Дерево

* * * * *

………дерево. Оно
стояло во дворе, у глухой стены
как арестант. Старое, сморщенное.
Безымянное. Про себя
я так и называл его: «Дерево».
Говорил: «Пойдем к дереву».
Спускался в сумерки.
Оно считалось мертвым,
это дерево, но когда
я прикладывал ухо
слышал,
как шелестят листья.
Все листья, что
шумели на нем когда-то.
Чуть выше дерево
врастало в стену – там,
где находилось мое жилище.
Поэтому иногда
мне казалось, что по ночам
я вижу чужие сны.

Я прожил здесь год.
Писал - 

          Как странно вечерами одному
          бродить среди классических фасадов, 
          как будто опрокинутых во тьму,
          оглохшую от мокрых снегопадов и т.д.

Гулял,
погоняя тень вдоль канала –
или дворами,
где пахло жареной курицей
и сырой шерстью.
Весенними вечерами,
когда трубчатый воздух
особенно чист и прозрачен
я мог услышать
как шелестят под землей реки
и стук невидимых окон
в домах, что росли когда-то
на площадях, бульварах.

Да и сам я все чаще
казался себе призраком
среди фантомов.
Сколько раз, боже мой!
возвращаясь в пустую квартиру
я поднимался на Зверев мост
и думал только о том,
чтобы лечь
на голые
звезды.

Но, глядя на воду, видел
не тусклую рябь канала,
а исчезнувшие кварталы
под черной речной копиркой.
И вспоминал дерево.
Как оно у стены будет?
Сон показать – и тот некому.

…Я заходил во дворы,
где пологие лестницы
уводят за подбородок
на сумеречные галереи.
Как слепой я прикасался
к шершавым стенам;
столетние трогал камни: 

          «Мы ведь, в сущности, так похожи –
          говорим, а сказать ничего не можем.
          Даже сны, и те смотрим чужие.
          Просыпаемся – и ничего не помним». 

И тогда я увидел их –
размером с наперсток,
в красных блестящих шлемах,
они висели на вантах
и грохотали задвижками,
открывая узкие форточки
бледных созвездий.
Лебедь, Водолей, Рыбы –
влажный воздух опускался
на палубы площадей
и сходни улиц
как парус.
Не город, но корабль
с неразборчивой надписью
ворочался у причала –
и поднимался наверх.
Комья земли и глины
срываясь, падали
на крыши спальных районов.
Облепив корни, в небе
мерцали моллюски, рыбы –
и становились меньше.
Только одна ветка –
тонкая, влажная, темная,
еще стучала в стекла.
Но потом и она стихла.

…….Я нашел ее утром.
Сломанная ветка
лежала на балконе
и пыльные окна
были покрыты
ее убористым шрифтом.
Что означали эти слова?
На каком языке читались?
После дождя они исчезли.
Ни слова я не запомнил.
Но с тех пор мне все чаще
кажется, что язык темной ветки
утрачен не безвозвратно.

Когда-нибудь он вернется
и будет самым ясным
среди языков, которые
мы когда-нибудь
обретали.