Поимённо по крохам по звуку (подборка стихов)
Максимычева София*****
поимённо по крохам по звуку
поимённо по крохам по звуку
воссоздав атмосферу любви
входит прошлое тихо без стука
тонкий абрис его уязвим
и расплывчат и в дымке вишнёвой
мама прядь убирает со лба
ты к видениям этим прикован
навсегда навсегда навсегда
*****
переведёшь бывало пёс
переведёшь бывало пёс
на древнегреческое сука
и понимаешь не вопрос
чужую совесть убаюкать
все просто словно дважды два
и вся поэзия бездарна
вернее только я одна
пытаюсь лучшее прокаркать
*****
колыма, ты моя колыма,
колыма, ты моя колыма,
за окном густо харкает вечер.
ставить некуда видно клейма
на предплечьё твоё человечье,
если всё-то тебе пастила
и халва плотоядного бога?
на могилы ногой оперлась,
голытьба, всё страшнее дорога
в никуда. холода, да зима,
очумевшая пялится вечность;
не сойти бы с тобой мне с ума,
одевая наряд подвенечный.
завывая про мерзостный век,
наливаю, чтоб мёртвых не помнить...
словно известь твой горестный снег
на истлевших костях полутёмных.
*****
за равновесием всегда
сокрыто таинство вечери.
течёт вишневая вода
как сгустки крови, но за дверью
не происходит ничего.
вернее, нам пока не видно,
что бог, вращая колесо,
выводит новые гибриды -
из глины, из папье-маше,
из хрусталя, муки пшеничной.
он подгоняет под клише
больничный запах. по привычке
моргает, хмурится, поёт,
в окно глядит, как птах с отливом
оливы веточку несёт
так гармонично и красиво...
*****
среди теней, размежевав
на "до" и "после", многорукий
бог восседал, чей третий глаз
прицелен был, как ствол базуки.
он созерцал долину и
в ней, копошащихся, людишек.
их суета и глупый нрав
собой являли верх излишеств
всего земного. плавал звук,
зовущий шиву отобедать.
лежало варево из букв
на листьях манго. но без хлеба,
разинув пасть, бог съел шмеля -
легко, случайно, не заметив...
всё также двигалась земля,
где аппетит в приоритете.
*****
мне кажется зима всегда права
подвергнув день искуственному свету
в пространстве заунывных подпевал
масс медиа персон полуодетых
несведущие загнаны в тупик
и вырваться бы да студёный ветер
к дверям с замками крепкими приник
непримерим космат ветхозаветен
бороться одному не хватит сил
поэтому сгустив английский хоррор
он в колокол старательно звонил
где падал снег на темный спящий город
*****
...день-рыба, костяной овал,
предместье, сумерки Одессы,
где одесную восседал
помпезный увалень из местных.
шаланды близили бока
к морской губе солёной плахи,
казалось - пагуба близка,
за воротник чужой рубахи
скатилось солнце огольцом,
устав, сердешных долго слушать,
и вышел месяц голышом,
висеть над вытоптанной сушей.
над ней заоблачная мга,
да горизонта край надтреснут,
как легковесному Дега
хватило тяжести небесной
её удерживая, плыть
среди воды эпикурейской,
и акварельной краской лить
на кисти мягко по-библейски.
и замолчать, оставив нам
любви остуженной эклогу,
где свет скользит по волосам -
лучист и лёгок...
*****
...как странно вечером стоять
напротив незнакомых окон,
слегка мерцает густота
чернильных клякс на небе.
шёлков
струится луч фонарный и
рисует ровную окружность,
январским куполом навис
хрустальный свет.
пытаясь хрустнуть,
под пяткой тоненький ледок
дрожит, но звук его чуть слышен,
чужое морщится окно
от взглядов, за стекло проникших.
не отыскав любимых лиц,
чьи адреса почти забыли,
из снега ноги волокли
к себе домой продрогших римлян...
*****
...ушла на фронт, не выручайте,
не зажигайте фонари!
хожу еловыми кругами,
и этот ход сопоставим
с барачным возгласом
- паскуда!
и с упоением ножа...
в полночных вывертах абсурда
мне стало быть - существовать.
уполномоченное властью
и бесконечною зимой
промчится время, ртов касаясь,
где снег
никак не снимет боль.
густая взвесь взвинтит подшёрсток,
промозглый ветер свалит с ног,
и отойдут со вздохом окна
в закатном зареве моём...
