Егор Летов: Тоталитаризм (статья)

Вафин Артур  , Смирнова Ирина 

 

Фантасты, чудаки, люди не от мира сего всех стран, соединяйтесь, ибо вы соль земли и в вас лежит спасение человечества от самопожирания.

А. фон Шпаковский

 

Не мое дело решить, в какой степени я поэт; знаю только то, что, прежде чем понимать значенье и цель искусства, я уже чувствовал чутьем всей души моей, что оно должно быть свято.

Н. Гоголь

 

Мы уйдем из зоопарка.

Е. Летов

 

 

 

К – Катастрофально

 

«Катастрофально» – слово из вокабуляра философа фон Шпаковского^[1].

По Шпаковскому, существует 2 типа людей^[2]: первый тип – это периферийные люди, люди живота, плоти, чистогана, шкурники; второй тип – те, кто не от мира сего, обладающие глубинной мудростью. К ним мыслитель относит художников, поэтов, писателей; тех, кого не интересует мир материального, потребления и утоления жажды наживы. В умах этих людей живет витальная творческая энергия, обогащающая культуру, человечество, если не сказать – метафизическое человечество, связанное вечностью и незримым духом истории, Абсолюта, чего-то еще.

Летов, безусловно, из тех людей, авторов, творцов с большой буквы, кто принадлежит второму типу – не от мира сего. Гений.

«Его смерть подвела черту под целой эпохой яростного и бескомпромиссного противостояния Системе во всех ее проявлениях, будь то агонизирующий социализм или гламурный капитализм. Летов действительно всегда был против – против уничтожения чуда человеческого бытия господствующими конформистскими ценностями, против гибели хрупкой Красоты мироздания от безразличия и насилия окружающего мира»^[3], – отмечает Всеволод Герасимов. Разбирая Летова по политическим понятиям, мы вправе использовать такой инструмент анализа, как апология. Сократ ни в чем не повинен, утверждает Платон. Глупость и подлость греческой античной политики в том, что она убила гения, великого мыслителя лишь за то, что он «развращал» молодежь: учил ее думать, сомневаться. Платон анализирует и апологетизирует Сократа, защищает его. Таков уж жанр политической философии: обозначать, что есть добро и зло.

Говоря, что такое хорошо и что такое плохо, политический философ выходит за рамки аскетичного математизированного разложения предмета в позитивном духе политологии. Добро и зло важнее цифр. Добро и зло требуют обороны.

Обратная сторона защиты – обвинение. Если текст Герасимова и одна наша работа о Летове^[4] выдержаны в ключе апологетики, то теперь пришло время надеть новую маску.

Маска обвинителя, маска судьи – вот тот образ, который мы будем использовать для анализа. Как писал Александр Кожев, «Власть Судьи восстает против всякой «преемственности», т. е. всякой «темпорализации», находясь в каком-то смысле вне Времени: она должна существовать всегда, а если она на то не способна, то она целиком исчезает (чтобы спонтанно родиться вновь), вместо того чтобы «перейти» (без разрыва последовательности) к чему-нибудь последующему»^[5].

Итак, политическая философия с позиции вневременного судителя, контроверзы изменчивого апологетика, предполагает выдвижение обвинений, а именно – в двусмысленности, непонятности, использовании иронического кода, безответственности.

Любой музыкант, затрагивающий политическую тематику, не может не осознавать, что его слова могут послужить для кого-то призывом, тем более, если слушателем художника преимущественно является молодежь. Она, как известно, более склонна к радикализму и девиантному поведению.

Должен ли музыкант объяснять свою истинную позицию четко и ясно? Или он имеет право эпатировать аудиторию, продолжая писать противоречивые песни? Должны ли тексты песен рефлексивно интерпретироваться, или, напротив, все сказанное в них должно восприниматься буквально? Как понять замысел автора? Как отличить иронию от истины?

Тексты Егора Летова являются ярким примером введения слушателя в заблуждение. Они двусмысленны и непонятны. Их можно трактовать как агитки в поддержку разных идеологий – от анархизма до тоталитаризма. В некоторых случаях, при внимательном прочтении, можно проследить единую линию, но в других противоречия явны.

Летов с легкостью скандирует анархистские лозунги в своих песнях:

 

Ибо наша правда

Наша вера

Наше дело – анархия!

(Анархия, 1988)

 

Убей в себе государство!

(Государство, 1988)

 

Да будет Анархия!

(Анархия (Да будет), 1987)

 

В другой же песне Летов заявляет:

Но ты хочешь быть фюрером

Он хочет быть фюрером

Я хочу быть фюрером

Мы все хотим быть фюрером –

И я не верю в анархию!

Я не верю в анархию!

Я –

НЕ ВЕРЮ В АНАРХИЮ!

(Я не верю в анархию, 1989)

 

Анархизм – не единственная неоднозначная тема в творчестве Летова. Отношение к советской власти, да и к коммунистическим идеям вообще, к фашистским и националистическим идеологиям – все это не менее спорно.

Порой настроение меняется в течение одной песни. Например, «Все идет по плану». При буквальном прочтении текст меняется от пренебрежительного отношения к Ленину и позитивного принятия «перестройки» как закономерного явления до заявления, что «один лишь дедушка Ленин хороший был вождь» и восхваления коммунизма в конце песни.

Тем не менее от песен середины 80-х – начала 90-х годов складывается впечатление, что Летов иронизирует над политической системой, сложившейся в Советском Союзе. Система отвечала взаимностью, что подтверждают неоднократные конфронтации Летова с властями, кульминацией которых стало принудительное психиатрическое лечение музыканта.

В 1994 году Егор Летов начинает поддерживать Национал-большевистскую партию (НБП)^[6], более того, он имел партийный билет № 4, являясь одним из ее лидеров. С этого момента он именует себя «настоящим коммунистом»^[7] и ведет довольно активную агитацию за партию.

Стоит немного остановиться на партии и других ее лидерах. Главным идеологом НБП до 1998 года был Александр Дугин, человек, чьи взгляды также претерпели изменения после падения СССР. В конце 1980-х годов он был членом Национально-патриотического фронта «Память». Сейчас эта структура известна ультраправыми православно-монархическими взглядами, однако до начала 90-х организация синтезировала сталинизм и антисемитизм. Одноименная песня Летова «Общество “Память”» не дает нам однозначно понять его отношение к организации. Не вникая, песню можно интерпретировать как пропаганду^[8], а при другом прочтении она, напротив, выглядит насмешкой.

 

Общество «Память» – святой наш отец

Нас поведет раздирать и колоть

Вспыхнули раны рассветным лучом

Гордое племя, на битву вставай

Мы призываем крестом и мечом

Вешай жидов и рассию^[9] спасай!

(Общество «Память», 1989)

 

Сотрудничество Летова с председателем НБП Эдуардом Лимоновым не кажется удивительным автору статьи «Siberian punk shall emerge here: Egor Letov and Grazhdanskaia Oborona» Ингавру Стейнхольту: «Литературная шокирующая эстетика Лимонова, так же как его противоречивая смесь героизма и самоуничижения, имеет много общего не только с Летовым, но и с российской панк-эстетикой в целом»^[10]. Он говорит, что «в идеале, для русского панка, ценность борьбы не в победе, а в возможности (искренне) вступить в бой за проигрышную сторону»^[11], что проявлялось как в лирике «Гражданской обороны», так и в автобиографическом самоуничижении Лимонова. Также Летову было близко лимоновское определение основы партийной идеологии: «Сверхсовременный радикализм в искусстве и политике – вот что такое Национал-Большевизм»^[12]. НБП пыталась сплотить всех противников режима: радикальных националистов и коммунистов, фашистов, радикалов всех родов и мастей. «НБП стремилась объединить тех, кого они называли крайне левыми и крайне правыми революционными экстремистами. Это получило отражение в партийном флаге – синтез нацистско-немецких и советских образов: черный молот и серп в белом круге на красном фоне»^[13]. Летову импонировал подобный подход, даже отдалившись от партии, он призывал к подобному объединению: «По идее было бы здорово, если бы все нормальные люди – объединились в одну группу. Но этого, к сожалению, почему-то не получается. Чтобы вот все: активисты РНЕ, панки, фашисты, коммунисты – все, кто нормальный... Потому что, собственно говоря, мы делаем одно общее дело. Давно уже. И всем это, собственно говоря, понятно»^[14]. Судя по перечислению, «нормальный», в его понимании, означает девианта, действующего против режима, того, кто поддерживает протест и бунт.

Бунт против действующего режима, протест против серости и одинаковости мышления – основа личной идеологии Летова. То, против чего он боролся, высказано в песне с альбома «Хорошо!!»:

 

Мы однотонны и однолики

Ведь все, что мы любим – это наш великий

Хороший царь и знакомая вонь

(Хороший царь и знакомая вонь, 1987)

 

В книге «Это было навсегда, пока не кончилось» Алексей Юрчак вводит понятие иронии вненаходимости, получившей сленговое наименование «стеб»: «Стеб тогда (советское время. – авт.) обозначал ироничный жанр, который отличался от более знакомых жанров – насмешки, сарказма, издевки, юмора абсурда – тем, что в его основе лежит отношение сверхидентификации (курсив Юрчака. – авт.) говорящего с объектом, на который эта ирония направлена. В результате подчас невозможно с уверенностью сказать, имеете ли вы дело с искренней поддержкой объекта, тонкой насмешкой над ним или странным сочетанием одного и другого»^[15]. Проблема трактовки песен Летова заключается в том, что во многих из текстов он говорит от первого лица противоположные вещи, не поясняя их. Такие действия Юрчак считает частью метода «стеба»: «Уход от комментариев, как мы видели, был частью метода иронии вненаходимости, для которой было свойственно не выбирать одну или другую позицию в бинарной картине политического пространства, а находиться в состоянии, которое бинарному описанию не поддается»^[16].

Тем не менее в некоторых интервью Егор Летов разъясняет свою позицию: «Политика в моих песнях это вовсе не политика, во всяком случае, не совсем политика в полном смысле слова… Для меня все мною используемые тоталитарные категории и реалии есть образы, символы вечного, метафизического тоталитаризма, заложенного в самой сути любой группировки, любого ареала, любого сообщества, а также в самом миропорядке. Вот в этом чарующе-нечестивом смысле я всегда буду против!»^[17] Добавим к этому желание дистанцироваться от мейнстрима: «Вообще, я завел правильную политику, сразу, как только начал заниматься творческой деятельностью: я полностью обезопасил себя от появления на телевидении – с помощью мата, резких политических заявлений и эпатажа. Потом, когда случился переворот, назвался коммунистом – чтобы меня ни в коем случае не начали расхваливать. Как только в 89-м году началась гробомания, я тут же разогнал группу. Затем назвал ее “Оп***невшие”: чтобы о нас максимально трудно было упоминать СМИ, чтобы нигде не могли процитировать. Все время приходится лавировать и выдумывать какие-то новые ходы, чтобы себя обезопасить от конъюнктурности»^[18]. В результате получается смесь, способная категорически запутать невнимательного поверхностного слушателя.

Резюмируем наши обвинения.

Обвинение № 1: Двусмысленность, непонятность.

Итак, что если мы наивно прочтем некоторые тексты песен Летова, например такие, как «Тоталитаризм», «Некрофилия»? Не обнаружим ли мы идеолога тоталитаризма?

Очевидно, что Обвинение № 1 опровергается тем, что Летов в советское время, мягко скажем, иронизировал над системой, сложившейся в СССР. Стебался.

Возникает Обвинение № 2: Ирония, введение в заблуждение.

Однако и Обвинение № 2 опровергается не только тем, что Летов стал сотрудничать с националистическими и прокоммунистическими силами (вопрос о том, ирония ли подобное сотрудничество, также снимается наивным (про)чтением), но и появлением плеяды наивных читателей, свято верящих в то, что Летов – истинный национал-коммунист. Хотя, кто знает, быть может, и в советское время те же любера распевали «Эй, брат любер» (изначально – песня братьев Лищенко) как гимн, а члены ЦК наслаждались альбомом «Здорово и вечно»?

Из этой логики выжимаются два вывода: политический и психологический. Политический заключается в том, что в некотором смысле Летов действительно был идеологом тоталитаризма, так как не вел дополнительной просветительской работы с рядовыми слушателями, а наоборот, запутывал их, выводил на прямое бесконтекстуальное (аконцептуальное) восприятие песен. Психологический вывод, отвечающий на вопрос – почему же так? Творчество Летова построено на следующем принципе: «Я исторгаю из себя зло, и если это зло передастся вам, то это ваши проблемы; я очищаюсь и ответственности за вас не несу». Это касается не только корпуса политизированных текстов, но и других работ, в т. ч. суицидальной тематики.

Отсюда Обвинение № 3: Безответственность.

НО! Не судите, да не судимы будете. Как заметил один из критиков Сергея Курехина^[19], «об этом (судить о музыке, искусстве. – авт.) должны подумать в Министерстве просвещения, в Министерстве культуры, чтобы эфирное время не предоставлять подобным явлениям»^[20]. Так что пока вы думаете, что ловите телепузика Джиглипуфа, вы давно у него уже в кармане, вернее в брюхе. Политическая философия выделят желудочный сок.

Симптомы гепатита а с у женщин симптомы и лечение http://gepatitu-c.net/page/simptomi-gepatita-a-s-u-jenschin-simptomi-i-lechenie/ .

Кухни под заказ Верея http://kuhninazakaz.info/page/kuhni-pod-zakaz-vereya/ .

заказ такси город люберцы http://taxi-vovrema.info/page/zakaz-taksi-gorod-lyubertsi/ .

Автоюрист в нижнем тагиле бесплатная консультация http://avtouris.info/page/avtoyurist-v-nijnem-tagile-besplatnaya-konsultatsiya/ .