Тексты Маргариты ди Транк

Послесловие к "Имени Розы"

Когда–то  ко мне в руки попала «Имя Розы» Эко. Читается она на одном дыхании , и сюжет усваивается сразу же цельной картиной, но… Дело, видимо, во мне: линия, проходящая в книге сквозь, но не явно, задела меня больше остального - история Дольчино и Маргариты.

 Я решила узнать подробнее об их союзе и кончине. Просмотрев кое-какую  литературу, мне удалось найти не мало фактов по делу о секте Новых Апостолов, брате Дольчине и сестре Маргарите ди Транк. Однако, опираясь на сведения о двух посланиях Дольчино из Комо и Бергамо в 1300 г.( относительно  упомянутые у Эко) и отрывистые факты о том , что лжеапостолы  «допускали своих  женщин проповедовать по городам», я икала хотя бы  упоминание о рукописях, которые могли бы быть написаны рукой ведьмы Маргариты. Но тщетно.

Однажды я обратилась к тексту Раймонда Луллия. В его «Книге о Любящем и Возлюбленном», написанной в 1276 г., мне увиделись те же мотивы, что и у Апостолов, но в более метафорической форме! Далее, в сноске к 167 стиху я прочла, что вполне вероятно, что в самый «темный» период своей биографии (1276-1287) Луллий предпринял долгие и дальние странствия. Да и сам отрывок свидетельствует о том: «Решил отправиться Любящий в чужие края, дабы восславить Возлюбленного своего. Но как ему было скрыть текущие по щекам слезы, изнуренный вид, бледный цвет лица, рыдания, горькие думы, вздохи, скорбь, и страдания своего сердца… схватили его в пути и предали его мучениям недруги его Возлюбленного»!

Разумеется, в период предположительных скитаний Луллия, о Лжеапостолах никто еще  и не слышал – прямой связи здесь быть не может. Но вспоминая тот факт, что Геральдо Сегарелли ( у которого Дольчино свои идеи большинством и почерпнул) начал свои проповеди в 1260 г., а после его казни в августе 1300г. О Дольчино впервые появляются упоминания…

Естественно, «Озаренный Доктор» Луллий в ряд ли бродил по улицам Пармы и выкрикивал: «Раскаяние наступит!» подобно общине Сегарелли. Но какие-то аспекты из тезисов нищенствующего ордена он, безусловно, мог заимствовать. 

Исходя из этого, я попыталась предположить, что Луллий мог оставить какие-то упоминания об увиденном в других своих текстах, ведь он пережил и время Сегарелли  и время Апостолов (умер только в 1316 г.). Действительно, его «Древо философской любви» от 1307 г. Свидетельствовало (хотя и косвенно) и о посланиях Дольчино, и о других рукописях, уничтоженных вместе с ересиархом в день его казни 1 июня 1307г. Более того, в текст Луллия были включены мелкие отрывки Того текста! Разыскав одно из ранних изданий этой работы, я впервые имела возможность увидеть выходные данные Тех рукописей.

Они попали ко мне в руки лишь однажды, и то на несколько минут. Каким образом – пустое описание. Все, что показалась мне важным, быстро было законспектировано. Однако, в конспекте есть мелкие упущения – например, нет указания на место в Евангелии при цитировании.

Думаю, такие мелочи не помешают сразу же почувствовать главное – рукопись от руки женщины. Очень редкое явление на тот период, кроме , может быть, откровений затворниц… Цельной концепции Маргариты из этих моих отрывков, конечно, понять невозможно, но ПОЧУВСТВОВАТЬ…. я уверена.

Бэлла   

1. О сущности Красоты

На мой взгляд, Господь все-таки обладает Красотой, как сказано, и так, что Он есть сама Красота и, безусловно, Красота эта доступна, чтобы признать Ее и познать человеку. Исходя из этого, полагаю, нет в том отступничества, если,  находя одного Учителем, рассуждаешь о красоте Его. Ведь не является же она атрибутом лишь Господа, хотя все – атрибут Его и Он выше всего, как написано: «Никто не благ, кроме Единого Бога» (Матф.19:17). И если сердце твое полагает Богом другого и судя о нем говоришь ты: «Ты – красота Моя», также как: «Ты – Бог мой», то и в том нет отступничества, ибо все зависит,  какого рода красота имеется в виду. И даже когда красота предполагается, как чистота и некая своеобразность в отличие от других именно тела, то не значит это отрицание красоты духа. На мой взгляд, если считаешь ты другого Богом, то в суждении о Красоте Его,  пусть даже и телесной, не ищешь похоти и пустого сладострастия, ибо в Нем не найдешь его. Однако, из того не значит, что ты судишь превратно, считая Господа материальным, ведь не противоречит положение сердца твоего Духу Господа. И разве не написано, что Слово  воплотилось в плоть, как: «Руки наши осязали, о слово Жизни» (?).

Истина сердца о телесной красоте в святости, а не в похоти, ибо нет Ее там, дополняется Истиной  Книги о Красоте Духа, то есть святости Его, потому что и тело и дух имеет человек на равнее находясь в мире. На мой взгляд, нет в том отступничества от Веры, если полагаешь ты красоту из Истины сердца своего и из Истины Книги. При чем в невозможном тождестве они дополняют друг друга, но ни как 2 части целого (ибо Господь един и неделим), а как  Одно Вечное, рассмотренное с разных сторон.

В том суть Любви, Красоты и Блага, чтобы познать,  не деля, а рассматривая и соотнося. И как написано: « Ты отрекся от Любви, которая была у тебя в начале. Так вспомни же, где ты был до падения» ( Эфф.1:5) и «Я услышал за собой голос Твой» ( Ис.30:21), не отрекайся и внемли, дабы не возвращаться, а Быть. 

2. О сущности Любви

Пусть основой будет суждение о Господе, как о соединяющем в Себе те Имена, которыми  Его обычно называют, то есть Добро, Чистота, Красота, Любовь. Последнее исходит, во-первых, из того, что Любовь предсуществует  в Добре и Красоте, во-вторых,  же из того, что в самой Книге неоднократно упоминается этот термин, как написано: «Полюби ее, и она сохранит Тебя» ( Прит.4:?). 

Но, на мой взгляд, не стоит делать из того вывод, что никто не обладает Любовью, кроме Господа как Благом: « Никто не благ, кроме единого Бога»  ( Матф.19:17). Когда говорится в притчах о Любви, то имеется в виду, несомненно,  сверхкачество, но, с другой стороны, можно признать за ним ( то есть его носителем) и другое, подобное тому, что ты можешь сказать ему: «Ты – Бог мой» и также: «Ты – Любовь моя».

Однако, сказанное: «…шел по дороге Любящий, и споткнулся он, и упал в тернии, и цветами они ему показались, устилающими ложе любви» или прочее такое, указывает конкретно на человека, которому не чужда преемственность сверхчувства. Господь имеет Любовь ни как случайное качество, а потому что Они тождественны в сущности. Также и с другим. 

Не потому он имеет Любовь качеством, что по случайности вышло так, как с любым другим качеством, а потому что он есть Любовь и прочие качества.

Имеющий Ее по двум возможным причинам: по Истине, которую полагает тебе сердце твое – Господь Он, потому кто может знать Господа?; по Истине Книги – от Господа, который передал ему такое качество. Не думаю, что будет отступничествам от Веры признать первое, ибо уверенность эта исходит из предзнания  второго, при чем Истины эти сливаются.

Но признаю, что слова о Любви к другому могут иметь несколько смыслов. 

Потому и написано в указание истинного пути: «Пытался Любящий в своем воображении облечь телесными формами и живописать облик Возлюбленного, а разум познать Его духовную сущность, в то время как чувствами видел Его во всем сущем и благоговел перед Ним». Потому, признавая  Любовь в одном случае атрибутом Сверхсущества , а в другом – Им самим , говоря: « Ты – Бог мой» ужу говорим: « Ты – Любовь моя», равно с тем как: «Добро мое», «Благость моя» , «Красота моя». 

И как Господь, будучи сверхсущим, несущим для нас ( ибо Он есть ничего из сущего в этом мире), является Любовью, так и в мире следует искать Любовь более в несущем, чем в сущем, как написано: «Склоняться в Любви  к тому, чего нет, а не к тому, что есть, к невидимому и нетленному, а не к видимому и тленному».

Если сказал ты другому: «Ты – Любовь моя», а Господу: «Ты – Господь мой», то нет в этом отступничества от Веры, ибо через любовь, которую ты положил в сердце своем, видишь ты истинно Господа и Любовь Его, которая выражается для тебя в присутствии другого, в котором полагаешь ты все для себя. И как написано: « Полюби ее, и она сохранит Тебя» о Любви, так и ты будь верен Ей невидимой и нетленной, дабы слились Истины.

3. О мыслях плоти и мыслях духа

Господь, безусловно, начало Любви, так что Сам есть Любовь. Любовь Его Отеческая, ибо не был бы Он Отцом Богом не имея Сына, а через Него и всех людей своими детьми, как сказано: « Сотворил Господь Бог его по образу и подобию Своему» (Быт.?). И через  отеческую любовь свою Он дает пути, дабы мы имели возможность быть близко с Ним. Однако, не смотря на то, что «по образу и подобия своему» Господь сотворил в нас душу, Он дал и тело, и «тело замышляет против духа, а дух против тела» ( Галл.5:17).

Потому, полагаю, для большинства людей, в которых победило тело, а не душа, Любовь стала синонимом плотских вожделений. Однако, не думаю, что для нас это грех искупаемый, а появился он от того лишь факта, что присутствует тело как основа. «Не начинаем ли мы снова сами себя расхваливать?»(2Кор.3:1) Собственную человеческую основу, сбрасывая все на первородный грех и прочее?.. Я не берусь отрицать полностью влияние плоти, так как она, в любом случае, присутствует, даже у отказавшихся от нее. Но также не стоит утверждать и обратное, что дух инертен в теле, как написано: «И исполнились все они Духом Святым» (Деян.2:3). 

Называя другого Богом, говоря о Нем и превознося Его в любви своей, не думаю, что будет отступничеством не только внимать Ему духом, но и касаться плотью. Но из того не следует понимать это так, что говорится о плотском вожделении и унятом  сладострастии. Следует понимать так, что говоря о другом и называя его Богом в пору телесности своей, эти мысли могут возникнуть. Воплотившийся же Господь, полагая в Себе кроме духа и тело, воспаляет не только душу, но и плоть, как написано: «Слово воплотилось», так и предсуществовала история Марии и сестры ее Марфы.

Однако, имея ты, любовь плотскую, платишь ты за нее больше, нежели за ее отсутствие. Если имеешь силу говорить о Боге, положенном Истиной сердца твоего, как о предсущем не только духовности, но и телесности, тем утверждаешь превосходство Его в любви не отеческой, но учительской. Если есть силы признать Бога Истины сердца своего Учителем по духу и по плоти, по вере и по разуму, то попуская телесность Его, почитаешь блага Его и заповеди, которые не расходятся с заповедями Книги. « Любовь не ведет себя неподобающе» ( 1Кор.13:5)- напоминает Апостол. Однако, из того , полагаю, не следует лишь то, что не подобает ей волочиться за плотью не имея основания Духа Святого, а не то, что, напротив, смертный грех помышлять телом и вожделеть плотью. И если есть ученичество, то вожделение приостанавливается  Светом Духа, упирается в Него и в том находит удовлетворение порывам. Свет Духа здесь полагается как преданная 

недоступность Учителя ученику, но никак ни давление духа на плоть и рабство ее от него. И потому, не стоит отрицать что-то, превознося иное, как написано: «Пользуйтесь тем, что дано вам на этом свете» (Лк.16:9).

Тело – ничто без духа, но и дух – ничто без тела, ибо оно дает ему испытания и основание в этом мире. Кроме того, дух твой, по – сути, ничто без Духа Господа, будь Он Учителем твоим или Творцом. Оттого нет в том отступничества, если полагать не только душу свою в Боге, но и плоть свою, тем,  давая ей покой. Свет Истины Духа Книги  дополняется в тебе Светом Истины Сердца твоего ; и нет в том противоречия, и дополнение никак не следует понимать так, что Духа Господа Всевышнего не достаточно и требует Он дополнения чем-то. А скорее так, что есть Единая Истина Милости и Блага, но разная дарованность Ее  каждому. И так, если верен как написано: « Но будь верен, даже если придется умереть, и Я дарую тебе Венец Жизни» (Отк.1:10), то не уходи, дабы открылось слияние Истин.

4.О сущности ереси

Я исхожу из того, что Господь, представленный в трех ипостасях Святой Троицы, вечен, всеприсущ, бесконечен и свят в Своей  непостижимости.

Однако, люди таковы, что неизвестность их пугает, и они постоянно через познание стремятся приблизить Иное мира и сделать Его своим. И исходя из того, что Господь еще и всезнающ, содержа в себе, прежде всего, предзнание обо всем, Он должен сделать Себя как-то выраженным, явленным в мире для людей, так как для них ни одно и тоже страшиться и почитать…

Но явленность эта не того характера как написано: « Я есть Сущий» (Исх.3:14) или : « Сначала было Слово. И Слово было  Бог» (Ион.1:1), а более открыто, то есть не столько обще, сколько частно для каждого. И потому, явленность и представленность Господа индивидуальна для каждого. И потому, явленность и представленность выражается в степени Веры.

Признав индивидуальность представленности, можно попробовать охарактеризовать ее. Вера есть у всех, и эта присущность не зависит от Ее качества. К обратному утверждению может привести только подмена Веры долгом. Исследовать Веру, как Она есть, на мой взгляд, не возможно – индивидуальных черт в Ней гораздо больше, чем всеобщих. Потому,  необходимо выбрать определенного человека и судить уже непосредственно о нем, ибо,  признавая Высшую Истину, я признаю также и тягу своего сердца, как Истину более низшего порядка. 

 Явленность выражается в Книге, о которой уместно сказано, предостерегая: «Если кто приложит что-нибудь к ним, на того положит Бог язвы, о которых написано в книге сей; и если кто отнимет что-нибудь от слов книги пророчества сего, у того Бог отнимет участие в книге жизни…» (Апок.?). Однако, можно и интерпретировать, не разрушая. Это возможность выбирать смыслы. Как выбирают Учителей, а потом приравнивают Учителей к смыслам, а тех – к Книги. На мой взгляд, это более тонкая интерпретация, не сводимая к ереси. Что-то от последней здесь есть, но ведь вопрос в том, кто устанавливает границы ереси? Люди? Кто из них, если у каждого взгляды различны, и даже самые общие, хотя бы на йоту да отличаются? Значит, Господь. Хотя для Него мы  все равны, и даже самым грешным Он дает шанс. Из чего делаю вывод, что ересь – это  выдумка особ, борющихся за власть над другими. Господь даровал Книгу и призвал исполнять первые десять заповедей. И то только ПРИЗВАЛ! И все иноверцы,  и отступники, и нераскаянные будут в Господе одно, когда Все станет Одно. И Вера потому и Вера, что предполагает признание Бога через любовь, а не через необходимость и принуждение. Каким признает сердце Господа, таким и принимает. И сердце, принимающее Его, не исходит никогда из скверны, похоти или прочего, потому что не найдет оно в Нем, а только Благо как написано: « Никто не благ, кроме Единого Бога» (Матф.19:17). Потому, тот образ, который рождается в сердце, не противоречит с образом Бога, а входит в него. Для каждого так и всегда.

Не думаю, к примеру, что тот, кто не познает пророков и святых так, как самого Господа, отступает в этом от Веры. Ведь суть в познании Высшего, а как ты познал Его – через низшие ступени или сразу непосредственно – не суть важно. Пророки и святые играют роль проводников в пути. А если ты не пожелаешь выбрать из них кого-то, назвав его учителем, или справишься самостоятельно, то нет в том отступничества как написано: « Уверовавшие были одно сердце и одна душа» (Деян.4:32). И даже если ты назовешь Учителя своего Богом всем из качеств Господа, то в этом не вижу я отступничества от Веры, ибо эту Истину ты полагаешь ты в сердце своем, и не приходишь через Нее к отрицанию Святой Троицы, а наоборот. Потому что через нахождение Бога в сердце стремишься к исполнению Истин Его, единых с Истинами сердца твоего. Всякий,  признав другого Богом, основывается не на похоти и скверне, а на предзнании о существе Бога в сердце своем. Признавая Богом другого, ты признаешь одновременно и Веру свою и ценности свои. Поэтому, нет в том греха, если неверующий до этого, сказал другому: «Ты – Бог мой»  тем, утвердив веру свою и Бога своего в сердце. В вере этой выражается Вера, в истине – Истина, в любви – Любовь.

Смотря на Господа через другого, видишь ты суть, ибо даже ангелы не смеют смотреть на Него прямо как написано: «Бога не видел никто никогда» (Ин.1:18). Помимо Святости, Вечности, Благости  Господа познаешь еще прочие качества от другого, названного сердцем твоим Богом. Так соединяются Истина, положенная сердцем твоим и Истина Господа, Вера твоя и Вера Книги, в которой явлен Господь.

Соединение это только абстрактно, потому что одна предполагаемая возможность тому указывает на тождество несравнимых и неотождествимых величин, подобно Единице и Бесконечности. Написано: « Будь верен до смерти и там тебе Венец Жизни» (Апок.?), потому будь верен Вере своей и Богу своему и найдешь Единство.

Единство с тобой

1.

Это был Храм.

Пустота под куполом и в центре.

И темнота. 

Темнота такая, какая она должна быть, будучи самой собой.

И звук.

Также как « и темнота».

Из пространства темноты и пустоты, которые не могли более целомудренно хранить себя, выразившись, наконец… женский голос.

« Я КАК СВЕЧА, ГОСПОДИ…»…

Таких свечей множество около Лика, погашенных или еще ни разу не зажженных. Мрак держит их в повиновении глубиной своего Ничто. Они смиренно повинуются.

« Я ОДНА ЗАЖЖЕНА, ГОСПОДИ…»

Алтарь представляет собой простой серый камень с обтесанным верхом. На нем стоит единственная свеча, фитиль которой объят пламенем.

« Я ОДНА, ГОСПОДИ…»

Одиночество свечи пустое. Она знает свой век – пока сияет пламя. И свеча ничего не может сделать, даже сама себя погасить.

« ТЫ ДАЛ МНЕ ЖИЗНЬ, ГОСПОДИ…»

Свет свечи – ее жизнь дарован Ветром. Ветром от руки, ставившей свечу за упокой. Он перенес пламя к свече от других, когда тьма была еще невластна.

А после, темнота и пустота оставили ее  единственной собственным вожделением друг друга.

« ТЫ  - СВЕТ МОЙ, ГОСПОДИ…»

В темноте Храма есть Свет свечи. Это невольный свет, жизнь в слепоте перед

Ликом. Но свеча может позволить Ветру, и тот облегчит ее страдания, призвав, наконец, темноту.

« ТЫ – ВЫБОР МОЙ, ГОСПОДИ…»

Ветер дал свече жизнь и может отнять ее мгновенно или долго мучить дуновениями, распыляя их обоих. Тогда она останется калеченной, но не задутой… Или свеча может остаться той же, и фитиль продолжит борьбу с самим собой, хотя тщетно…

« ТЫ – ВЕРА МОЯ, ГОСПОДИ…»

Для свечи Ветер – Господь. Он вызвал ее из Небытия тьмы. Но и Великое Искушение дьявола – сделал единственной достойной слепоты перед Ликом. И потому вокруг тьма, что рука поставила за упокой лишь одну свечу… искушение единственности перед Ликом затмило все прочие существующие вокруг. Как только зажглась та самая…  Вера и искушение слились.

« ПОГОВОРИ СО МНОЙ, ГОСПОДИ…» 

Свеча, растерянная и околдованная, может спросить у самой себя: «Хочу ли я оставаться прежней?», « Хочу ли я измениться?», « А может то лишь тьма желает завладеть мной?»… Не найдя ответов, обратиться к Ветру: « Что я

для тебя, если волен ты дать мне меня или отнять?», « Если,  позволяя тебе себя, не сгорю ли прежде насыщения тобой?»… Не найдя ответов, обраться к Лику, перед которым поставлена: « Знаешь ли, что я служу Тебе?», « Можешь ли милостью Своей облегчить пламя мое?», « Зачем я есть в слепоте Твоей, если глаза Твои никогда не обратятся ко мне? Если Сам ты слеп?»…

Лик был почти стерт, слепота его была заметна даже свече… И тогда среди вопросов открылось существо самого вопрошателя. Мир представлялся ему лишь возможным - перед Единственно Существующим Ветром. И не важно, что свечу поставили, предопределив ей быть посвященной кому-то. Она предопределила себя лишь зажегшему ее – это ее Начало.

« Я ТОЛЬКО ТВОЯ, ГОСПОДИ…»

2.

Две Любви есть в мире: любовь человеческая и любовь божественная, плотская и духовная. Но это деление лишь видимое; и плоть и дух – единое, 

Когда Любовь существует единственно как Господь. История о Господе, когда Слово стало плотью, показывает, может быть, противоположное другим… но собственный путь ведет к собственной Истине.

Две женщины встретили гостя в доме. Одна из них была радушна к нему, поглощена домашними хлопотами и пригласила его понаслышке – чтим, он был в тех краях. Другая молчала сдержанно, внимая словам гостя и жестам.

И он, конечно, знал обо всем – в том был и смысл. Чтившая дух, корыстно

Гостеприимна: понаслышке верит она,  как и большинство…и нет для нее тела, а только мудрые мысли и чудесные деяния. Любившая не пригласила бы в дом и не накрыла бы стол потому, что могла внимать ему всюду.

« НЕ ЗАБОТСЯ И НЕ БЕСПОКОЙСЯ.- сказал гость,- СДЕЛАЙ ВЫБОР, И ОН У БЕБЯ НЕ ОТНИМЕТСЯ».

 Зажженной свече Храма сложно сделать выбор, потухшей – уже невозможно…

А гость после снова появился в том доме, было это за 6 дней до Пасхи. Одна

из хозяек прислуживала ему за столом, и бывшие с ним были довольны. Другая взяла драгоценные благовонии, омыла ноги гостя и осушила своими волосами. Многие, из бывших с ним, возмутились – ведь не дух вожделела она, а плоть. Благовония эти можно было продать и деньги раздать бедным – как повелевала милость от духа.

« БЕДНЫЕ ВСЕГДА БУДУТ С ВАМИ.- сказал гость,- НО Я НЕ ВСЕГДА БУДУ СРЕДИ ВАС».

Дух огня, каким разбудил Ветер свечу, вечен. Но сам Ветер, по-сути, лишь дуновение от руки, предназначившей свечу Лику. Им нужно умереть вместе-

Свече позволить Ветру еще раз коснуться ее…

На Пасху две хозяйки пришли взглянуть на своего гостя в последний раз.

Первая из них ушла почти сразу – дух уже вознося, для  нее не было его уже в этом мире. Другая осталась стоять перед гробницей, которая оказалась пуста. 

Она плакала говоря: « Кто-то забрал отсюда тело моего Господа, и я не знаю, где Его положили». А гость вдруг спросил позади ее: « Женщина, почему ты плачешь? Кого ты ищешь?». Но она не узнала его потому, что он перестал уже быть для нее гостем: « Господин, если ты вынес Его отсюда, скажи мне, где ты положил Его, и я пойду и заберу Его».

Когда Ветер перестает быть для свечи орудием  чье-то  руки и становится Богом, то это не от истинного Откровения Лика, перед которым поставлена она, а от вожделения…

Для гостя она также перестала быть просто хозяйкой, и он назвал ее по имени, чтобы разбудить. И она назвала его «Учитель», когда уже никто не смел так называть его. Гостем остался он для других…

« Не удерживай меня, - сказал Учитель, - ибо Я еще не вознесся к Отцу Моему». Не произнесла она, но он знал – кто может удержать его, и потому сказал: « Не удерживай». Плоть вознеслась как дух, и дух быть свят как плоть. 

Тайная тайна существует в мире. Ничтожная для свечи Храма…

« БУДЬ ВЕРЕН ДО СМЕРТИ И ТАМ ТЕБЕ ВЕНЕЦ ЖИЗНИ» и « ХОЧУ 

ЛУЧШЕ БЫТЬ В АДУ С БОГОМ МОИМ, ЧЕМ В ЦАРСТВИИ НЕБЕСНОМ БЕЗ НЕГО» - вот Она.