказал?

БАБУШКА:  Я говорила, он молчал.

ДЕД:  Вот так всегда у тебя. Ты ему что-то рассказываешь, а он молчит. Дал бы знак, что ли.

БАБУШКА:  А он дал сегодня знак. Такой знак, что не отвертишься.

ДЕД:  Да ты что! Прямо небеса разверзлись или море расступилось? А может, куст воспламенился?

БАБУШКА:  Знак был - кошка дорогу перебежала.

ДЕД:  Ну, слава суевериям!

БАБУШКАЯ:  Решила, что кроликов надо завести.

ДОЧЬ:  Пап, а что, кролики они и вкусные и мягкие. Беленькую шубку бы мне.

ВНУК:  Тетка, только что же жилет был! Дед, в принципе, я не против покосить им сена, а вот убирать не буду.

ДЕД:  Я можно упаду и не встану. Заговор, да? Кто в доме хозяин? я или собака? Сука, голос!

БАБУШКА:  Что сразу собака? Она тоже не откажется от косточек. Да, псина?

ДЕД:  Я начинаю понимать, что ты там сколотила фронду и решила завести хозяйство. Голубей, значит, нельзя, кур можно. Хорошо, они – большие. Так и жрут они больше по сравнению с голубями, а теперь еще кролики. При чем тут, богоприобщенная моя жена, кошка, которая перебежала тебе дорогу?

БАБУШКА:  Не бунтуй, спокойно. Кошка, она же, как кролик, только их у нас не едят, а в Азии едят. Но кошек разводить сложно, они сено не едят, так что сложно прокормить. Если только голубями, которых ты хотел завести. Мех кошачий как-то не принято у нас носить.

ВНУК:  Ну да! Кошек не едят.

ДОЧЬ:  А мех красят и продают, я думаю. Только он, наверное, не крепкий. А кролики крепче? Что ты, пап. Кролики, они же такие лапочки красивые.

ДЕД:   Ты их, моя прелестная дочь, будешь умерщвлять?

ДОЧЬ:  Я подумаю. Почему бы и нет? Хватит быть белоручкой и показывать всем свою ненастоящую рафинированность. Да, надо стать крепкой, способной добыть себе не только мужчину, но и мясо.

БАБУШКА:  Ты и мужчину-то еще себе нормального не добыла, лет-то уже много. Детей неси, хоть в подоле. Так, с кроликами, похоже, решили,. будем покупать клетки, штук двадцать для начала. Ты изучи там вопрос кролиководства на досуге. Сыну скажи, пусть посчитает прибыль и затраты. Окупаемость и так далее, он же у нас предприниматель. Руки мыть и обедать!

ДОЧЬ:  Я что-то не буду пока. Попозже. Пойду, лягу.

(Уходит.)

ДЕД:  Пролежни будут.

ВНУК:  Я тоже чуть позже. Пойду, дочитаю главу.

(Уходит.)

БАБУШКА:  Ну, что это такое! Как обед - так все по норкам. Распорядок дня есть, надо его выдерживать. Время есть, а потом будет время спать. Это закон здорового образа жизни. Бог мой, разве сложно встать, позавтракать в девять, пообедать в два. Я для кого готовлю, для соседей что ли!

(Входит ДЕВОЧКА.)

ДЕВОЧКА:  Здравствуйте, мне очень нравится, как вы готовите.

БАБУШКА:  Здравствуйте, ну, хоть кто то понимает, что я для вас стараюсь.

ДЕД:  Наливай, старуха. Кролики, говоришь? Помню, были у нас овцы, я даже траву им косил, и коса у нас была, литовка называется. Пойду после обеда, посмотрю ее в сарае.

БАБУШКА:  После обеда сон. А вот потом сходишь и найдешь косу. Но перед этим поговори с сыном. Вот тебе кусочек мяска из супа, я на тарелочку положу. Ты, милая, двигайся, клади сметану в суп, это щи. Берешь капусту, картошку, морковку, но сначала мясо. Все на мясном бульоне, это обязательно. Щи бывают на квашенной капусте и на свежей, но не бывает щей без мяса. Учись, смотри.    

ДЕВОЧКА:  Спасибо, а сын ваш какие щи любит -из свежей капусты или из квашенной? Можно в щи сухари? Или это по-деревенски и в приличном доме не прилично?

БАБУШКА:  Сын ничего из моей еды не любит, но ест, так как сын и деваться ему некуда. Я же его сына воспитываю. Куда он его денет? Вот такая взаимовыгодна вынужденная, он мне –внука, я ему - суп.

ДЕД:  Да, диалектика необходимости. Ешь или иди.

ДЕВОЧКА:  Вам-то точно нравится, как жена готовит.

ДЕД:  Ты, девочка, еще молодая, хоть и титьки выросли. Еда - это не самое главное, мне, может, не нравится, как она готовит,  мне, может, другое нравится, о чем тебе пока рано знать.

БАБУШКА:  Вот какой моралист! Ей давно надо знать, откуда дети берутся. Если она этого не будет знать, то у внука нашего могут возникнуть проблемы. Девушка должна четко понимать, когда она уже большая. За столом, конечно, об этом не говорят, с парнями об этом помалкивают, а вот с мамой и бабушкой надо это обсудить сразу, как только. То есть лет в четырнадцать. С дедушками тоже не стоит об этом говорить, а то у дедушек бывает помрачение ума, и они готовы на подвиг. Ты ешь, развалина.

ДЕВОЧКА:  Вы не развалина, вы вон какой спортивный и умный. Всем интересуетесь. Кроликов вот собрались разводить, а это же работа. Вы сильный мужчина.

БАБУШКА:  Ребенок, осторожнее, а то этот старик сейчас как встанет, как начнет круги наворачивать, а сердце то уж не то. Слушай, старичок, когда молодая девушка такое тебе говорит, знай - это просто врожденная способность соблазнять. В твоем случае это надо пропустить мимо.

ДЕД:  Ага,  когда я ем, я глух и глуп. Я сухарики люблю, только не так ,чтобы насыпать их в суп, и они размякли и в кашу превратились. Мне нравится, когда они мелкие и похрустывают. Вот когда она суп гороховый варит, то обязательно сухарики сушит. А еще я люблю сладкие сухари из магазина, но их сейчас не продают. А раньше пряников и конфет в магазине не было, а сухари были. С чаем их грызешь, красота, вкуснятина.

БАБУШКА:  И крошки кругом от этих сухарей, а я их выметала, пылесоса-то еще не было.

ДЕВОЧКА:  Вы все время говорите, что тогда того не было или другого. А что было-то?

ДЕД:  Да, все было, только надо было найти. Ты не обращай внимания. Это как сейчас – вроде, всего много, а пойдешь что-то найти, его нет.

ДЕВОЧКА:  В смысле, как наркотики. Их вроде нет, а они есть.

БАБУШКА:  Наркотики, это ты хватила, внучка. Это - как свобода. Вроде ее нет, а она есть.

ДЕД:  Ты хотела сказать наоборот: свобода как бы есть, а на самом деле ее нет.

БАБУШКА:  Да, нет. Все я правильно сказала. Ее нет, и это всем ясно. Но понимать, что ее нет, можно, и это уже свобода. Ты до сих пор не понимаешь, да?

ДЕД:  Это же  извращение какое-то, видно же, что они декларируют, что свобода есть, а на самом деле – нет, потому что тотальный контроль. Понятно тебе?

БАБУШКА:  Вот же примитивный ты, мой муж. Если бы был тотальный контроль, то и возможности осознавать, что есть свобода и несвобода не было бы. Как во второй империи. Когда ты просто не знал, что есть свобода. А если начинал догадываться, то сразу исчезал.

ДЕД:  Вот же хитрая логика. Как можно осознавать, что свобода может быть так ограничена, что даже представления о ней нет. Это же понятно, что есть сравнение, есть память человеческая, есть сказки и легенды. И свобода это не абстрактная хрень идеологическая, свобода - это возможность понимать диапазон своих действий.

БАБУШКА:  Ты ешь, деточка. Компот налить или кисель? Есть брусничный, выбирай.

ДЕВОЧКА:  Можно бражки вашей.

ДЕД:  Вот тебе и осознанный выбор, ведущий к свободе. Как говорил один писатель: выпил с утра - и весь день свободен.

БАБУШКА:  Бражка-то у меня яблочная, некрепкая, можно стаканчик. Так вот  тут-то и есть свобода! Она знает, что есть бражка, и когда можно. А если бы она водки рюмку попросила, то что бы получила?

ДЕД:  Хорошая идея, налей-ка мне стопочку. Мясцом и закушу.

БАБУШКА:  А твоя свобода ограничена. Ты можешь, конечно, стопочку, но -  сердце. А я тут ни при чем, все доктор.

ДЕВОЧКА:  Спасибо. Можно я зайду к нему?

ДЕД:  Иди.

БАБУШКА:  Скажи ему, что надо обедать.

(ДЕВОЧКА уходит.)

ДЕД:  Свобода - это любовь.

БАБУШКА:  Любовь - это ответственность. Не корми собаку под столом. Обязательно поговори про кроликов с сыном.

ДЕД:  Дались тебе кролики!

БАБУШКА:  Позвонил однажды первый секретарь генеральному и говорит: «Товарищ генеральный секретарь, я кроликов завел, а они дохнут». «Знаю я, что сделать, -  говорит генеральный в ответ. - Повесь им в клетку оранжевый круг, они будут думать, что это морковка, аппетит появится, и перестанут дохнуть». Прошла неделя, опять звонит первый секретарь и говорит: «Товарищ генеральный секретарь, по-прежнему дохнут кролики». «Повесь зеленый квадрат. Они будут думать, что это поле, и все будет хорошо». Еще неделя проходит, опять звонит первый секретарь и говорит: «Товарищ генеральный, дохнут кролики, как же мне продовольственную программу выполнить? «А повесь им в клетку синий треугольник, они будут думать, что это небо, и они как будто не в клетке». Проходит еще неделя, сам генеральный звонит первому секретарю и спрашивает: «Как там кролики?» «Сдохли все», -  рапортует первый. «Жаль, -  говорит генеральный, -  у меня еще столько оригинальных идей есть»

ДЕД:  Вот это смешно.

(Входит ДОЧЬ.)

ДОЧЬ:  Пап, мам! Я почитала в законах,. кролики - это не выгодно. Налог общий большой. На содержание животного в неволе - двенадцать процентов, на заготовку кормов - пятнадцать процентов, на утилизацию отходов - восемнадцать процентов, налог на добавленную  стоимость - десять процентов, налог на воду - десять, и, главное, ветеринарный налог – двадцать процентов.

БАБУШКА:  Сколько?

ДЕД:  Итого – восемьдесят пять.

ДОЧЬ:  Это не все. Есть еще обязательное страхование и сбор в фонд защиты животных по пять процентов.

БАБУШКА:  Что остается?

ДОЧЬ:  Пять и остается.

ДЕД:  Нормально, рентабельно.  Эти зарубежные банки кредиты дают под три процента, а некоторые вообще работают за один процент. А у нас пять останется. Будем хвостики для пудры продавать модному дому «Зайцев и Хирург».

ДОЧЬ:  Пап, что ты все время смеешься над мамиными проектами. Она же, как лучше хочет, чтобы у меня шуба была, чтобы все вместе, чтобы  мы все вместе были и сыты. А ты как-то не поддерживаешь маму. Вот ты же ходишь на рыбалку. Мама тебе не мешает.

БАБУШКА:  Это ты зря сказала, дочка.

ДЕД:  Да, родная, я не стану нервничать и говорить все, что думаю по этому поводу. Мама у нас золото. Да, рыбалка - это тоже бесполезное времяпровождение, лучше бы я выращивал помидоры и арбузы, копал бы огород ,садил саженцы и удобрял на семьдесят восьмой параллели. Ох, дочь, не землепашец я. Даже не животновод. Я интеллигентный ленивый пенсионер, интересующийся политикой. Вот президент евреев приезжал к нашему императору, тебя это волнует? Нет. И не понимаешь ты, как это важно для мирового сообщества. Шубку кроличью я тебе куплю, если будешь хорошо себя вести. Маму перестанешь расстраивать и уедешь за границу.

БАБУШКА:  Ох, дочь. Точно, ехала б ты от греха подальше куда-нибудь в Африку, там и шуба не нужна. Жаль, конечно, такое родной дочке говорить, но понятно же, бесполезна ты для третей империи, а это может быть сложно. Не дай Бог, кто заподозрит в бесполезности и нежелании понимать основы развития государства.

ДОЧЬ:  А что, государство заставит работать - и все, я справку куплю, что больна, например, у меня грыжа позвоночная. Или мнимая беременность. Есть такое.

БАБУШКА:  С этим диагнозом тебе к Строганову, а оттуда только со справкой выходят «с ограничениями в трудоустройстве».

ДОЧЬ:  А зачем мне трудоустройство?

БАБУШКА:  Не всегда же ты будешь молодой.

ДЕД:  Пора сколотить состояние. Что там твой? Жени его скорее, потом развод - и у тебя состояние.

ДОЧЬ:  От этого он и страхуется. Страшное ты предлагаешь, отец.

ДЕД:  Я же не святой отец, и, ради благополучия дочери, способен на страшные мысли.

БАБУШКА:  На поступки мы не способны только.

(Входят ВНУК и ДЕВОЧКА.)

ВНУК:  Видишь, как они. Это называется семья. У вас так же?

ДЕВОЧКА:  Нет, у вас интересно, вы разговариваете между собой. У нас молчат. Вы же дома отключили ГС, а у нас все работает, в каждой камере инактив. Так что у вас хорошо, разговоры.

ВНУК:  В камере?

ДЕВОЧКА:  У вас комнаты, а у нас камеры, все технологично. Интересно, сколько они мою рыбку вытерпят. Если заметят. У нас не заходят в камеру  друг к другу. Персональное пространство. Пароли.

ВНУК:  Что, тетка, гонят тебя из дома родительского и говорят что для пользы твоей? Предки, вы прекрасны. Я бы сам ушел.

ДЕД:  Мал еще.

БАБУШКА:  Пока мы решаем, и закон на нашей стороне. Не важно, где мать твоя. И что из-за нее мы ограничены в правилах общего пользования.

ДОЧЬ:  Я уеду, вас еще больше ограничат. Вас-то ладно, вы кроликами проживете. А его ограничат. А брата? Надо брата спросить: он готов на такую жертву ради меня.

БАБУШКА:  Его уже больше не ограничат, он и так по самому шестому пункту идет. Но у него есть возможность, он может жениться или, как сейчас, быть в официальном поиске, и это дает ему возможность изменить статус. Главное, каждую неделю официально встречаться с кем-нибудь.

ДЕД:  Тем более, ему это нравится. Фабрику не отберут, магазины работают. Нельзя ему на продукции печатать государственные символы, но он как-то привык. Конечно, с госсимволами продукция была бы дороже и покупалась бы по госзаказу. Но он взрослый, через многое уже прошел и знает - всех денег не заработаешь. А свободы нет. Понятно, старая.

БАБУШКА:  Сам такой, старикашка.

ДЕВОЧКА:  У вас вот про это можно говорить, и вы как-то не скрываете.

ВНУК:  А что тут скрывать, Потом, все думают, что деду все можно. Он же был завхозом в сиротском приюте, где содержат детей администрации императора еще со времен середины второй империи. Местные районные службы дознания и досмотра его не трогают и нас не трогают, мы же отселенцы. Я уеду, тетка тоже, отцу можно в любое время посещать родителей, он же заложил в управление государственными активами всю свою собственность. Так что, пока он не женится, пока я не вычеркну мать из свидетельства регистрации, мы, в принципе, свободны в своих действиях. Кроме деда с бабушкой. Они сюда отселены.

ДЕВОЧКА:  Хорошо вам. А если дедушка женится?

ВНУК:  Куда он денет бабушку?

ДЕВОЧКА:  Овдовеет, например, или разведется.

ВНУК:  Дед, а если вы разведетесь. То что?

БАБУШКА:  Ничего. Думаешь, мы не думали об этом? Если бы это дало эффект, мы бы давно. Тут только один способ - овдоветь.

ДЕВОЧКА:  Это категоричный вариант.

ВНУК:  Вот так.

ДЕД:  Мне тут хорошо. Рыбалка-то какая! Церковь. Соседи, еда экологически справедливая. С элементарными присадками. Доступ к прессе. Надзор, опять же, а это - безопасность.   Дочь, ты что молчишь?

ДОЧЬ:  Думаю, что и так все хорошо, и не нужна мне шубка, и в Африку я не хочу, и вообще, что-то я с самого утра ничего не хочу, даже платья нового. Какое платье, если уже даже шубку не хочу. Страшно жить. Как только понимаешь, что ничего уже не будет интересного, что будут только повторения, в разной степени обновленные, это как система в машине Она не принципиально та же, только чуть изменили настройки, и все. И выпить даже не хочется, потому что похмелье всегда одинаковое. Тяжелее в той или иной степени, но, в общем-то, противно.

ВНУК:  Поэтому все нормальные в двадцать семь это осознают и умирают по собственному желанию. Остальные трусы или тупые. Никак не поймут, что все будет повторяться. Наркоманы - нет бы, словить все по первому кайфу и – все, а то втянулись и продолжают жить.

ДЕД:  Вот это ты сказал, так сказал! Самому-то не страшно? Осталось-то всего десять лет, и кранты - все познал и устал. Ты обещал меня возить на рыбалку, когда у меня совсем ноги откажут в старости.

ДЕВОЧКА:  Ты, правда, так думаешь? А дети?

ВНУК:  Что дети?

БАБУШКА:  Что ты про детей думаешь?

ВНУК:  А ничего не думаю, лишнее это для мужчин. Пусть женщины думают, им хочется возиться с ребенком, пусть возятся.

ДЕВОЧКА:  А отец как же?

ВНУК:  А что отец? Приехал, прогулялся в парке, к потолку подкинул, на ноге покачал, подарил игрушку  и - все. Зачем ребенку слышать, как родители ругаются, или видеть, как они не обращают внимания друг на друга. Что вы с этими детьми носитесь, как будто в этом есть толк. Дети вырастают и не знают, как от стариков избавиться. А вы все лезете со своим воспитанием. Вон, тетку воспитывайте. Дорогая, тетя, почему у вас нет ребеночка?

ДОЧЬ:  Мне не интересно. Во мне не проснулся материнский инстинкт. Девочки в детстве играют в куклы, их готовят, внедряют в сознание понимание материнства. Они кукол купают, кормят, копируют взаимоотношения матери и ребенка. А я не любила кукол, они некрасивые. Я вообще как-то всю эту семейную идиллию не люблю. В ней много устаревших условностей, ненужных сегодня. Они зовут это – традиции, некоторые говорят, что это - культурные скрепы. Мне непонятно, почему родители отвечают за детей, в одном случае - до восемнадцати лет, в другом – до четырнадцати? А потом не отвечают. И какая вообще у кого должна быть ответственность?

ДЕД:  Точно, почему мы так вас воспитали? Могли бы и не кормить, и не поить. Пусть бы этим занималось государство и вырастило бы из вас послушное, последовательно выполняющее предписания, большинство.

ДОЧЬ:  Да. Пусть все будут большинством, тогда и думать не надо. Выдали форму и – вперед, выполнять порученное.

БАБУШКА:  Богом дано нам быть такими, как он, с душою. Вы умничаете, говорите о свободе и возможностях. Вижу и у тебя, и у тебя есть претензии  к нам с дедом. Зачем мы вас родили, зачем воспитывали, почему не отдали в коллективное учебное заведение? Я тебе по старинке скажу: заведи своих детей, тогда узнаешь. А ты-то совсем еще пацан, ты, конечно, не посредственность потоковая, а, типа, элита отстраненная. Вот на такой элите и держится пока мир, потому что должно в мире быть разнообразие. Не будет разнообразия, не будет понимания уникальности личности,  жизнь человеческая обесценится. Как только мы откажем себе в  божественном происхождении, можно нас будет резать, как овец, и подавать в виде котлет и барбекю. Вот в чем смысл человеческой жизни. А дети нужны для того, чтобы эту традицию, эту, как ты говоришь, культуру сохранить. А то сожрем друг друга.

(Входит СЫН.)

ДЕВОЧКА:  Папа твой приехал.

ВНУК:  Пап, привет!

ДЕД:  Слышал, да?

СЫН:  Слышал, чеховщина обычная. Все говорите и говорите, нет бы посидеть молча, на звезды посмотреть. Только тут и видишь звезды в натуральном виде. Встречать рассветы и смотреть на закат - вот прелесть. А спорить о том, как мы живем и зачем мы живем, неблагодарные разговоры. От таких разговоров у молодых людей ум за разум заходит, и они глупости совершают. Нужно просто любить мир.

ДЕВОЧКА:  А вы пойдете вечером на берег? У костра посидим.

СЫН:  Может, и пойду.

ДОЧЬ:  Что так рано-то приехал?

БАБУШКА:  Обедать будешь?

ДЕД:  Напали. Дайте умыться, переодеться с дороги. Ну, как там дела?

СЫН:  Война. Начали бомбить.

ДЕД:  Я так и знал! Для этого еврейский президент и приезжал.

БАБУШКА:  Война.

ДЕД:  Я тебе что говорил! А ты – ватрушки-плюшки!

БАБУШКА:  Война войной, обед по расписанию. Руки мыть и - за стол. Всех касается, кто еще не ел.

(Перерыв на обед.)

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ДОЧЬ:  Возьми карту мою. Приедет курьер, оплатишь полдюжины шампанского. Курьер не спросит, почему ты берешь. Ему обычно все равно, оплачено картой взрослого - и все. Берешь, и сразу на берег, а потом к ней. Можешь даже цветов нарвать в палисаднике, только смотри, открывай осторожнее. А  когда уже обо всем поговорите и начнутся длинные паузы - это примерно, когда будете допивать вторую бутылку, - ты случайно пролей ей на юбку немного шампанского. А там уже не твое дело. Плед только возьми, чтобы на земле не сидеть.

ВНУК:  И все?

ДОЧЬ:  Ты не переживай. Главное, чтобы она сегодня предпочла пойти с тобой. Тут все просто: если она сегодня вечером с тобой, то ты будешь ее парнем. Ей интересно с тобой, она не стесняется тебя при других, значит, ты в ее представлениях вполне подходишь для первого секса. Вот и пусть для вас это будет первый секс -  как праздник. А то она легко снимет твоего папашку, и он ее может трахнуть для развлечения, а для тебя будет еще одна травма. Тебе надо ещё одну травму психическую? Так что иди. И можешь сегодня трусы не надевать. Надень штаны на голое тело, это всегда необыкновенно сексуально. Думаю, что и на ней не будет трусиков. Вы же уже целовались?

ВНУК:  Да.

ДОЧЬ:  Вот. Значит, все в порядке, действуй.

ВНУК:  А отец?

ДОЧЬ:  Отцу твоему чихать, кого шпендиферить, у него это вид спорта. Ты видел его подружек по переписке? Все они видели его письку. Он обыкновенный пожиратель женских тел. Я его отвлеку.

ВНУК:  Я пошел.

ДОЧЬ:  Удачи, Пельмень.

(ВНУК уходит, входит СЫН.)

СЫН:  Куда это ты его отправила?

ДОЧЬ:  На свидание.

СЫН:  С соседкой? Она симпатичная, стройная, титьки аккуратные, ножки ровные и коленки острые.

ДОЧЬ:  У меня нет цензурных слов.

СЫН:  Говори, «запикаем».

ДОЧЬ:  Сука! Блядь! Ебарь-передовик, спец по целкам и мокращелкам!

СЫН:  Пи-пи-пи-пи-пи. У меня что, глаз нет? И потом, я вижу, что это подружка моего сына, Да, я испорченный, какой ужас! Я подумал, интересно будет переспать с ней вдвоем. В смысле с сыном. Девочка она живчик, так что и с двумя сможет, тем более о любви там не говорят, пока только о сексе.

ДОЧЬ:  Пи-пи-пи-пи.

СЫН:  Да ладно. Главное, не нанести сыну психологическую травму. Ты что-то хотела сказать помимо этого?

ДОЧЬ:  Как дела?

СЫН:  Нормально. Работаю.

ДОЧЬ:  Как бывшая?

СЫН:  Наверное, хорошо. А может, и нет. Мы не переписывались давно, она живет в такой стране, что, может, ее давно уже продали на органы. Неприятно об этом думать, но я думаю.

ДОЧЬ:  Думаешь все, что ли? Уже нет ее?

СЫН:  Нет, неприятно вообще думать про нее. Когда тебя бросают, это противно. Про органы шутка. Хотя, кто его знает, там не так давно была война. Слушай, так противно, что опять началась война.

ДОЧЬ:  А мне как-то все равно. Есть война -  нет войны. Мне сегодня все пофиг. Как думаешь, уезжать или, может, сюда переселиться, к предкам. Грустно им тут. Ты зимой не будешь приезжать, внука заберешь. Они при нас сейчас такие бодрые, а зимой что будет?

СЫН:  С чего это ты забеспокоилась?  Переживут, что поделаешь. Мама в храм ходит, отцу я купил новую пуховую одежду из последнее коллекции и новую удочку подарю на день рождения. В прошлом году подарил ему механический ледобур, так что он рыбачит. Им в Сити все равно не выжить, даже со всеми их ограничениями в правах, они все равно не смогут молчать. А тут их культивируют, как особенную ячейку. Это какой-то сурковский проект, в котором я мало что понимаю. Я как-то отстранился от системы, просто работаю. Делаю и продаю пуговицы. Тут такой проект прошел: для формы государственной сборной мне нельзя делать пуговицы-  на них символика. Знаешь, да?  Но тут я с конструкторами поговорил, и они пришили верхнюю пуговицу через нижнюю. Есть такая винтажная технология. Так вот, внутренние пуговицы без символики, по закону можно ставить. И сама понимаешь, что этот заказ мой. А верхних пуговиц столько же, сколько нижних. Так что мы в коксе по самую макушку. Я восстановлю права на перемещение за границу, заложив этот проект в госэконом. И вывезу сына к матери. А потом - пошло все прахом. Сдохну под мостом в Сан-Франциско. Думаю, что это можно будет провернуть через год.

ДОЧ:  А предки?

СЫН:  Их дальше некуда отселять. Посадить их, это, значит, кормить, а кому это надо? Тебе можно тут жить. У тебя есть пароль и доступ почти ко всем коммуникациям. Живи.

ДОЧЬ:  А если я первой свалю, тебе закроют этот проект?

СЫН:  Может, не сразу. Слушай, я тут на прошлой неделе встречался в «Жан Жаке» с такой очаровательной молодой вдовой, что, кажется, даже влюбился немного.

ДОЧЬ:  Все время хотела спросить, почему всегда один ресторан - «Жан Жак»? Тебе неинтересно в других местах?

СЫН:  Этот рядом с домом, там меня все знают и понимают. Нет лишних вопросов, не бывает  наглой и шумной молодежи. Музыка хорошая, негромко, можно поговорить, и девушкам как-то внушает доверие, все же на главном проспекте.  Вилкой в глаз никто не ткнет. Понимаешь, если я свалю с сыном, тебе тоже могут перекрыть кислород. Есть выход - быстро выйти замуж или как-то подстроить одновременный  выход,  но это почти нереально. Как у твоего парня с правами?

ДОЧЬ:  В том-то и дело, что идеально. Он такой белый, что выйди я за него,  всю карьеру могу испортить. Он же учился в спецшколах, его двадцать лет готовили. На нем ни пылинки, я удивляюсь, зачем я ему.

СЫН:  Для экстрима. У них сейчас модно экстрим. Лыжи, гонки, яхты - это все было, это для школьников. А вот подружка-балерина, или пиарщица-диссидентка  - это самый раз. Так что, он адреналин так повышает. Ты ему подкинь идею, пусть вывезет тебя по своему паспорту, только надо будет подгадать так, чтобы и я в это же время ушел.

ДОЧЬ:  Это мне еще год ждать. Ему же не простит система.

СЫН:  Да он у тебя вне этой системы, ему какая разница? Он системно в мировом контексте. Это мы отсюда валим, и там никто. Я на бывшую надеюсь, она обещала алименты выдать, если сына привезу.

ДОЧЬ:  Да ты что?

СЫН:  Зря я тебе сказал. Молчи только. А то он подумает, что я его так продаю, опять психологическая травма. Он и так-то мать не понимает, как она могла его тут оставить. Такое ощущение, что он не наш.

ДОЧЬ:  Такой же он, как и мы, только озабочен другим уровнем системы. Для него закон - это закон семьи, и пока он с ним воюет.

СЫН:  Не надо воевать, надо приспосабливать систему к своему пониманию правил. Вот так-то. Что предки?

ДОЧЬ:  Кролики.

СЫН:  Что кролики?

ДОЧЬ:  Мама придумала кроликов разводить.

СЫН:  Отец что сказал?

ДОЧЬ:  Какая разница, что сказал отец. Шутил. Он все время придумывает, как себя рассмешить.

СЫН:  Да только ничего не получается. Где они?

ДОЧЬ:  За молоком пошли к вечерней дойке. Сами ходят, молочница только утром творог и сметану приносит, вечером у них прогулка. Идут под ручку, так мило. Папа бидончик несет. Мама в деревенскую переоделась: сарафан, в руках подсолнух. Умилительно. Папик лодку ремонтировал, ждал тебя. Поедешь с ним на рыбалку?

СЫН:  Конечно, и мелкого возьмем. Если встанет после сегодняшней ночи.

ДОЧЬ:  Ты тут поваляйся, я пойду, поболтаю со своим, у нас сеанс связи.

СЫН:  Ага, привет ему. Родаки придут, свистнешь.

ДОЧЬ:  Хорошо, будем считать, договорились. Да?

СЫН:  Да, родная.

(ДОЧЬ уходит, входит ДЕВОЧКА.)

ДЕВОЧКА:  Какая у вас сестра красивая. И независимая. И вы такой умный.

СЫН:  Да, красивая, и я умный, а вы, соседка, я заметил, с каждым днем хорошеете. Совсем взрослой девушкой стали. Одна гуляете  допоздна.

ДЕВОЧКА:  Уже не одна, мне уже можно и с парнями посидеть. Вы любите слушать, как волны шумят? Ночью так хорошо слышно. Волны накатывают на берег и поют, нужно только захотеть услышать. Вы же любите музыку, у вас такой вкус, я на вас смотрю и удивляюсь: все-то у вас со вкусом. И пиджак, и галстук. Вы модный такой. Сейчас мало мужчин, которые умеют одеваться современно и со вкусом. А у вас даже цвет носков подходит к цвету глаз. Вы вечером, наверное, с сыном будете, не пойдете никуда?

СЫН:  Не знаю, не думал еще. Можно, конечно, и прогуляться, тут красиво. Природа. Не знаю, может,  в саду полежу в гамаке. Почитать бы, отдохнуть, на звезды посмотреть.

ДЕВОЧКА:  Звезды тут красивые, они близко-близко, я тоже люблю лечь в траву и смотреть на звезды. И мечтать.

СЫН:  О чем ты мечтаешь?

ДЕВОЧКА:  О чем? О счастье.

СЫН:  А сейчас ты несчастливая?

ДЕВОЧКА:  А что у меня сейчас есть?

СЫН:  Счастье в том, что у тебя есть?

ДЕВОЧКА:  Да.

СЫН:  Что же тебе для счастья надо?

ДЕВОЧКА:  Счастья и надо.

СЫН:  Конкретнее - деньги, любимый, свобода?

ДЕВОЧКА:  Все сразу. А может,  хватит и чего-то одного, я не знаю пока, из чего будет мое счастье состоять. Деньги, говорите? А в них ли счастье? Будут у меня деньги, и много проблем с ними. А любимый, тут еще сложнее. Сейчас я люблю, он такой шикарный, но он-то меня не любит.

СЫН:  Почему?

ДЕВОЧКА:  Потому что не знает.

СЫН:  Может, ему нужно как-то сказать или показать?

ДЕВОЧКА:  Да, конечно, я ему скажу, как только смогу.

СЫН:  А что так?

ДЕВОЧКА:  Да так.

СЫН:  Может, я смогу помочь?

ДЕВОЧКА:  Может быть.

СЫН:  Я его знаю?

ДЕВОЧКА:  Его все знают, он Бред Пит.

СЫН:  Да, я в юности был влюблен  в царевну лебедь Врубеля. Видела?

ДЕВОЧКА:  Мальчикам проще.

СЫН:  Ты думаешь?

ДЕВОЧКА:  А что тут такого? Мы же не в дремучем лесу живем. К шестнадцати годам все знают про секс и мастурбацию. Только родители делают вид, что в десятом классе не дрочили на фотографию артиста. Или как вы - на лебедя.

СЫН:  Что-то я не готов продолжать такой откровенный разговор. Как-то стремительно ты выросла.

ДЕВОЧКА:  Да, вы на сиськи мои заглядывались, а говорить про них со мной не можете. Педофилия какая то в скрытой форме. Если я вас позову вечером погулять вдоль реки, придете? Или найдете отговорку, возьмете время подумать.

СЫН:  Хорошо, мой откровенный дружок, я скажу тебе честно. Ты симпатичная и соблазнительная, я бы с удовольствием пошел с тобой в кусты, и пусть всю попу искусают комары. Но кажется мне, что не мое сегодня время, покуражься сегодня над ровесниками, а я, если что, потом. Старый конь борозды не портит, но портит жизнь.

ДЕВОЧКА:  Вы это про сыночка своего говорите. Он милый, такой милый, няшный такой лапа, но он котик. Он ласковый теленочек, я его люблю.

СЫН:  Вот и прекрасно.

ДЕВОЧКА:  Да, прекрасно, а вы - совсем другое. Вы в саду будете ночевать?

СЫН:  Вот теперь даже сомневаюсь.

(Входят ДЕД и БАБУШКА.)

ДЕД:  Отдыхаешь?

БАБУШКА:  Сейчас молоко будем пить парное, вечернее.

ДЕД:  Соседка-то у нас какая, видел? Красавица.

СЫН:  Соседка красавица, умница, современная девушка, смелая в своих суждениях.

ДЕВОЧКА:  Я пошла, спасибо. Еще увидимся.

(ДЕВОЧКА уходит.)

СЫН:  Пока.

ДЕД:  До встречи.

СЫН:  Пап, она на нашего пацана глаз положила, да?

ДЕД:  Не бери в голову, у нее возраст такой, дерзит и ищите приключений на свою упругую попку.

СЫН:  Ты что, на ее зад заглядываешь?

ДЕД:  Ну ты даешь! Тебе, значит, на жопу подружки сына можно смотреть, а мне нет. Или ты думаешь, что в моем возрасте девичья задница не вызывает реакции Типа, реактивы кончились.

СЫН:  Да как-то смущает, меня это.  Я что-то не думал, что ты на моих подружек заглядывался.

ДЕД:  Хорошие у тебя были подружки, был бы я не женат, то и приударил бы за твоими подружками. Думаешь, повода не давали?

БАБУШКА:  Ты ему про кроликов сказал?

СЫН:  Мам, какие кролики? Они же живые, за ними ухаживать надо. Их любить придется. Вырезайте эксклюзивные пуговицы. Вроде как искусство прикладное, и не зазорно, и прибыльно. Я им маркетинг устрою, продавать буду в лучших галереях. Кролики - это не выгодно.

ДЕД:  Да ей уже говорили, что налоги, и лицензия съест всю ее прибыль, а ей  кроликов захотелось. Я предложил хвосты в парфюмерные фирмы продавать или в театры для пудры.

БАБУШКА:  Хорошо, уговорили. Кроликов не будет, но и пуговицы я не стану вырезать. Ничего ни буду делать, буду молиться.

ДЕД:  Правильно говоришь, молись. А я на собрание анонимных алкоголиков пойду.

СЫН:  Ты же не алкоголик.

ДЕД:  Да я так, для развлечения, не в домино же играть в парке. Да и парка  тут нет. На рыбалку не пускает.

БАБУШКА:  Как ты, сынок, как дела?

СЫН:  Дела нормально, все идет по плану. Все хорошо было на сегодняшний день, если  не считать, что время идет, я старею.

ДЕД:  Тут я тебе ничем помочь не могу, сам в такой же ситуации. Молодуху заведи, ты же там каждый день с новой встречаешься. Удивляюсь я, как можно по объявлению знакомиться, можно же на такую дуру напороться.

БАБУШКА:  А ему что? Встретился, не понравилась и - до свидания, для этого и смотрины устраивает. Нашел что-нибудь?

СЫН:  Мам, да какая разница? Встречаюсь, развлекаю себя, может, и получится что-то, найду свою половину.

БАБУШКА:  Да хорошо бы.

ДЕД:  Заморочек ты себе найдешь. Заткни-ка, старушка, ушки, я ему скажу, что он может найти и куда.

БАБУШКА:  Я такая наивная, что к старости не знаю, куда и что он найдет.

СЫН:  Времена изменились, сегодня все безопасно.

ДЕД:  А если придут как-нибудь ее братья и скажут: «Ты, уважаемый, да! Встречался с сестрой нашей, да? Так что женись, а то как барана тебя пожертвуем аллаху».

СЫН:  Смешно. Ты отечественных комедий, пап, не смотри больше. Смотри «Что? Где? Когда?»

БАБУШКА:  Я люблю старое кино. Было в нем что-то искреннее. А в этих комедиях нового времени все неестественно, дурные настолько, что совестно за них.

(Входит ВНУК.)

ВНУК:  Добрый вечер, отец.

СЫН:  Вот еще одно поколение нашей дружной семьи. Добрый вечер, сын. Все ли у вас в порядке, не притесняли ли вашей суверенной свободы на радости жизни эти прекрасные люди старшего поколения? Много ли ты спал, вовремя ли ел?

ВНУК:  Нормально, пап.

СЫН:  Надоело все, что то взгрустнулось, соскучился. Ну чо, поц, все ок?

ВНУК:  Йес.

БАБУШКА:  Йес-йес,  ОБЕХЭСЭС! Пейте молоко. Может, булочку принести?

ДЕД:  Нет теперь ни УВЕДЕ, ни ОБЕХЭСЭС, одна администрация, один император.

СЫН:  Узнаю старого революционера, несгибаемого и нетерпимого. Пап, хватит.

ДЕД:  Спокойно, не боись, потомок.

БАБУШКА:  Вот и дочь наша выплывает.

(Входит ДОЧЬ.)

ВНУК:  Тетка! Как каравелла - на всех парусах романтишь.

ДЕД:  Барыня на дачах. В неге живет, пирожки жует.

БАБУШКА:  Не ест ничего, боится располнеть. Все кефир да ягоды.

СЫН:  Сестра, может, ты святая? Дух святой тебя питает.

БАБУШКА:  Далеко ей до святости, близко до обморока.

ДОЧЬ:  Моя дорогая семья, как прекрасно, что вы все собрались. Я не хочу, но вынуждена это признать Вы, господа, - мама, папа, брат мой и отпрыск его - вы прелесть. Я люблю вас и придумаю для вас легкую смерть. Я вас так люблю, что отравлю разом и сама лягу в гроб, чтобы не мучиться совестью.

ДЕД:  Любовь до гроба. Расстреляй меня у стенки.

БАБУШКА:  Прости, Господи, их.

СЫН:  Что это навеяло, сестрица?

ДОЧЬ:  Да хрен его знает, братец, с милым говорила. Вот и прет любовь всеобъемлющая. Отпрыск, все ок?

ВНУК:  Йес

ДЕД:  Не станем повторять старых шуток. Чем займемся вечером? Может, поиграем в лото.

БАБУШКА:  Дед, ты чего? Того или этого?

СЫН:  Ужин и долгие посиделки в саду под открытым небом. Так хочется побыть с вами.

ДЕД:  Что-то это не нормально. Чувствуешь, жена моя, что-то задумал. Или решил в новую партию вступить или предать кого. Что, в принципе, одно и то же.

БАБУШКА:  А, может, правда стареет.

(Вечер после ужина. Сад.)

СОБАКА:  Гав гав гав. У-у-у-у.

ДЕД:  Дай, Джим, на счастье лапу мне.

СЫН:  Она же сука.

ДЕД:  Ну что ты, сука воешь, при луне? Может, возьмешь ее с собой?

СЫН:  Куда?

БАБУШКА:  В город, сынок. Пусть тварь в приличных условиях сдохнет. Погуляет по проспекту.

ДОЧЬ:  Купишь совок специальный и, как королева голландская, будешь какашки за ней прибирать.

ВНУК:  Зато гулять будешь по утрам рано, пока воздух чист и машин мало. В парк будешь ходить.

СЫН:  Не понял, а ты что будешь делать? Вот перед школой и будешь ее выгуливать.

ВНУК:  Не, я не буду. Ваша собака, вы ее и гуляйте. Я поздно ложусь, рано встаю, плохо высыпаюсь, а у меня экзамены. Я решил в военное училище пойти.

БАБУШКА:  Тогда лучше пристрелить собачку, чтобы не мучилась.

ДЕД:  Вот интересно собаку, старую ей важно пристроить в город, а на то, что ребенок в солдафоны собрался, всем чихать.

СЫН:  Нисколько не чихать, просто это он так думает, а решаем-то мы. Да, мама?

БАБУШКА:  Он мне сегодня самостоятельностью с самого утра кровь портит, я уже внимания не обращаю. Вот собака эту зиму тут не переживет.

ВНУЧКА:  Предыдущую пережила, а эту почему не переживет? Может, я ее возьму?

БАБУШКА:  Куда ты ее возьмешь? Она у тебя не от старости почтенной помрет, а от голода издохнет. Ты же ее заморишь.

ДОЧКА:  Мам, все нормально я живу. Буду ей корм покупать.

ДЕД:  На старости лет наша сука будет есть консервы, да? Нет уж, сын, ты наследник, ты и забирай, пусть из ресторана жрет.

ВНУК:  Дед, да не будет она из ресторана, они же туда специи сыпят, она нюх потеряет.

СЫН:  Нюх она давно потеряла, вместе с совестью. Живет тут, как хозяйка. Спит, где хочет, ест самое лучшее. Мышей не ловит.

БАБУШКА:  Не ее это дело мышей ловить.

ДЕД:  Нет у нас мышей, так что ее дело - нас радовать.

ВНУЧКА:  Пусть с вами и живет, и радует.

БАБУШКА:  А как околеет зимой? Вот нам будет радость-то переживать! Жила собака с нами пятнадцать лет. По ее меркам, собачим, она старуха древняя.

ДЕД:  Как я ей могилку-то копать зимой в мерзлоте буду? А мы для радости другую заведем. Тут полпоселка ее родственниц, все переслучались.

СЫН:  Я так понимаю, что если не возьму ее к себе, то не видать мне наследства?

ДЕД:  Да!

БАБУШКА:  Да, это наше решение.

СЫН:  Сговорились, обсудили.

ДЕД:  А как же. Мы же пятьдесят лет в месте все решаем.  У нас все хорошо, только старуха рыбу чистить не хочет, да и не научилась.

БАБУШКА:  Короче, дети. Суку - сыну. Дочери - мемуары. Внуку - городские апартаменты, когда с них арест снимут.

ВНУК:  То есть, долго еще.

СЫН:  Это не арест, а обременение - пока вы на поселении.

БАБУШКА:  А ты такой простой, думаешь, нам отменят поселение, пока мы живы?

ДОЧКА:  Да, отменят. Срок же есть.

ДЕД:  Детка моя! Ребенок, нас тут  оставят, как дачных песиков и котиков.

БАБУШКА:  Хорошо, что летом-то дают вам приезжать, да местные как-то оживают. А зимой глухо будет опять.

ДЕД:  Что притихли? Через год выборы императора, и, значит, может всплыть всякое. Сколько было дворцовых переворотов. Может, еще все произойти.

СЫН:  Вот за такие разговоры тебя и будут тут держать. Был бы ты помоложе и должность занимал бы другую, пока работал, так тебя бы еще и лес пилить послали. Молчи, пап.

ВНУК:  Дед, ты такой тут героический, потому что уже больше не сошлют. А если расстреляют?

ДОЧЬ:  Ты что говоришь-то?

БАБУШКА:  А если расстреляют, то мы уже все вам распределили. Ты  сразу станешь владельцем апартаментов.

ДЕД:  И собаку мы пристроили.

ДОЧЬ:  Хватит! Я не хочу так, у меня планы.

СЫН:  Расскажи, посмеши Бога.

ДОЧЬ:  У тебя тоже планы, у всех планы. Пельмень, иди уже гуляй, ты же хотел с соседкой прогуляться.

БАБУШКА:  Только плед возьми, земля холодная.

СЫН:  Мам!

БАБУШКА:  Ага, я дура. Сядут на траву, земля холодная. И собаку позови с собой.

ВНУК:  Она свистнет, когда выйдет.

СЫН:  Хотел бы и я прогуляться, посидеть у костра, посмотреть на воду и ни о чем не думать.

ДЕД:  Все реально, кроме последнего. Не можем мы не думать, так устроены. Я в юности сильно старался. Сяду, сосредоточусь и выключу внутренний монолог, очнусь - вот незадача, сразу что-нибудь да произойдет.

ДОЧЬ:  Что?

БАБУШКА:  То молоко убежит, то ванна перельется через край.

ДЕД:  Ну, не всегда. Бывало, и пригорит что-нибудь. Тебя как-то забыл в парке. Ненадолго, правда.

СЫН:  Вот была бы история! Представляешь, он тебя забыл, пришел домой, ему мама кричит: «Дурачина ты, простофиля, воротись!»  Возвращается, а тебя уже нет. И всю жизнь мы ищем тебя, мама страдает, отец пьет от переживаний. Я всем рассказываю, что была у меня сестренка, да, папаша-простофиля выключил внутренний монолог и забыл тебя в горпарке. И вот сидим мы сегодня, кругом тишина, и только собака воет на луну. Тут ворота открываются, и заходит молодая девушка. Спрашивает: такие-то тут есть? У мамы сразу сердце остановилось, потому что она своим материнским сердцем все почувствовала. Отец исподлобья взглянул и обомлел, потому что пропитый мозг все эти годы только и моделировал эту ситуацию. И я, такой, спрашиваю: что тебе надо? А ты: я дочь ваша. Все целуются и плачут.

ВНУК:  Правда, потом окажется, что ты крупная аферистка и хочешь развести папика на деньги. Прознала, что он у нас в меру обеспеченный. Дом там, фабрика, магазины. Да, пап?

СЫН:  Точно! Ты оказалась ненастоящая. Такая младшая сестра. Ну, только на новый лад.

БАБУШКА:  Сочинители, я посмотрю. А мы-то что же?

ДОЧЬ:  А вы так ждали этого, что впали в маразм от моих рассказов про чудовищное детство в приемной семье. Вы меня так полюбите, что и собаку мне отдадите, и шубу кроличью и апартаменты, а не только мемуары. Я вас полюблю и не брошу.

ДЕД:  Ну, прямо сага о маразме. Эх надо было оставить. Хорошая была бы история. И опять же выпить можно было в любой день, я же переживаю, спиваюсь с горя.

ДОЧЬ:  Потом мы бы сбежали все вместе.

СЫН:  Тут ты помолчи.

ДЕД:  На рыбалку пойдем завтра все.

ВНУК:  Вопрос сложный.

СЫН:  Давайте ночь переживем.

ДЕВОЧКА:  (Свистит.)

ВНУК:  Я пошел. Собака, пошли.

СОБАКА:  Гав!

ВНУК:  Как хочешь.

ДЕД:  Старая сука, неинтересно ей с вами по кустам шарахаться.

ВНУК:  Я пошел.

СЫН:  Береги себя.

ДЕД:  Предохраняйся.

БАБУШКА:  Закусывай.

ДОЧЬ:  Не налегай.

ВНУК:  Вы о чем?

ДЕД:  О тебе мы, сынок.

(ВНУК уходит.)

ДЕД:  Пойдем, сынок, за уголок.

БАБУШКА:  Не ходи, я перепрятала.

СЫН:  Не позволяешь ему выпивать. Почему?

БАБУШКА:  Если выпьет, будет спать тут. Пахнет алкоголем, не люблю я этого.

СЫН:  Мне тогда можно, я-то один спать буду.

ДОЧЬ:  И мне можно тогда.

ДЕД:  Интересно получается. Я, значит, затеял всю эту конспирацию, и меня же побоку.

БАБУШКА:  Правильно, нечего тут пикник разводить. Напьетесь, песни будете петь, а я ваши застольные песни не люблю. Как говорил Женя, не люблю самодеятельность.

СЫН:  Мам, мы же взрослые и даже в караоке не поем.

ДОЧЬ:  Мам, всего один графинчик, такая семейная обстановка.

БАБУШКА:  Умеешь ты уговаривать. (Уходит.)

ДЕД:  Чур я сплю в саду.

СЫН:  Пап! Тут такое дело, я уже настроился тут переночевать. Погода хорошая, а ты можешь спину простудить и заболеть. Тебе можно будет и в гостиной лечь на диване.

ДЕД:  Я, выпив, громко пукаю. Я же дедок.

СЫН:  Я, когда выпью, курю. А там курить нельзя.

ДЕД:  Потерпишь ночью. Покуришь - и пойдешь спать.

ДОЧЬ:  Жребий бросьте.

СЫН:  Какой еще жребий! Он старый, больной. Заболеет.

ДЕД:  А ты молодой, простудишься и работать не сможешь. Дело твое пострадает.

(БАБУШКА входит с графином и стаканами.)

БАБУШКА:  Спорят.

ДОЧЬ:  Как дети! Моя игрушка! Другой: нет моя! А что спорят?

БАБУШКА:  Да, понятно все. Стар и мал, и у каждого расчет свой. Я  пятьдесят лет с ним живу, все, кажется, видела и знаю, но не перестаю удивляться. Странные эти мужчины… Ты не смотри на них, они после первой договорятся. Налей им, а то отец еще днем выпрашивал сто грамм.

ДЕД:  В городе-то сейчас трудно с этим?

СЫН:  Трудно. Рядом с образовательными учреждениями не продают, вечером не продают, по праздникам не продают, хранить дома больше одного литра не разрешено. Говорят, закон скоро примут, чтобы женщинам не продавать.

ДЕД:  Вот и прелесть! У нас пока даже гнать разрешают.

БАБУШКА:  Давайте по одной - за семью!

(Выпивают.)

ДОЧЬ:  Я знаю, что в городе уже сажают за настойки домашние.

БАБУШК.А         Для себя?

ДОЧЬ:  Да, для себя.

БАБУШКА:  С лекарством-то как быть? Я же все на самогоне настаиваю. Так что, тебе нельзя будет с собой даже бутылку в город привезти?

ДОЧЬ:  Я смотрела - одну можно, если смогут доказать что для наружного применения.

ДЕД:  Как доказывать?

СЫН:  Таможенники нюхают. Сможет выпить – значит, нельзя ввозить.

ДЕД:  Смешно.

БАБУШКА:  Правда, что ли?

ДОЧЬ:  Правда.

ДЕД:  Вот и разгружайтесь. Давай, милая, наливай «За Родину!».

БАБУШКА:  За Родину всегда пожалуйста. Это святое. Скажи мне, сын, смотрю на тебя, и все вроде бы неплохо, и выбрит, и глаза не мутные, а почему носки разного цвета? Ты дальтоник?

ДОЧЬ:  Мам, он модный. Пижон он у нас. Ты посмотри, туфельки блестят, платочек в кармане в цвет шнурков. Шарфик, пуговки. На старости лет выглядит, как юный модник. Сейчас писк носки разного цвета.

ДЕД:  Я так тоже ходил в молодости, пока не женился.

БАБУШКА:  У тебя в сапогах этого видно не было.

СЫН:  Давайте меня обсуждать. Или за Родину выпьем?

ДЕД:  Выпьем. Что для тебя Родина?

СЫН:  Родина, пап, это где вы с мамой.

БАБУШКА:  Вот молодец, не стал городить. Так - за Родину!

ДОЧЬ:  За вас, мам, пап.

ДЕД:  Спасибо, детки.

БАБУШКА:  Почему к старости становишься таким плаксивым, интересно?

СЫН:  Да ладно.

БАБУШКА:  Что ладно-то? Каникулы кончились, внука заберешь, зима скоро. Псинку и ту увезете. Разъедетесь, а там и неизвестно, что будет.

ДОЧЬ:  Ничего не будет, приедем, как только. Писать будем в рамках дозволенного. Вы собачку заведете.

ДЕД:  Ты, дочь, не ври, кто знает, приедете вы или нет. Вот собачку точно заведем, тут нет проблем. А с вами столько проблем! Кто знает ответ на вопрос: валить или не валить вам.

БАБУШКА:  Что ж мы, дураки?

(Входит Внук.)

ВНУК:  Валить, дед. Только всем вместе.

СЫН:  Ты что вернулся?

ДОЧЬ:  Что-то не так?

ВНУК:  Все хорошо. Мы с вами побудем.

(Входит ДЕВОЧКА.)

ВНУК:  Хорошо бы и она с нами.

СЫН:  Это пока фантазия.

ДЕВОЧКА:  Она когда-нибудь сбудется.

ДОЧЬ:  Сбываются мечты, а фантазии остаются фантазиями.

ДЕД:  Будешь жить с нами, ты же местная, у тебя черта оседлости.

ВНУК:  Я женюсь на ней.

БАБУШКА:  Вот какая прелесть! Только - через год.

ВНУК:  Да, через год.

ДЕД:  А что она? Согласна?

ДОЧЬ:  Ты согласна?

ДЕВОЧКА:  Конечно.

ВНУК:  Мы все решили. Я приеду через год. Мы все соберемся, и будет свадьба.

БАБУШКА:  Эх, жизнь молодая, развеселая!

ДЕД:  Это повод. Наливайте.

ВНУК:  У нас шампанское с собой.

СЫН:  Подготовился! За молодых!

ДОЧЬ:  Фантазеры.

ВНУК:  Зато не скучно.

СЫН:  Ухохочешься.

(Пьют.)

ДЕВОЧКА:  Скажи, почему у твоей бабушки фиолетовые волосы?

ВНУК:  Потому, что она в душе все еще Мальвина.

Конец